Сергей Шавель - Общественная миссия социологии Страница 28

Что касается предмета исследования, то ошибкой было бы понимать его как сторону объекта, которая фиксируется и изучается в исследовании. На самом деле в объекте предмета нет, точнее, их (предметов) может быть столько, сколько предлагается разных познавательных схем. Предмет создается социологом на основе методологической эвристики, представляющей собой аппроксимацию уже имеющегося знания для получения нового. Это то, что называется «теория на входе». В предмет исследования могут включаться идеализированные объекты, а также ненаблюдаемые явления и латентные факторы. Веберовский «идеальный тип» можно рассматривать и как способ конструирования предмета исследования с использованием методологического принципа «отнесения к ценности». Данный принцип, по замыслу автора, должен помочь отделить существенное (значимое) от несущественного, усилить его и сделать основополагающим в предмете исследования.

Таким образом, для объяснения методологии эмпирического исследования следует привести основные положения «теории на входе» и те принципы, которые использовались при выделении объекта и конструировании предмета исследования.

2.3. Методологические принципы «отнесение к ценности» и «свобода от оценки» в программе социологического исследования

Введение на рубеже XIX–XX вв. в социологию категории «ценность» и производных от нее было связано с поиском ответов на вопросы, что и как регулирует социальное поведение людей (индивидов, масс). Доминировавшее в то время направление – позитивистское – акцентировало роль внешних регуляторов: объективных факторов (условия жизни, материальное положение и др.) и не зависящих от человека, неосознаваемых инстинктивных побуждений или неуправляемых «потребностных» состояний. К этому направлению могут быть отнесены – полностью или частично – О. Конт, Г. Спенсер, К. Маркс, Э. Дюркгейм (в том, что касалось его понимания социальных фактов как вещей и общества как реальности sui generis – особого рода).

Представители второго направления – культурно-аналитического (М. Вебер, Г. Зиммель, отчасти Э. Дюркгейм – в концепции коллективных представлений и солидарности и др.) обратились к культурным факторам, понимаемым прежде всего как определенные явления и состояния ценностного сознания – идеи, идеалы, ценностные установки и ориентации, жизненные смыслы и т. д. Предполагалось, что в повседневной жизни ценностные диспозиции фундируют общую настройку человека в сочетании с иными факторами (например, религиозные ценности для человека верующего), а в экстремальных ситуациях – предопределяют выбор того или иного варианта поведения. Характерно, что толчком к привлечению «ценностного анализа» явилась, как отмечал Вебер, при постановке проблемы в «Протестантской этике» конкретная социологическая задача: чем объяснить преобладание протестантов среди предпринимателей и высоко квалифицированных рабочих, а также то, что абитуриенты-католики предпочитают гуманитарную подготовку классических гимназий, а протестанты – учебные заведения технического и коммерческого профиля. Поскольку сопоставление объективных данных (социального статуса, материального положения и т. д.) давало размытую картину и ничего не объясняло, то необходимо было в теоретическом плане выяснить влияние ценностных идей и представлений на «способности и предрасположенности людей к определенным видам практически-рационального жизненного поведения»[157].

История показала, что тем самым закладывались основы нового стиля мышления и новой методологии не только для социологии, но и для всех социогуманитарных наук. По словам главного редактора журнала «Международная социология» С. А. Аржоманда, «самые обещающие парадигмы понимания роли культуры, политики и деятельности (agency) в новом веке социальной трансформации могут быть найдены в интерпретативных и компаративных объяснениях трансформации социетальных структур и институтов древнего мира в социологии религии Макса Вебера»[158].

В «золотом фонде» социологической науки данное направление представлено такими известными работами, как «Польский крестьянин в Европе и Америке» У. Томаса и Ф. Знанецкого, «Живые и мертвые» У. Уорнера, «Американский солдат» С. Стауффера, П. Лазарсфельда и Л. Гутмана, «Человек и его работа» ленинградских социологов под руководством А. Г. Здравомыслова, В. П. Рожина и В. А. Ядова и многими другими. Вместе с тем в социологии и сегодня сохраняется своего рода «аксиологическая амбивалентность», идущая от родоначальников науки. Конт, как известно, строил социологию как «социальную физику», нейтральную, по его представлениям, к ценностным модусам бытия и познания. В конце ХХ в. Б. Скиннер призывал следовать примеру физики и биологии и «не пытаться раскрыть, чем же в действительности являются индивидуальности, состояния сознания, чувства, черты характера, планы, замыслы, намерения или иные принадлежности автономного человека»[159].

