История Церкви. Вторая ступень. История - Андрей Николаевич Зайцев Страница 15

Блаженный Иероним Стридонский – еще один из основателей монашества, автор «Вульгаты», перевода Нового Завета на латинский язык, – оставил нам подробное описание быта учеников святого Пахомия[61]. Именно форма общежития с общей трапезой, разветвленной системой хозяйственных послушаний, почти полным отсутствием даже личной собственности (различные сборники мудрых изречений и назидательных историй из жизни монахов разных обителей и областей полны свидетельств о том, что иноки в прямом смысле слова не имели ни своей одежды, ни посуды, ни книг) стала самой известной формой иночества в Византии и на Руси. В средневековой Европе монастырские уставы были менее строгими, но об этом мы скажем чуть ниже.

Человек, желавший принять монашество, после многолетнего испытания (обычно не менее трех-четырех лет) давал обеты послушания, целомудрия и нестяжания. После пострижения инок теоретически мог сложить с себя обеты и вернуться в мир, но это считалось тяжким грехом. До сих пор богословы спорят, можно ли считать пострижение в монашество таинством, подобным хиротонии, или это простой обряд, но суть дела от этого не меняется. Обеты, данные Богу, необходимо было соблюдать на протяжении всей жизни. Отшельник считался умершим для мира и рожденным для вечности, о чем свидетельствовала перемена имени (многие святые, например преподобный Феодосий Печерский, известны нам лишь по своим монашеским именам – их мирских мы не знаем).

Св. Антоний Великий.

Икона. Греция. XVI в.

Почему же людям было мало «просто» ходить в Церковь и жить благочестивой жизнью мирянина? Чаще всего причиной популярности монашества называют реакцию на приход в Церковь новых христиан после Миланского эдикта Константина Великого (313 год). Гонения остались в прошлом, правитель был последователем новой веры, и многие подданные империи становились христианами, желая получить какую-то выгоду. Христианство становилось «модной религией», и большинство людей это устраивало. Они доказывали свою лояльность власти, ходили в храм и считали, что этого вполне достаточно для благополучия в этой жизни и спасения в будущей.

Но были и другие люди, которые хотели полностью посвятить свою жизнь Богу. Они брали на себя особый подвиг и служили примером для остальных христиан. Здесь нужно заметить, что, например, святитель Василий Великий не считал, что существует отдельная этика для монахов и этика для мирян. Он полагал, что миряне не должны говорить фраз в духе: «Пост или непрестанная молитва – это дело иноков».

Постепенно отшельники стали сильно влиять на жизнь Церкви, и не всегда роль монашества в христианстве была положительной. Так, в 449 году в Египте на Собор, получивший впоследствии название «разбойничьего», александрийского Папу Диоскора сопровождали толпы весьма воинственно настроенных монахов[62]. Триумфальное шествие монофизитства по окраинам Восточной Римской империи также не обошлось без поддержки со стороны монашества.

Монашество становилось все более популярным, и в Византии появились специальные императорские указы, запрещавшие человеку основывать новые монастыри, если он перед этим не восстановил какую-нибудь древнюю обитель, находящуюся в запустении. Церковные правила и светские законы запрещали постригать малолетних детей (в агиографических текстах можно найти примеры, когда ребенок становился иноком даже в 6-летнем возрасте). Преподобные из египетских монастырей напоминали, что в обители не должно быть отроков, молодых монахов и мирян[63].

Причиной такого ажиотажа вокруг иноков стала популярная в Византии и Древней Руси идея о том, что только монаха можно считать «настоящим христианином». Постриг рассматривался как второе Крещение, после которого человеку прощались все грехи. Богачи стремились основать новую обитель, где бы за них молились. Многие богатые византийцы стали использовать «свои» монастыри как летнюю дачу, куда можно приехать с женами, детьми и слугами… Все это вместе со стремительным ростом земельных владений крупных обителей и насильственными пострижениями претендентов на императорский трон и возможных наследников привело к падению монашеского идеала.

В XII веке святитель Евстафий Фессалоникийский написал большой трактат «Об исправлении монашеской жизни», в котором упрекал монахов в нарушении обетов, лицемерии, притворстве и жажде власти.

«Они умеют подделывать походку, передвигаясь как старик, у которого зудит в теле, точно от муравьев, и стараясь показать, что они потеряли естественную крепость и дошли почти до омертвения от воздержания (…) Что же касается лица, то здесь другой обман… что находится выше бороды (лицо, щеки)… также слишком цветет здоровьем от упитанности, но подвижник имеет против этого искусно приготовленную белую краску, которой он умеет пользоваться в совершенстве. Даже и глаза… у лицемера делаются негодной вещью, так как он то омрачает их безвременной угрюмостью, то сжимает и закатывает»[64].

Святитель Евстафий рассказывает, что многие ухищрения были нужны горе-монахам для того, чтобы получить деньги с наивных богомольцев, втереться в доверие к правителям и вести роскошную жизнь.

Причиной нравственного кризиса монашества было его широкое распространение. Как и в случае с христианством рост популярности привел к снижению уровня духовной жизни иноков. В византийских и русских житиях можно найти немало примеров того, как будущий святой обходит многие обители: в одной его не принимают из-за бедности, в другой самого подвижника не устраивает недостаточная строгость иноческой жизни. В результате на картах появляются новые общежительные монастыри и скиты отшельников.

Впрочем, хватит критиковать.

Православное монашество в Византии и на Руси отличалось строгим уставом (самыми известными из них были два: Студийский, который на Руси ввел преподобный Феодосий Печерский, и устав Лавры Саввы Освященного, который знает каждый православный христианин в России под именем «Типикон»). До сих пор именно этот монастырский устав определяет правила пищевых постов, совершения богослужений. О необходимости разработать уставные правила, которые может соблюдать обычный прихожанин, говорили во время Поместного Собора 1917–1918 годов, но… вопрос так и остался открытым. Пока Русская Православная Церковь не имеет общецерковного приходского устава, и вопрос сокращения богослужений или меры поста решается в индивидуальном порядке.

В средневековой Европе монастырские уставы были мягче, чем на православном Востоке. Например, европейским монахам дозволялось пить пиво[65]. Впрочем, не будем спешить с осуждением европейских монахов. Православные монастырские уставы были созданы в теплых странах Средиземноморья, где рыба была более дешевой и привычной едой, чем мясо. Относительно теплый климат также повлиял на культуру поста. В Северной Европе и на Руси была другая культура питания: основу рациона составляли крупы, немногочисленные овощи и мясо, добытое, например, на охоте. Это сформировало свои особенности поста. Да и в наши дни