Антология ивритской литературы. Еврейская литература XIX-XX веков в русских переводах - Натан Альтерман Страница 7

В первом десятилетии XX в. в ивритской беллетристике место романа занял короткий рассказ, и реализм отступил под влиянием раннего модернизма в рассказах Иосефа Хаима Бреннера, Ури Нисана Гнесина, Давида Гирша Номберга, Залмана Шнеура и Гершона Шофмана. В их рассказах отразилось отчаяние образованных евреев, утративших связь с традицией и встретивших антисемитизм у «райских врат» русской культуры. Они изобразили болезненную чувствительность, невроз и склонность к самоубийству молодого образованного еврея, еврейского «лишнего человека» — и вульгарность еврейского нувориша, пытающегося вписаться в русскую культуру. Они развили повествовательную технику импрессионизма, декадентства и символизма под влиянием русской (Достоевский, Чехов, Сологуб, Андреев, Белый) и немецкой (Шницлер) прозы.

В это время в ивритской литературе выделяются две первые писательницы: Двора Барон и Элишева (Быховская-Жиркова). Двора Барон, дочь раввина из Минской губернии, в первые годы XX в. стала печатать короткие рассказы из местечкового быта, в основном о судьбе еврейских женщин. В ее стиле заметны глубокие еврейские корни, а также влияние Бердичевского, хотя ее подходы более толерантны, и с мистическим видением действительности она склонна сочетать реализм. В 1911 году Двора Барон с мужем, Йосефом Ахароновичем, переехала в Эрец-Исраэль, и в десятые и двадцатые годы оба они работали редакторами журнала «Ха-поэль ха-цаир» («Молодой рабочий»).

Наиболее значительными прозаиками из тех, кто вступил на литературное поприще в первом десятилетии XX в., были Ури Нисан Гнесин и Иосеф Хаим Бреннер. Оба родились на Украине. Но Гнесин был сыном раввина (отец его возглавлял иешиву в Почепе, Черниговской губернии, в которой учился и Бреннер), интеллектуалом, аристократом в своем поведении, эстетом и широко образованным человеком, владевшим несколькими европейскими языками, тогда как Бреннер вышел из простой семьи и не мог похвалиться столь обширными познаниями и изысканными манерами. В последние годы XIX в. Гнесин и Бреннер жили в Гомеле, где входили в круг молодых еврейских интеллектуалов, возглавлявшийся писателем Гилелем Цейтлиным. Цейтлин исповедовал пессимизм Шопенгауэра и видел в нем путь к избавлению человечества. Себя он считал пророком еврейского духовного возрождения, которое произрастет — в параллель неомистическим течениям в России — из мистики каббалы и хасидизма.

Проза Гнесина передает духовность молодых прекраснодушных евреев, живущих в оторванном мире романтических грез и обреченных на жестокое пробуждение и болезненное осознание правды о жизни и о самих себе. Рядом с ними выступают второстепенные образы: красивые, здоровые украинцы и простые евреи, чья грубость пугающа и гротескна. Гнесин отображает сознание своих героев в стиле поэтического импрессионистского кинематографа, музыкального по своему строю, богатого сравнениями и метафорами. Он пишет диалоги, производящие впечатление живой, сочной, простой и низкой речи — на самом деле не существовавшей тогда в реальном иврите. Симпатии автора на стороне терпимости, деликатности к проявлениям чувства. Ему по душе юмор евреев старшего поколения, и в этом Гнесин подобен Черниховскому. Рассказ «В садах» (1910) Гнесин изображает ужасающую встречу тонкого и романтичного сына раввина с мрачной, варварской стороной природы и человека, живущего в ней. Возможно, что здесь у Гнесина сказалось влияние рассказа Леонида Андреева «Бездна». Со стилистической точки зрения, это интересное сочетание лирического импрессионизма, символизма и дерзкого натурализма. Язык Гнесина в этом рассказе конструирует и тонкие нюансы поэтических галлюцинаций, и самое низкое сквернословие, и резкие переходы от высокого к низкому, как если бы Гнесин прокладывал путь для Бабеля.

Следует добавить, что Гнесин был талантливым переводчиком. Его перу принадлежат переводы четырех рассказов Чехова, эссе Льва Шестова «Предпоследние слова», «Стихотворений в прозе» Бодлера, Он переводил также немецкую символистскую прозу.

Молодой Бреннер шел иным путем: с юных лет он находился под влиянием статей Белинского и романов Достоевского и в своих статьях выражал резкое неприятие эстетизма, импрессионизма и декадентства. Его первые рассказы натуралистически отражают жестокую картину жизни еврейской бедноты, без надежды на перемены к лучшему. Еще в юности, в Гомеле, Бреннер воспринял шопенгауэровский культ пессимизма, и его автобиографические романы «Зимой» и «Вокруг точки» сосредоточены на унынии, отчаянии и безысходности, которые становятся уделом молодого образованного еврея. Бреннер был мобилизован в русскую армию и почти три года служил в Орле (1901–1904). Впечатления еврея от службы в царской армии зафиксированы в его рассказах «Один год» и «От А до М». Рассказы Бреннера написаны в псевдодокументальном стиле, антиэстетическом по замыслу — в технике, воспринятой им у Достоевского. Когда вспыхнула русско-японская война, Бреннер, с помощью друзей, которые помогли ему пересечь границу, уехал в Лондон, там основал журнал «Ха-меорер» («Пробуждающий», 1906–1907), в котором печатал переводы произведений Оскара Уайльда, Метерлинка и Шестова. В 1909 году переехал в Палестину, некоторое время работал сельскохозяйственным рабочим, писал прозу и публицистику, переводил, редактировал журналы. В 1921 году в Яффо писатель погиб при погроме от руки араба.

В произведениях, написанных Бреннером в Эрец-Исраэль, особое место занимает роман «Шхоль ве-хишалон» («Утрата и поражение»). В романе нашла отражение жизнь пионеров Эрец-Исраэль как ужасное продолжение душевной болезни, привезенной ими из Восточной Европы, в сочетании с болезнями и разложением, которые они встречают в стране, как среди ее старых еврейских поселенцев, так и среди арабов. Однако вопреки столь мрачному видению, автор возлагает надежды на жизнь и приходит к мистическому примирению с парадоксальной действительностью: «и несмотря на это!»

Гершон Шофман, уроженец Варшавы, был ровесником и другом Бреннера и Гнесина, однако его жизнь в Вене, начиная с 1913 года и до переезда в Эрец-Исраэль в 1938 году, оставила в его творчестве печать влияния австрийской и немецкой литератур. Шофман посвятил себя главным образом жанру короткого рассказа (этюд) — возможно, под влиянием австрийского писателя Петера Альтенберга, чьи произведения он переводил на иврит. Первый сборник рассказов Шофмана вышел в свет в 1902 году. Он, как и Бреннер, отслужил три года в русской армии, и впечатления солдата-еврея переданы в его рассказе «На посту». Рассказ «Ганя» дает нам пример шофмановского лаконичного портретирования.