Ирвинг Финкель - Ковчег до Ноя: от Междуречья до Арарата Страница 55

Каким же образом именно эти клинописные рассказы нашли свой путь в еврейскую Библию, где они были переработаны и получили новое моральное содержание?

Евреи изучают клинопись

Еврейская Библия столь подробно рассказывает нам о том, как в Вавилоне специально отобранная группа еврейских интеллигентов была посвящена в тайны клинописи, что я не вижу никаких оснований отказываться от буквального прочтения этого свидетельства:

3И сказал царь Асфеназу, начальнику евнухов своих, чтобы он из сынов Израилевых, из рода царского и княжеского, привел 4отроков, у которых нет никакого телесного недостатка, красивых видом, и понятливых для всякой науки, и разумеющих науки, и смышленых и годных служить в чертогах царских, и чтобы научил их книгам и языку Халдейскому. 5И назначил им царь ежедневную пищу с царского стола и вино, которое сам пил, и велел воспитывать их три года, по истечении которых они должны были предстать пред царя.

Книга пророка Даниила состоит из рассказов о вавилонском царском дворе, перемежающихся величественными видениями, и относится к эпохе Вавилонского плена, т. е. к правлению нововавилонских царей и сменивших их персов. Ранее считалось, что книга написана в VI веке до Р. Х., но по принятой сегодня точке зрения окончательная редакция книги, с включением материалов, принадлежащих более древней традиции, датируется II веком до Р. Х., т. е. на целых четыреста лет позже. Но даже если этот вердикт в целом верен, от первых глав книги у меня, тем не менее, возникает ощущение удивительно достоверно описанной обстановки царского двора Навуходоносора II[147]. В особенности это относится к обучению «книгам и языку Халдейскому» в классах клинописи – оно с большим вниманием упоминается в самом начале книги, и я вполне верю этому тексту.

Тут имеется в виду, без всякого сомнения, обучение клинописной системе письма и аккадскому языку. Евреи говорили по-древнееврейски; образованный класс говорил также по-арамейски. Программа обучения, несомненно, была частью вавилонской государственной политики по отношению к перемещенным народам, чтобы в будущем избежать языковых проблем. Верхние слои народа следовало приобщить к вавилонской культуре и вавилонскому образу жизни [111], и лучший способ этого достичь – через обучение чтению и письму. Про Даниила и его товарищей говорится, что они должны были стать судьями; между тем все судебные процессы уже давно велись по-вавилонски и регистрировались на клинописных табличках.

Насколько мне известно, эта моя мысль, что указанная трехлетняя школьная программа состояла в обучении клинописи, ранее никогда не предлагалась и не обсуждалась. Возможно, одна из причин этого – абсурдное игнорирование книги пророка Даниила как значимого свидетельства. Нетрудно, однако, показать, что с точки зрения изучения древнего мира это один из самых замечательных эпизодов еврейской Библии; он позволяет нам понять многие факты, ранее остававшиеся без объяснения и рассматривавшиеся без связи друг с другом.

Обязательное упражнение 1: Долгожители древности. Эта школьная табличка содержит вавилонский подстрочник к традиционному шумерскому тексту, предваряющему следующий за ним список допотопных царей с их неимоверно долгими сроками правления. Табличка известна под названием Династическая хроника; она непосредственно связана с Шумерским царским списком [112]

Сохранилось очень много таких табличек со школьными упражнениями [113]; по ним мы можем восстановить картину обучения в вавилонских школах при Навуходоносоре II. У юных учеников были самые лучшие преподаватели. Поскольку еврейский и арамейский языки родственны вавилонскому, овладеть ими не представляло труда для блестящих юных умов. Приемы обучения технике клинописного письма были давно разработаны, и наши ученики уже получили эти навыки, начав с копирования списков знаков и чисел, научившись затем писать слова и формулы и продолжив переписыванием текстов разного характера.

Мои рассуждения кажутся мне особенно убедительными в свете того, что среди большого количества школьных табличек периода Навуходоносора II имеются таблички с упражнениями и фрагментами текста о долгожителях древности, Легенды о Саргоне и Эпоса о Гильгамеше, отсюда видно, что эти три текста, лучше всего иллюстрирующие процесс заимствования вавилонских сюжетов в Библию, входили в школьную программу. Именно на этих текстах наши еврейские ученики тренировались в дворцовой классной комнате.

