Сергей Шавель - Перспективы развития социума Страница 4

В истории общественной мысли проблематике воображения уделено значительное внимание. В работах философов Д. Юма, И. Канта, Г. Ф. Гегеля, А. Бергсона, С. Булгакова, Н. Бердяева, И. Лапшина и др. многие страницы посвящены данному феномену, причем не только в позитивном плане, но и критически. И. Кант справедливо подчеркивал: «Мы часто и охотно играем воображением, но и воображение (в виде фантазий) также часто, а иногда и весьма некстати, играет нами»[18]. При всех тонких наблюдениях и глубоких суждениях этих авторов (кроме И. И. Лапшина) серьезным пробелом является очевидное невнимание к роли воображения в изобретательности, инновационном поиске (термин «инновация» появился только в XX веке).

К настоящему времени исследовательское поле в данной области заметно расширилось, появились работы о воображаемых сообществах, национальном воображении и др.[19] Новое информационное пространство, утверждение виртуальной реальности потребовали заметной активации воображения не только на высших этажах – наука, программное обеспечение, информационные технологии, – но и в сфере повседневности, в быту. Сложнее, но и актуальнее становятся проблемы прогнозирования будущего, где традиционной методике экстраполяции должна помочь игра воображения.

Огромную значимость приобретает проблема, которую, используя выражение Канта, можно назвать «фасцинирущие» средства и приемы воображения. Имея в виду все то, что пробуждает, развивает, поддерживает и вдохновляет конструктивное воображение, Кант писал: «Изменчивые, приведенные в движение образы…, – например, мерцание огня в камине или капризные пенящиеся струйки ручья, катящегося по камням, даже музыка – могут привести в такое настроение…, что мышление становится не только более легким, но и более оживленным, поскольку оно нуждается в более напряженном и более продолжительном воображении, чтобы дать материал своим рассудочным представлениям»[20]. Здесь очень тонко («со вкусом») отмечены некоторые внешние влияния, которые пробуждают воображение; мимоходом замечено, что оно дает материал для рассудка, т. е. для дискурсивного, логического анализа.

Вместе с тем в составе представлений, которыми оперирует воображение, значительную часть составляют те, которые восходят к идеям или к полученным в процессе обучения знаниям, а не только к чувственным восприятиям. Школьник, усвоивший теорему Пифагора, оперирует этой идеей в своем представлении, как своей собственной.

Однако А. Эйнштейн утверждал: «Фантазия выше знания»[21]. Судя по общей интенции великого физика, он хотел акцентировать следующее: опора на имеющееся знание, даже при полной востребованности, – это путь в сторону репродуктивного воспроизводства, в то время как наука, искусство, все сферы и институты общества для успешного развития требуют обновления, а значит, новых разработок, прорывов, открытий, инновационных подходов на базе перманентно фасцинирующегося воображения. Интересно, что подобную мысль высказывал еще Аристотель, ставя на первое место проницательность как способность быстро находить средний термин (посылку) силлогизма[22].

Парадоксальная мысль Эйнштейна к сегодняшнему дню приобрела, как и его формула Е = mc2, сверхмощное значение, и фасцинирование воображения (менее точно – формирование) выдвинулось в число главных приоритетов современности.

Тема социологического воображения, как считал Ч. Р. Миллс (1915–1962), имеет прямое отношение к призванию социолога в веберовском его понимании[23]. Социологу воображение необходимо не только, как иногда думают, для творческой работы, в которой высок уровень функции прогнозирования, но и для описания и объяснения (интерпретации) социальных фактов. Самые, казалось бы, простые социологические данные о настроениях людей, их удовлетворенности жизненной ситуацией, ожиданиях, мотивах выбора профессии или товара, готовности участвовать в голосовании и т. п., невозможно объединить механически и представить как аналитический вывод, не включая в полной мере воображение, питающееся от двух источников: а) эмоционально-чувственных восприятий; б) представлений интеллектуального уровня, приобретаемых и пополняемых путем обучения.

