Эволюция архитектуры османской мечети - Евгений Иванович Кононенко Страница 69

площадей, погребения султанов приобрели вид мавзолеев на городских кладбищах3, а местом молитвы правителей стали небольшие «павильонные мечети» (термин Г. Крэйна) в составе ансамблей новых дворцов4. Сохранение «большой османской мечети» как архитектурного типа оказалось лишено как ритуальных и социальных, так и градостроительных и риторических оснований, а совершенство имевшихся конструктивных, планировочных и композиционных схем неизбежно приводило к компиляциям и ограничению возможностей собственного поиска османскими зодчими каких-либо новых решений.

Важной причиной «выведения» «большой османской мечети» из строительной практики позднеосманского периода оказалась насаждавшаяся сверху европеизация всех сфер жизни Империи. Понимание экономического, военного, технологического отставания Османского государства и невозможности восстановления политического авторитета без обращения к европейскому опыту заставило Селима III предпринять реформы, направленные на повышение боеспособности османской армии и привлечение частного капитала для ее финансирования. Эти реформы получили название Низам-и Джедид (Nizâm-1 Cedîd – «Новый порядок»), но закончились янычарским бунтом и свержением султана в 1807 г.5 Продолжившему реформы и подавление оппозиции и провинциального сепаратизма Махмуду II пришлось изменить государственное управление, ликвидировать янычар и начать реорганизацию армии по западному образцу, в немалой степени опираясь на сеть учрежденных военных училищ и технических школ, которые выпускали в том числе строительных инженеров.

Следующий этап вестернизации Османской империи связан с реформами Танзимата («упорядочения»), начатыми Абдул-Меджидом I в 1839 г. и направленными на преобразование государственного управления, правовой системы и создание светского образования. Одной из статей Гюльхнейского эдикта6 явилась декларация равенства подданных различных вероисповеданий и национальностей перед законом, предвосхитившая формирование идеологии османизма и способствовавшая активному привлечению немусульман к государственной службе. В течение второго периода Танзимата (с середины 1850-х гг. и до принятия конституции 1876 г.), помимо реализации целого ряда политических, экономических, социальных и военных реформ, представителям всех религий было гарантировано равенство в правах, вводились Гражданский кодекс и гражданские суды, учреждены университеты и академии, были приняты журналистский кодекс и правовые акты, регулировавшие прессу и книгоиздание, появились (вначале в Стамбуле, затем и в провинциальных городах) муниципалитеты, советы городского планирования7. Эти меры способствовали не только активизации гражданского строительства, но и активному знакомству с западной культурой (в т. ч. через приглашение европейских специалистов и отправку османских студентов в европейские учебные заведения) и изменению как самой профессиональной деятельности архитекторов, так и отношения к ней в османском обществе8.

В сфере культуры одним из проявлений европеизации уже в самом начале XIX в. стало обращение османской архитектуры к стилю ампир, причем обращение это (как и ранее с «османским барокко») было направлено прежде всего на заимствование элементов архитектурного декора для оформления фасадов и интерьеров. Нетрудно понять, что демонстрация ампирных заимствований не требовала масштабных сооружений, но изолированные дворы «больших османских мечетей» препятствовали восприятию ордерного членения фасадов. Из-за целого ряда факторов (отсутствие достаточных средств и свободных площадей, значительных внешнеполитических поводов, ориентация на европейские образцы, предназначение строящихся культовых зданий для меньших общин молящихся и проч.) в султанском заказе архитектурный тип «большой османской мечети» без какой-либо конкуренции уступил место другому типу – «павильонным мечетям». Меньшие по размерам постройки, по-прежнему необходимые столице Османского халифата, не только не конкурировали с новыми дворцовыми, гражданскими, военными ансамблями, но и соответствовали программам перепланировки исторической части Стамбула и организации новых районов города по европейским лекалам9.

