Ирвинг Финкель - Ковчег до Ноя: от Междуречья до Арарата Страница 15

В течение всего этого весьма продолжительного времени статус главных богов, конечно, изменялся и перемещался, часто в связи с политическими событиями. Например, когда, более чем за тысячу лет до Навуходоносора II, царь Хаммурапи основал новую династию и сделал город Вавилон столицей своего царства, Мардук был всего лишь малоизвестным местным богом; но в результате этих событий Мардук стал богом государства и его столицы, и его значение с этого момента всегда только росло.

Царская власть постоянно напоминала о том, что она находится под покровительством самых сильных богов; но при этом, как правило, за личиной слов невозможно понять, в чем состояла вера самого царя. Также маловероятно, что воины, торговцы и крестьяне были в большинстве своем достаточно осведомлены обо всех богах своего пантеона; совокупность известных нам сведений свидетельствует о том, что религиозность занимала довольно малое место в их жизни, а религиозная практика оставалась замкнутой в себе. В деревнях почитали какого-нибудь своего местного бога с его божественной супругой, пренебрегая всеми другими богами; эта локальная религиозная жизнь нам мало известна, потому что она не отражалась в глиняных табличках. В больших городах было по-другому, по крайней мере внешне. Религиозные праздники и процессии приближали народ к его богам, представленным в виде статуй и поминаемым в течение всего года в цикле сакральных событий их жизни. Впрочем, самая существенная часть всех ритуалов протекала в замкнутом храмовом пространстве, скрытая от посторонних глаз. На городских перекрестках размещались для поклонения священные изображения.

Большие храмы служили прибежищем для нуждающихся и молящихся. Вокруг этих храмов были лавки торговцев дешевыми глиняными фигурками с изображениями богов – как раз такие фигурки приводили в ярость еврейских пророков.

Жизнь в древней Месопотамии, как мы можем себе ее представить по имеющимся клинописным свидетельствам, имела несколько характерных особенностей, не встречающихся в других известных нам древних культурах. Рассмотрим подробнее две или три таких характерных черты.

1. Приметы и знамения: предсказание будущего

Одна из таких характерных черт, известных нам по письменным памятникам, – постоянное стремление жителей Месопотамии узнать свое будущее. Значительная часть всех интеллектуальных усилий почти за три тысячелетия существования этой культуры была потрачена на то, чтобы приподнять завесу над будущим. Такое желание подогревалось уверенностью в том, что с помощью известных процедур необходимое знание может быть получено от богов. Вся эта область деятельности породила огромное количество тщательно скомпонованных однострочных предсказаний, следующих одной и той же логической схеме:

Если произошло А, то произойдет Б.

Искомое событие Б (аподосис) считается следствием некоторого наблюдаемого феномена А (протасиса[30]). Посмотрим, как это выглядит на примере. Дело происходит около 1750 г. до Р. Х.; прорицатель, исследуя поверхность только что извлеченной печени здорового барана, обнаруживает на ней некоторые характерные знаки (протасис) и интерпретирует их (аподосис):

Протасис: Если слева от желчного пузыря имеются три белых пузырька,

Аподосис: то царь победит своего неприятеля.

Предсказания на внутренностях животных, в особенности на печени, подобные приведенному выше, начали практиковаться не позднее чем в начале третьего тысячелетия до Р. Х. (если не раньше), и с тех пор этот обычай неукоснительно соблюдался. Шумерский царь Шульги был весьма искусен в предсказаниях; его придворные прорицатели могли только стоять в почтительном преклонении. Около 2050 г. до Р. Х. он написал следующее:

Я – светлый гадатель,

Я – Нинтур процедуры гадания по внутренностям!

Для того чтобы обряды очищения были совершенны,

Для восхваления жриц-эн, гипаром отобранных,

Для избрания жриц-лумах и ниндингир чистым сердцем,

Для покорения юга, поражения севера,

Для… в доме штандартов,

Для омовения копий в воде битвы,

Для вынесения мудрых решений о (судьбе) враждебной страны Слово богов драгоценно!

После того как слово о белом ягненке – баране-вестнике – было получено,

На месте вопрошания вода и мука возлиты были,

Словами молитвы барана я подготовил,

Гадатель мой, подобно дикарю, взирал на это с восторгом.

Готовый баран на руки мои положен,

Доброе со злым я не смешаю.

…

Я, царь, внутри любого барана Найду знаки для всей вселенной.