Кроме того, важно всегда помнить глубокую мысль Г. Спенсера о том, что без конструктивного воображения нет завершения духовного развития. Для развития социологического воображения полезны упражнения, повышающие чувствительность восприятий, такие как агглютинация – образование производных слов, построение рядов ассоциаций, выявление корреляционных и других связей. «Для воображения, – по словам И. И. Лапшина, – необходима сильная от природы и правильно организованная путем систематического упражнения память. Такая память обеспечивает яркость комбинируемых образов и отчетливость комбинируемых мыслей»[24]. Для поддержания и укрепления памяти автор советует «периодически делать синопсис (смотр) своим идеям». Миллс в своих рекомендациях социологу на первое место ставит ведение журнала, записей вообще. «Ведя записи надлежащим образом и тем самым развивая навыки саморефлексии, вы будете учиться поддерживать свой внутренний мир в состоянии бодрствования»[25]. И, конечно, поскольку большая часть социологической работы – это анализ и синтез идей, необходимо тренировать воображение для их улавливания, отбора, мысленной комбинации, неожиданного сочетания. Для этого полезно решение социологических задач для выработки проницательности, по совету еще Аристотеля, синектики, «мозгового штурма», построения идеально-типических конструкций, в духе Вебера, и многое другое. Нельзя не согласиться с призывом Миллса к молодым социологам: «Будьте мастерами своего дела. Избегайте установленных жестких процедур. Прежде всего старайтесь развивать и применять социологическое воображение»[26]. А для этого необходимо иметь более полное представление о природе и функциях данного феномена.

2. Гносеолого-креативная функция воображения

В гносеологии, а также в логике и психологии, традиционно выделяются две ступени познания: чувственная и рациональная. Первая включает ощущения, восприятия и представления; вторая – понятия, суждения и умозаключения. В сложном познавательном процессе нас больше всего интересуют представления, ибо они и составляют, прежде всего и главным образом, тот материал, которым оперирует воображение. Сложность понимания и интерпретации представлений состоит в том, что они являются переходным звеном от чувственной ступени (восприятий) к рациональной (абстрактному мышлению) и, вместе с тем, необходимой связью между ними, благодаря которой познание оформляется и функционирует как система. Кроме того, определенную загадочность представлениям придают следующие две особенности: а) то, что они возникают и без присутствия предмета (Кант эту способность созерцания отсутствующего предмета прямо отнес к воображению)[27]; б) могут находиться в глубинах памяти, а значит, воспроизводить образы и события прошлого.

Как возникают представления? На чувственной ступени познания исходным анализатором является ощущение, несущее сингулярные (одиночные) сведения об одном из признаков предмета, получаемые от единственного рецептора одного из органов чувств. Скажем, если с закрытыми глазами прикоснуться к снежному насту пальцем, то можно узнать только то, что этот предмет холодный. Но на уровне восприятий, когда включаются все органы чувств, становится ясно, что этот предмет (снег) не только холодный, но и белый, скользкий, водянистный, имеющий свой вкус и запах. Восприятия дают комплексную, хоть в основном внешнюю, характеристику предмета, по доступным для восприятия признакам. Если предмета в наличии нет, то создаются его образы, т. е. представления о нем, двумя путями: 1) извлечением из памяти прошлого опыта, например, воспоминанием зимних игр, катания на лыжах, санках и т. и.; 2) конструктивным воображением на основе комбинации тех или иных располагаемых сведений, а также полета свободной фантазии о том, каким мог бы быть данный предмет (явление).

На второй ступени чувственные представления переходят в понятия. Это хорошо видно на примере обучения детей счету в уме. Осуществляется эта процедура сугубо предметно: с помощью палочек или иных наглядных объектов дети осваивают понятие числа как количественного измерения предметов (тех же палочек) и операции с ними – сложения, вычитания и т. д. Использование понятий, т. е. переход к абстрактному мышлению, решительно расширяют поле воображения. В него включаются такие явления, которые трудно или невозможно выразить чувственно, путем перебора внешних признаков (в социологии, например, социализация, идентичность, интернализация и др.), появляется качественный анализ связей и отношений, суждений и логика силлогизмов и др. Применительно к роли социологического воображения сохраняют свое значение следующие слова К. Маркса: «При анализе экономических форм нельзя пользоваться ни микроскопом, ни химическими реактивами. То и другое должна заменить сила абстракций»[28]. Сила абстракции – это также и проницательность, изобретательность комбинационной способности воображения, оперирующего всеми доступными интеллектуальными представлениями о социальной реальности – как преемственными, так и вновь создаваемыми.