Алексей Рыков - Тесла против Эйнштейна Страница 34

С 1953 года Жорж Коваль — на преподавательской работе в МХТИ151, в котором он работал около сорока лет и все эти годы занимался проблемами химической технологии и автоматизации химических производств. Многие из тех, кто слушал лекции доцента Коваля, стали кандидатами технических наук, руководителями крупных предприятий химической промышленности.

Жорж Коваль увлеченно занимался наукой, подготовил и опубликовал около ста серьезных научных работ, которые получили признание в научных кругах. Он принимал активное участие в работе научных конференций, выступал с докладами и сообщениями и за многие годы работы в институте смог создать целое научное наследие, которым и сегодня пользуются студенты Российского химико-технологического университета имени Д.И. Менделеева. Главное же его педагогическое достижение, как он сам считал, это помощь восьми аспирантам и соискателям в том, чтобы стать кандидатами наук.

В холле вуза, перед большим актовым залом, до сих пор висит его портрет, как выдающегося научного сотрудника и преподавателя этого вуза. Аналогичный портрет украшает один из стендов музея ГРУ.

Жорж Коваль не любил рассказывать о себе и не написал книг о своей работе, как это сделали многие его коллеги-разведчики.

Единственный оставшийся после него автобиографический документ — рассказ, уместившийся на одной странице. Лист, написанный в 1999 году рукой агента «Дельмара», хранится в семейном архиве Ж.А. Коваля (сохранены орфография и пунктуация оригинала):

«Моя разведработа в качестве нелегала длилась до ноября 1948 г., когда я вернулся в Москву. Наиболее значительными событиями в моей разведдея- тельности была работа на сверхсекретных объектах, где разрабатывались технологии производства «ингредиентов» атомных бомб (и производились эти вещества), в широко известном Ок Ридже и менее известных лабораториях в Дейтоне, штат Огайо. О моей работе в Ок Ридже, рассказано в статье, опубликованной у нас в 1 999 году. Там моя фамилия не названа, а названа моя «кличка». Могу подтвердить, что все сказано там достоверно (за исключением «доктор химических наук»).

Я демобилизовался 6 июля 1949 года. В военном билете записано звание «рядовой», квалификация «стрелок» (Впрочем, во время моей командировки в США я был призван в армию США и прошел полную (около 6 месяцев) подготовку как «combat engineer» (сапера). Демобилизован из армии США в званье старшего сержанта).

Я награжден медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной Войне 1941-1945 гг», нагрудным знаком (номер 183) «За Службу в Военной Разведке», имею удостоверение «Ветеран военной разведки»152.

Он умер 31 января 2006 года в Москве.

22 октября 2007 года «за мужество и героизм, проявленные при выполнение специальных заданий», Жоржу Абрамовичу Ковалю было присвоено звание Герой Российской Федерации (посмертно).

О ЧЕМ НЕ СООБЩИЛ В МОСКВУ ШТИРЛИЦ

Об этом не принято говорить, но германский проект «Уран»153 для советской разведки находился в «мертвой зоне». Это в знаменитом фильме «Семнадцать мгновений весны» полковник советской внешней разведки Максим Максимович Исаев, он же штандартенфюрер Штирлиц, не только регулярно информировал Москву о немецкой атомной программе, но и активно тормозил ее реализацию. Эти интриги стали одной из его проблем взаимоотношения с гестапо, когда он попал под «колпак» сотрудников этого ведомства.

В жизни все было по-другому. Немецкие ученые сами совершили несколько стратегических ошибок и поэтому пошли путем, приведшим их в тупик. К этому следует добавить просчеты в управлении германской «атомной программой» и жесткое соперничество внутри научного сообщества. Добавьте к этому активную вредительскую деятельность британских диверсантов и подпольщиков из Норвегии. Вот основные причины того, что Адольф Гитлер так и не стал обладателем атомного оружия .

низкой осведомленности Москвы по ситуации с немецкой атомной программой свидетельствует такой факт. В конце июля 1943 года начальник 3-го Отдела (англо-американского) Первого управления НКГБ СССР (внешняя разведка) Гайк Овакимян в справке «О работах по новому источнику энергии — урану» (составленной на основе разведматериалов, полученных НКВД и НКГБ СССР за 1941 — июль 1943 года) кратко представил результаты работы своего ведомства по добыче информации по иностранным атомным проектам. Если по США и Великобритании представлены относительно подробные данные, то по Третьему Рейху ничего нет154.

