Ирвинг Финкель - Ковчег до Ноя: от Междуречья до Арарата Страница 19

Вопрос: Как работает ваша наука?

Ответ: Знак, который плох на Небе, плох (и) на Земле. (А) тот, который плох на Земле, плох (и) на Небе. Когда ты смотришь на знак, будь то небесный или земной, – если зло этого знака подтверждено, то это действительно произойдет с тобой или от врага, или от болезни, или от голода. Проверь дату этого знака, не должно быть никаких противостоящих знаков, не должно быть отмены знака, никто не сможет заставить его миновать, его зло не может быть устранено, и это произойдет. Это то, что ты должен рассмотреть, когда изучишь две коллекции: «Если с месяца Арахсамну», «Если звезда имеет спереди гребень». Когда ты определил знак и когда они просят тебя спасти город, царя и его подданных от врагов, эпидемий и голода, что ты сможешь сказать? Когда они жалуются тебе, как ты заставишь (зло) миновать (их)?

Вопрос: Что вы предлагаете нам в этой работе?

Ответ: Все 24 таблицы со знаками Неба и Земли, чье благо и зло подтверждены[33]. Ты найдешь в них каждый знак, существующий на Небе и наблюдаемый на Земле.

Вопрос: Как вы их используете?

Ответ: Вот способ распределить их:

В году двенадцать месяцев, 360 дней. Изучи продолжительность года и посмотри в табличках сроки исчезновения, видимости и первого появления звезд, а также положение звезды Ику в начале года, первое появление солнца и луны в месяцах Аддару и Улулу, восход и первое появление луны, наблюдаемое каждый месяц; посмотри оппозицию Плеяд и луны, и все это даст тебе правильный ответ. Таким образом, установи месяцы года, дни месяцев, и совершенно делай то, что ты делаешь. Если случится, что при первом появлении луны облачно, – примени для расчетов водяные часы… [приводятся дополнительные данные] Установи длину года и заверши свою интеркаляцию. Будь внимателен и не будь небрежен! [В завершение предлагается полезная табличка «хороших» и «плохих» дат.]

Этот текст, автор которого, несомненно, занимал высокое положение в иерархии предсказателей, явным образом объясняет нам многое. Небесные и земные знамения в определенном смысле являются отражениями друг друга. Знамению могут сопутствовать различные обстоятельства, разрешающие игнорировать его. В других же случаях его надо принимать в расчет, но при этом очень важна дата события, и ее установление является центральным вопросом. Здесь видна очень серьезная работа; приводится множество смягчающих или оттеняющих критериев, благодаря которым начальство может при надобности безбоязненно проигнорировать полученную информацию о том или ином знамении.

Я полагаю, что огромные словари и списки знаков считались энциклопедически полными, т. е. содержащими абсолютно все слова на шумерском и аккадском и все клинописные знаки, и точно так же коллекции знамений и предсказаний считались покрывающими абсолютно все случаи жизни. Идея mūdû kalāma, «знать все вещи», выражена во многих текстах. Сегодня часто задают себе вопрос – можно ли считать Наукой все это многовековое собирание, каталогизацию и логическую систематизацию текстов предсказаний в древней Месопотамии? С данным вопросом связан другой – «работало» ли хоть какое-то из них? Для древнего месопотамца существовала, с одной стороны, теоретически представимая структура космоса, а с другой – бесконечное разнообразие данных наблюдения, методически собираемых в поддержку такой теории; для меня все это звучит как род науки.

Послесловие

Иногда попадаются клинописные таблички совершенно неожиданного содержания. Например, редкий пример политической сатиры; или описание представления уличного театра, в котором бог Мардук поносит свою тещу непристойными словами; или забавные практические советы – например, как подкрашивать камни, чтобы они выглядели драгоценными, или как красить шерстяную ткань, чтобы она была похожа на импортную, или как изготовить водяные часы для прорицателей, или еще – правила некоей настольной игры…

Я вспоминаю один эпизод. Необыкновенные вещи иногда обнаруживаются и в музее. Шумеры играли в настольную игру, так называемую «Царскую игру из Ура»; Вулли на раскопках кладбища в Уре нашел доски и фигуры для нее, относящиеся к 2600-м годам до Р. Х. Эта классическая настольная игра бытовала на древнем Ближнем Востоке добрых три тысячелетия, пока в 177 г. до Р. Х. известный вавилонский астроном не записал ее правила (незадолго до того, как она вышла из моды). Его табличка поступила в Британский музей в 1879 г. и долгие годы лежала в своей коробке на полке буквально напротив моего рабочего стола. За все это время никто не занялся ее расшифровкой, что делало ее для меня особенно интересной, а с течением времени прямо-таки интригующей. Взявшись за нее, я обнаружил (потная работенка![34]), что на ней записаны правила игры, и именно той самой древней шумерской «Царской игры». Она состояла в том, что писец должен был поместить двенадцать квадратных игральных фишек напротив соответствующих знаков зодиака и двигать между ними фишки планет.

