Коллектив авторов - Литература в зеркале медиа. Часть II Страница 4

Ныне кажется: стиль Гастева близок раннему языку футуристов, будитлян, и предвещает Маяковского, однако напомним, что «Пачка ордеров» написана до 1920 года.

Маяковский же, с его тонким слухам к звучанию современности, грандиозностью прозрений о будущем и в то же время конструктивистской «практичностью» применения мечтаний «в интересах пролетариата», по-своему отобразил нашу тему. Первого певца революции – возможно, следуя Хлебникову, – завораживало радио: его роль в политической борьбе и новой действительности. С середины 1920-х годов этот вид медиа активно отображается, звучит в его тестах и как метафора, и как реальность.

Стоит целиком привести написанное в 1925 году стихотворение Маяковского с говорящим названием «Радио-агитатор». В нем соединены утопические представления поэта о сверхчеловеке и подвластном людям, с изобретением радио, преодолении пространственной дали и временных законов; причем «агитация» здесь не «просоветская», вовсе не идеологического свойства, а шире и величественнее:

«Пределачеловечеству нет.И то,что – казалось – утопия,в пустякиз нескольких летпо миру шагает,топая.Была льнебывалей мечта!Сказать,так развесили б уши!Как можно в Москвечитать,а из Архангельскаслушать!А нынчеот вечных ночейдо стран,где солнце без тени,в мильонушей слухачейвлезаютслова по антенне!Сегодня нетни времен, ни пространств,не то чтолюдской голос —передадимза сотню страни какшевелится волос!А, может быть,и такоемыуслышим по воздухускоро:рабочийАмерики и Чухломыспоютсяодним хором.Чтоб шлискорейвека без оков,чтоб близиласьэта дата —бубнимиллиономсвоих языков,радио-агитатор!»22

Поразителен масштаб мечтаний, предвидений поэта – в 1925 году, когда круг деятельности отечественного радио, хотя оно уже имело возможность известить всю страну о смерти Ленина и Фрунзе, был еще очень узок. А Маяковский предвидит не только радиопропаганду литературных произведений по радио, не только ставшее реальным лишь много десятилетий спустя «музицирование через континенты», но и объединение всего человечества единым информационным полем!

Однако всего годом позже ситуация стала иной: появились новые декреты об идеологическом контроле искусства и культуры, в том числе и в радиоэфире. И в следующем опусе поэта – сочинении «заказном» – радио уже активно выступает воистину ярым борцом за социальную справедливость, пропагандистом общепринятых ценностей.

Это пьеса-киносценарий, «революционный гротеск в трех картинах» под знаменательным титулом «Радио-октябрь», где третье действие открывается описанием места действия: «Посреди площади – радиобашня». Пьеса написана по заказу Московского театрального издательства в сентябре—октябре 1926 года совместно с О. Бриком, которому принадлежит прозаическая часть идеологически ангажированного текста, а Маяковскому – стихи23. И радиобашня предстает в пьесе важнейшим персонажем (может, скорее годным для реализации в радиопостановке, не в зрительных образах кино?). Сначала банкир старается использовать радио в своих целях, словно пошлое развлечение:

«Явозвелвеличайшее достижение культуры,чтобымогли занятьсяфокстротом».

Однако обозначенная персонажем мужского рода радиобашня отвечает на то, что ныне считается законной «рекреативной функцией», «потребностью развлекательности», многозначительным молчанием, от чего дочь банкира раздражена:

«Что он молчит,как рыба зимой?Это не радио,а «великий немой»».

Радио же громко призывает «Всем, всем, всем», что не нравится «буржуям», и дочь банкира вздрагивает и затыкает уши. Ужасается и полицмейстер:

«Ну и рот;ну и орет!Прокурор:Такие пилюличересчур железные,нежным организмамне очень полезные».

Радиобашня продолжает вещание, уподобляясь трибуну-глашатаю:

«Всем, всем, всем,всем,кто жиреет, рабочих когтя,напоминаем —жив Октябрь.Крестьяне, рабочиефронтом единым —здесьСоветской землигосподином».

Таким образом, радио предстает тут не просто «имперсональным персонажем», но неким воплощением ГЛАСА народа, ибо у него происходит «виртуальный», как сказали бы ныне, диалог с другим персонажем – «Тюрьмой», которая ему отвечает:

«Слышим, товарищ, слышим. Этим живем, этим дышим».