О попытке поисков компромисса между традиционным султанским заказом и ампирными новациями свидетельствует возведение уже в 1802–1805 гг. комплекса Селима III в малоосвоенной до того времени восточной части Ускюдара (район Хайдарпаша), недалеко от почитаемого кладбища Караджаахмед. Именно в этом месте напротив дворца Топкапы были заложены новые казармы, к которым примыкало куллие, включавшее, помимо традиционных мечети, коранической школы, хамама и фонтанов, комплекс торговых лавок, типографию, пекарни, швейные и свечные мастерские, а также причал, посредством которого осуществлялись контакты с европейским берегом. Комплекс Бюйюк Селимие («Большая Селимие» – из-за необходимости отличать его от куллие Селима I Явуза) сразу планировался как новый микрорайон с развитой инфраструктурой, быстро привлекшей и торговцев, и переселенцев10. Султан, инициировавший «новый порядок» в военной организации, продемонстрировал и возможности упорядочения городского планирования, реализовав свое представление о новом ритме гражданской жизни.

Территория небольшой Бюйюк Селимие-джами поднята на нивелирующий цоколь, на который с северо-западной стороны, где расположен главный вход, ведут пандусы. Конструкция основного объема, перекрытого куполом диаметром 14,6 м, воспроизводит барочные мечети Нуросмание и Аязма – архивольты подпружных арок вынесены на фасады, а их люнеты использованы для размещения трех ярусов световых проемов. Для поддержания купола оказалось достаточно мощных угловых устоев, в отличие от многих предшествующих мечетей, никак не акцентированных в интерьере. Небольшой зал лишен боковых галерей; его расширяют лишь неглубокий михрабный «айван» и двухъярусные лоджии у северной стены, причем зодчие (в записях упоминаются главный придворный архитектор Мехмед Ариф-ага, Ахмед Нуреддин-ага, Ибрагим Камиль-бей и Фотий Калфа, ранее участвовавшие в реставрации Эйюп-джами11) нашли оригинальный способ подчеркнуть «дополнительность» южного и северного «расширений»: хотя «айван» представляет собой прямоугольную в плане неглубокую нишу, перекрытую плоским потолком, он визуально отсечен от подкупольного пространства пониженной дугой полуциркульной арки; от центрального входа в зал на стене киблы образуется перекличка подобных форм: подпружная арка купола – вписанная в нее арка, отсекающая «айван», – световые проемы стены киблы и «айвана» – михрабная ниша.

Северная стена интерьера в нижней части рассечена тремя арками, отделяющими от подкупольного пространства двухъярусные лоджии и визуализирующими хорошо известный османским зодчим мотив триумфа; здесь также используется подобие дугообразных элементов, причем необходимость в дополнительных опорах центральной лоджии привела к появлению между пилястрами пары колонн, разделяющей нижнюю часть центрального проема на три прохода, в свою очередь повторяющих мотив триумфальной арки.

Бюйюк Селимие-джами, Стамбул.

План (по Аксою)

Л.-Э. Пинель де Грантам.

Большая мечеть Селимие в Ускюдаре (по гравюре Т. Аллома, ок. 1832)

В этих мультипликации и подобии элементов, их повторении, включении друг в друга отчетливо видна запоздалая дань османских архитекторов стилю барокко12: предельная ясность интерьера, подчеркнутая четко прорисованной имитацией конструкции (ордерные пилястры, капители, раскрепованные фризы, архивольты), дополняется усложненными криволинейными элементами – пышной рамой михраба с изогнутым фронтоном, сложнопрофилированными антревольтами в верхней части михрабной ниши, «висящей» на кронштейне на восточной стене трибуне для чтеца Корана, округлым балкончиком, нависающим над проходом, позолоченным свернутым «занавесом» под дугой центральной арки и т. д. Это же нарочитое усложнение поверхностей фасадов, «очищенных» реставрациями, но легко реконструируемых по гравюре Т. Аллома, выдает увлечение мастеров начала XIX в. барочными формами: подчеркнутораскрепованные замковые камни и многопрофильные архивольты огромных подпружных арок, «павильончики» с фигурными главками над угловыми контрфорсами, подведенные к ним волюты-аркбутаны, навершия пилястр, выделяющих нижний регистр световых проемов в люнетах, сложные очертания оконных рам, решетки в проемах, пышное оформление объема михрабной ниши на южном фасаде, оформление входа с помощью рокайльных картушей, волют, и особенно –