Обязательное упражнение 2: Младенец Саргон в своем коракле. Цитата находится во втором столбце этой таблички, в строках 1–6, между другими фрагментами текстов и списками знаков [114]

Наличия одних только этих трех табличек достаточно для того, чтобы обнаружить факт, ранее ускользавший от нашего внимания. Более того, этот факт говорит сам за себя. Евреи в Вавилоне обучались чтению клинописных табличек.

Обязательное упражнение 3: школьная табличка с копией фрагмента таблички III Эпоса о Гильгашше

Необъятное богатство клинописного наследия, в начале VI века до Р. Х. вдруг открывшееся еврейским юношам, должно было возбудить их пытливый ум и привлечь некоторых из них к более серьезному изучению этого наследия, а затем и к участию в той или иной деятельности, где требовалось свободное владение клинописью.

В продолжение многих лет вплоть до завоевания Вавилона персидским царем Киром Великим евреи, разумеется, не только сидели и плакали[148]. Они приспосабливались и обживались. Со временем они становились вавилонскими гражданами. Когда пришел Кир, наверняка далеко не все из когда-то перемещенного Навуходоносором народа хотели «вернуться домой» в Иерусалим. Однако древняя и несколько обветшавшая еврейская религиозная идентичность успела за это время кристаллизоваться и стабилизироваться, благодаря наличию теперь у них своей энциклопедии со сведениями об их истории и обычаях, с предписаниями и наставлениями. Они стали в буквальном смысле слова народом Книги [115]. Поэтому Вавилонское пленение не обязательно считать катастрофой, как это обычно принято; напротив, оно способствовало началу процесса формирования современного иудаизма [116].

Создание еврейской Библии стало новым феноменом в истории человечества. В первый раз появилось писание – ограниченный корпус текстов, имеющий начало и конец и определяющий некоторую религиозную идентичность. До этого человечество знало только отдельные тексты религиозного содержания. Теперь же сформировалась парадигма, которая затем повторилась в христианстве и в исламе: монотеистическая религия существует вокруг одной священной книги, имеющей ограниченный объем и фиксированный состав, порождающей поэтому комментарии, объяснения и толкования, а время от времени и апокрифы.

Образ жизни и действий еврейских изгнанников, поселившихся в Вавилонии, возможно, был похож на то, что мы можем наблюдать в современном мире в больших общинах вольных или невольных иммигрантов, политических и религиозных беженцев и перемещенных лиц. Многочисленная группа людей, изначально составлявшая некоторую общность, на новом месте начинает постепенно размываться, расселяясь по стране [117], а иногда распределяется по регионам администрацией с самого момента прибытия. В частности, в среде еврейских беженцев, оказавшихся в Лондоне или в Манхеттене после Второй мировой войны, важными факторами являлись не только социальная и национальная, но и религиозная идентичность. Последующая эволюция этой комплексной идентичности еврейской общины в Вавилонии должна была привести к выделению из нее трех широких категорий, определяемых на уровне, не связанном с традиционной верностью своему племени:

1. Хорошо знающие свою историю и культуру, полные решимости продолжать жить по-старому и, несмотря на реальность разрушения Храма, ожидающие возвращения в Иерусалим при первой возможности.

2. Принадлежащие традиционной еврейской культуре и индивидуальной еврейской религиозности, но при этом не ограничивающие себя исключительно традиционным еврейским образом жизни.

3. Погрузившиеся в вавилонскую жизнь во всех ее аспектах и тем самым полностью во всех отношениях ассимилировавшиеся.

Для представителей третьей (а частично и второй категории) различие между Мардуком и их собственным еврейским богом становилось все менее очевидным. Если оба были в некотором смысле одним богом, то Мардук мог восприниматься просто как его более могучий видимый аспект, и для многих, в особенности во втором и третьем поколении после переселения, вопрос выбора между обоими богами вообще не стоял. Возможно, в обеих группах вполне могли называть своих детей вавилонскими именами, образованными от имен богов, таких как Мардук, или его сын Набу, или Бел. В группе 1 таких имен не использовали, зато были распространены имена на – яху, или имена без всяких «божественных» корней. Для представителей первой группы разделение между Мардуком и богом евреев было существенным фактором, сплачивавшим всю группу.