Сделав свое открытие, я начал искать в литературе упоминания всех археологических находок, касающихся Царской игры; но в первые же дни моей бурной деятельности моя коллега Доминик Коллон зашла как-то утром ко мне в кабинет со словами: «Я нашла Царскую игру из Ура внизу в одной из наших музейных галерей». Я, естественно, не поверил и попытался обернуть ее слова в шутку, но она буквально взяла меня за ухо и потащила вниз по лестнице на первый этаж музея к двум огромным быкам с человеческими головами из Дур-Шаррукина, столицы царя Саргона II (современный Хорсабад). Здесь она триумфально остановилась, показала на левого быка и, включив фонарик (который почему-то оказался у нее в кармане), направила его на исцарапанную мраморную плиту в основании скульптуры. Падающий под углом луч рельефно высветил нацарапанную на плите доску Царской игры из Ура; скульптуры появились в музее в 1850-х годах, и за все это время никто не обратил внимания на эту удивительную деталь. Рисунок несколько раз обновлялся, по-видимому острием кинжала, но игральная доска с двадцатью клетками узнавалась без ошибок. Как пояснила мне Доминик, она занялась этими быками по запросу откуда-то из Америки – кого-то интересовала форма их ног и каких размеров у них ногти на пальцах[35]. Она спустилась во всегда полутемную галерею с линейкой и фонариком – и таким образом впервые увидела изображение вавилонской игральной доски, выцарапанное на мраморной плите в основании скульптуры быка. Разумеется, после наших обсуждений обнаруженной мною таблички с правилами игры она уже не могла не обратить внимания на удивительное граффити. Изначально, в VIII веке до Р. Х., эти быки стояли по обеим сторонам больших въездных арочных ворот города, и нетрудно представить себе стражников, переминающихся от долгого стояния на посту и украдкой развлекающихся Царской игрой, бросая кость и перемещая фишки, которые можно моментально спрятать в карман при обходе начальником стражи – точь-в-точь как делают сегодняшние наперсточники на блошином рынке, завидев приближающихся полицейских. На втором нашем ассирийском быке, стоящем симметрично первому, мы затем обнаружили такую же игральную доску, только гораздо хуже сохранившуюся. Уже в следующие выходные Джулиан Рид, отправившись с кратким визитом в парижский Лувр, осмотрел там другую пару хорсабадских быков и нашел рисунок игральной доски на одном из них. Наконец, один наш иракский коллега сообщил нам, что такая же процарапанная игральная доска обнаружена еще на одном таком быке, недавно обнаруженном при раскопках. Мы получили, таким образом, замечательные новые данные, касающиеся каждодневной жизни в древней Месопотамии; заодно этот эпизод показывает, что археологические открытия зачастую делаются в музейной тиши, а не только на раскопках.

Много чего еще произошло, когда я начал изучать Царскую игру, – но об этом нужно написать другую книгу. А в стенах Британского музея все время делаются и будут делаться новые открытия…

Чего же нет в клинописной литературе? Исключительно редки в ней спонтанные тексты личного характера; так же редко встречается в ней подтвержденное авторство, даже для самых известных классических сочинений. Мы видим перед собой сложную и развивающуюся историю, на протяжении которой к одним и тем же текстам прикладывают руку многие люди, мы слышим их голоса, но их имена навсегда канули в вечность. По иронии судьбы, именно самые незначительные тексты (например, административные) подписаны именем составившего их писца; с другой стороны, на многих табличках литературного или справочно-библиотечного содержания тоже есть колофоны – но в них указаны имена писцов-копиистов, а не первоначальных авторов. Ну и, наконец, само обучение искусству клинописи приучало учеников к идее, что она годится для одних целей и не годится для других. Клинописные черновики, неформальные и небрежные заметки для памяти – все это встречается крайне редко; ну разве что какие-нибудь подсчеты, сделанные на полях административных текстов. Даже рисунки по глине – редкая вещь, хотя те немногие, что дошли до нас, показывают высокое художественное мастерство [27].