Современная социология характеризуется полипарадигматическим статусом. Г. В. Осипов выделил четыре социологические парадигмы: 1) социально-исторического детерминизма; 2) социальных дефиниций; 3) социальных фактов; 4) социального поведения. «Основным парадигмам социологической науки соответствуют и определенные виды социологических теорий»[160]. На наш взгляд, правомерно и необходимо выделять в качестве самостоятельной ценностную парадигму. Ее отсутствие ведет к тому, что познавательные ситуации в некоторых предметных областях определяются как «апарадигмальные». В качестве примера М. А. Чешков называет «отрасль межкультурных контактов (МКК)». «МКК определяется им как взаимодействие цивилизаций, обладающих различными способностями универсализировать свои ценности и локализовать некоторые универсальные значения и смыслы»[161]. Очевидно, что та кого рода «апарадигмальность» снимается ценностной парадигмой.

Характерно также движение в данном направлении методологии современного естествознания. «При изучении «человекоразмерных» систем, – отмечает В. С. Степин, – поиск истины оказывается связанным с определением стратегии и возможных направлений преобразований системы, что непосредственно затрагивает гуманистические ценности. В этой связи трансформируется идеал «ценностно-нейтрального исследования». Объективно истинное объяснение и описание применительно к «человекоразмерным» объектам не только допускает, но и предполагает включение аксиологических факторов в состав объясняющих положений»[162]. Примерами «человекоразмерных» систем естествознания выступают медико-биологические объекты, ряд крупных экосистем и биосфера в целом, объекты биотехнологий (в первую очередь генетической инженерии), системы «человек – машина» (включая компьютерные сети, будущие системы искусственного интеллекта и т. п.).

Заметим, что неизбежность такого поворота предвидел Г. Риккерт, анализируя ограниченность методов естественно-научного познания своего времени. Но само по себе признание необходимости включения аксиологических факторов в процесс познания не отвечает на главные вопросы: как это сделать, не нарушая логики субъект-объектных отношений? с какими ценностями соотносить объект исследования? какой должна быть процедура отнесения и др.? Для социологии (всей социогуманитарной науки), где все изучаемые объекты «человекоразмерны», поиск ответов на эти вопросы имеет фундаментальное значение, поскольку именно этим определяется специфика социологического познания, сходство и/или различие методов, допустимость аналогии, правомерность использования терминов естествознания для анализа человеческого поведения, явлений культуры, социальной жизни. Безусловно, все это предполагает философскую рефлексию, проникновение в суть разногласий и споров по гносеологическим вопросам. Неслучайно Э. Дюркгейм – философ по образованию, но выступавший за отделение социологии от философии – признавался: «Отойдя от философии, я стремлюсь к тому, чтобы к ней вернуться, вернее, я все время возвращался к ней самой природой вопросов, с которыми сталкивался на своем пути»[163]. Речь идет о тех вопросах, которые автор рассматривал в работе «Метод социологии», т. е. о методологических основаниях социологического познания и определения статуса социологии как самостоятельной науки.

Проблемная ситуация в области ценностного измерения общества. Возрождение интереса к «таинственному миру ценностей» (Риккерт) является весьма актуальным с точки зрения как общественных потребностей, так и перспектив дальнейшего развития самой науки. Общественная потребность в ценностном анализе – как предметная сторона проблемной ситуации – определяется комплексом причин, важнейшими из которых являются следующие.

Во-первых, доминирующая роль ценностей в механизмах саморегуляции и самотрансцендирования индивида. Австрийский психолог, основатель логотерапии (от греч. «логос» – смысл) Виктор Франкл писал: «Существуют авторы, которые утверждают, будто смысл и ценности есть «не что иное, как защитные механизмы, реактивные образования и сублимации». Что касается меня, то я не стал бы жить для того, чтобы спасти свои «защитные механизмы», равно как и умирать ради своих «реактивных образований». Человек же, однако, способен жить и даже умереть ради спасения своих идеалов и ценностей»[164]. К сожалению, в периоды «великий потрясений», «смутного времени» смыслообразующие начала человеческого бытия подвергаются деформации.