В ноябре 1 944 года в другом документе — «План мероприятий по Энормозу» — сообщается: «Германия. Точных данных о состоянии научной разработки проблемы «Энормоз» в этой стране у нас не имеется. Имеющиеся сведения противоречивы. По одним из них немцы добились значительных результатов, по другим Германия при ее экономическом и военном положении не может вести сколько-нибудь серьезных научных работ в области «Энормоз».

Другой любопытный и малоизвестный факт. Агентурно-оперативную разработку «Энормоз» (кодовое название проблемы атомного оружия, установленное советской внешней разведкой, в архиве Службы внешней разведки РФ хранится 17 томов оперативного дела «Энормоз») вели сотрудники 4-го отделения (научно-техническая разведка) 3-го отдела (англо-американский) центрального аппарата внешней разведки155.

Частично положение спасли сотрудники советской военной разведки. Они смогли узнать отдельные секреты атомной программы Германии. Так, в 1942 году агент «Барон» (под этим именем скрывался начальник военной разведки Чехословакии полковник Франтишек Моравец) сообщал советскому резиденту в Англии «Бриону» (генерал-майору Ивану Склярову), что немцы ведут переговоры в Португалии и Испании и «пытаются закупить уран для неизвестных целей». Возможности этого «тайного информатора Кремля» были уникальными. Так, когда в 1944 году во время авианалета британской авиации на Берлин в кабинете одного из высокопоставленных помощников Адольфа Гитлера упал портрет фюрера, через день об этом «инциденте» «Барон» уже знал156.

Другим информатором по немецкой атомной программе был советский агент — ученый Клаус Фукс. Участвуя в британском атомном проекте, он по поручению начальства вел наблюдения за деятельностью своих немецких коллег и имел доступ к материалам, добытым английской разведкой157.

Третий источник информации — советский военный разведчик Шандор Радо158. В годы Второй мировой войны он руководил деятельностью агентурной сети «Дора», которая действовала на территории Швейцарии. Так, 10 мая 1 942 года он получил радиограмму из Центра:

«По имеющимся сведениям, профессор Хейсен- берг в Лейпциге работает над вопросом использования в военных целях внутриатомной энергии, выделяющейся при цепной реакции урана. Установите:

какими методами осуществляется цепная реакция урана;

методы разделения изотопов урана и получения большого количества протактиния;

где сейчас работает Хейсенберг и имена физиков и химиков, работающих в лаборатории Бора в Копенгагене».

С помощью одного из своих помощников — швейцарского журналиста Пьера Ноэля («Пьера») Шандор Радо через месяц сумел ответить на все три вопроса. В Центр ушла такая радиограмма:

«Через Пьера от одного физика Цюрихского университета удалось установить, что бомбардировка урана изотопа-235 нейтронами дает взрыв ядра этого атома, причем развиваются от 3 до 4 единиц энергии. Они попадают на новые ядра изотопа-235, и происходят новые взрывы. Эти последовательные взрывы называются цепной реакцией урана, которая в течение одной-двух секунд может дать так много энергии, которая способна разрушить целый город или область. Нам известно, что для получения практических результатов нужно только работать над изотопом урана-235...»

Источником столь подробной информации стали швейцарские физики, которые поддерживали контакты со своими немецкими коллегами. Это стало возможно из-за того, что Швейцария не принимала участия во Второй мировой войне.

В начале июля 1942 года Центр получил еще одну радиограмму. В ней, в частности, было сказано:

«Лейпцигский физик Хейсенберг больше не проводит опытов с бомбардировкой атома урана, так как немцы ему не доверяют, и они отстранили его от самостоятельных исследований. Они передали их физику Тихтсу. Упорно работают над расщеплением атома урана профессор Жолио и его жена в Париже, а также профессор Гельбау в Цюрихе. По мнению последнего, маловероятно, что этот опыт в ближайшее время будет удачен...»1

Арест участников группы Шандора Радо в начале

года особо не повлиял на степень критичности информирования Москвы о ситуации в германском «урановом проекте». К тому времени темпы его реализации значительно снизились.