Тут уж радио вовсю начинает «агитировать», упоминая и причину своего «голошения» – годовщину Революции (в целом, этот опус, созданный явно в «служебных целях», перенасыщен прямолинейной малохудожественной риторикой). Башня призывает весь мир к безжалостной борьбе:

«Других государств угнетенные блузники!Рабы заводов!Правительства узники!Долго ли будетесмирны и кротки?Беритесвоих буржуевза глотки!»

И, «глубже вонзая слов острия», вырастая до «Радио-октября», громкоговоритель трибун побеждает «врагов революции» своим железным голосом:

«Рабочийкаждой зажатой земли,сегоднярадиоглотке внемли! (…)Сожжем электричествомжизнь блошиную!Где пальцем царапали —двинем машиною. (…)

Будто бы предвещая каждодневное – дважды – звучание по радио Гимна СССР, Маяковский завершает пьесу пением Интернационала:

Пойте, рабочие мира и зала,чтоб всехэта песнясегодня связала!Вставай, проклятьем заклейменный,весь мир голодных и рабов,кипит наш разум возмущенныйи в смертный бой вести готов!.. и т. д. Интернационал». [1926]

История этой идеологической поделки говорит о ее грубом идеологическом приспосабливании для «глотателей пустот, читателей газет» (Марина Цветаева). Так, вскоре после создания этого текста к девятилетию революции, пьесу адаптировал журнал «Синяя блуза» для праздника 1 мая24, под названием «Радио-Май», и так ее в 1929 году поставили в Париже на «Польской сцене», затем – в Киеве. Во время войны «Радио-Октябрь» ставился на самодеятельных сценах Польши. Даже в 1957 году, с добавлением фрагментов иных текстов поэта, эта агитка была исполнена студентами ГИТИСа (рук. В. В. Петров) под заглавием «Радио-Фестиваль» к Всемирному фестивалю молодежи.

Уже в 1928 году радио, как тема и как вещный объект новой действительности, точнее, уже материализовавшийся призрак коммунистической утопии, вновь обусловило создание строк Маяковского под симптоматичным заглавием «Рассказ рабочего Павла Катушкина о приобретении одного чемодана». Это уже не прямолинейный ангажированный текст, а талантливое «лиризованное» идеологическое послание с рекламным уклоном, рассказывающее о пользе радиоприемника, написанное с лихостью, остроумием, талантом, свойственными поэту.

Здесь внешне бытоописательное повествование вспыхивает «прорывами», как это присуще поэтике Маяковского, магически завораживающую, с убедительной конкретностью, лиричностью и юмором описываемую псевдореальность рая социализма. Начиная с имитации простонародной речи, прямого обращения к рядовому слушателю, автор детально, сочно живописует процесс установки «радиоточки» и главную составляющую ее содержания, речи вождей:

«Язавелчемоданчик, братцы.Вещь.Заграница, ноздрю утри. (…)Внутрив чемодане —освещенье трехламповое.На фибровой крышке —чертеж-узор,и тот,которыймузыку нахлопывает,репродуктор —типа Дифузор.Лезу на крышу.Сапоги разул.Поставилна крышедва шеста.Протянул антенну,отвел грозу…Словом —механикаи никакого волшебства.Помещение, знаете, у меня —мало̀.Гостей приниматьвозможности не дало́.Путь, конешно, тожедо насдли́нен.А тут к тебеиз чемодана:«Ало́, ало́!К вам сейчаспоявитсятоварищ Калинин».Я рад,жена рада.Однакоделаемспокойный вид.– Мы, говорим,его выбирали,и ежелиемунадо,пустьМихал Ванычс нами говорит».

Фактически Маяковский описывает утопическое, для того времени, использование радио «по востребованию», ныне называемое принципом on demand25. «И тогда писали письма на радио с просьбами дать прозвучать желаемому произведению», – возразит читатель. Да, похоже, уже и начали писать; специальные отделы вещательных организаций вскоре станут фиксировать так называемые «культурные ЗАПРОСЫ населения». А также – нередко выполнять, а чаще имитировать их УДОВЛЕТВОРЕНИЕ в «концертах по заявкам».