Важность роли прорицателя век за веком увеличивалась, вместе с расширением набора применявшихся им ритуальных процедур и объемом письменных ресурсов, которыми он мог располагать. Практика предсказаний была все еще в ходу, когда Александр Македонский подошел к стенам Вавилона: жрецы предсказали ему смерть, если он войдет в город, – как мы знаем, предсказание исполнилось. Знамения и приметы могли выводиться из случайных событий – например, если геккон[31] упадет с потолка вам в тарелку с кашей; но они также могли быть и результатом активных действий – например, если выпустить птиц из клетки и наблюдать за траекторией их полета.

Самым распространенным способом гадания был тот, что описан в приведенной выше цитате, – гадание по печени жертвенной овцы (гепатоскопия), а иногда и по совокупности других ее внутренних органов (экстиспиция). Исследуя свежеизвлеченные органы, предсказатель искал на них всякого рода особые или аномальные признаки, которые интерпретировались как знаки, поданные ему Шамашем, богом солнца. Заключение делалось на основе этих обнаруженных знаков, рассматривавшихся в строгой последовательности, соответствующей важности долей печени (или других органов).

На протяжении второго тысячелетия до Р. Х. гадание по внутренностям жертвенного животного оставалось прерогативой царской власти, но с началом первого тысячелетия различные практики предсказаний стали распространяться все шире – хотя, вероятно, преимущественно в обеспеченной среде. Многовековые профессиональные наблюдения за небесными светилами завершились в эллинистическую эпоху составлением личных гороскопов, уже весьма похожих на наши современные.

Небеса и земля, весь существующий мир были наполнены разнообразными знаками и знамениями. Практически любое событие обыденной жизни могло заключать в себе некое предзнаменование; что же касается каких-то драматических событий или необычных феноменов, таких как, например, уродливый плод (человеческий или животного), то рассмотрение всех связанных с ними возможностей составляет целый жанр клинописной литературы.

В первом тысячелетии до Р. Х. профессиональный месопотамский гадатель мог предсказывать будущее, задавая вопросы покойным родственникам своего клиента (некромантия); или толкуя его сны, в том числе вызванные гипнозом (онейромантия); или интерпретируя очертания фигур, образованных рассыпанной мукой (алевромантия), либо дымом воскурений (либаномантия), либо маслом, разлитым по поверхности воды (леканомантия); или бросая на специальную пленку камешки (псефомантия) либо кости для игры в бабки (астрагаломантия)… Несомненно, имелось еще много других способов гадания. В эпоху Александра по вавилонским улицам прогуливалось много разных личностей, которые за несколько истатерранус (как они называли греческую монетку в один статир) могли с помощью доброй дюжины хитроумных приемов получить ответ на ваш вопрос – скоро ли вы разбогатеете, и сына ли родит вам жена.

Об истоках происхождения всей месопотамской системы гадательных практик велось много научных споров, не принесших ясности; возможно, однако, что механизм их появления имеет достаточно простое объяснение. Какое-нибудь удивительное событие, например появление на свет двухголового ягненка, совпало по времени, скажем, с большой военной победой. Из собирания таких тщательно фиксировавшихся «первичных фактов» со временем расцвела некая «наука», основанная на тезисе, что всякому значительному событию всегда предшествует появление необычных феноменов различного свойства. Запоминающимся событиям сопутствуют удивительные явления – это наблюдение затем было дополнено формальным причинно-следственным принципом: повторение удивительных явлений, подобных когда-то случившимся, указывает на наступление важного события, подобного когда-то при них происшедшему. В основе любой серии предсказаний, независимо от их типа, лежит, как я думаю, когда-то зафиксированное эмпирическое наблюдение совместного появления некоторых феноменов и какого-то события, как будто из них вытекавшего. Желание описать все возможные ситуации привело к разрастанию корпуса предсказательных текстов во всех направлениях; например, для точного предсказания грядущего события по овечьему желчному пузырю нужно было проанализировать размеры, цвет и расположение всех его особенностей. Желание перечислить все мыслимые случаи зачастую приводило к рассмотрению абсурдных или физически невозможных феноменов, вроде одиннадцатиголовой овцы или лунного затмения в такой день месяца, когда его не может произойти. Огромные многотабличные сборники предсказаний, использовавшиеся гадателями всех видов и техник в первом тысячелетии до Р. Х., весьма удивили бы их предшественников, практиковавших за тысячу лет до них.