Юрий Голик - Преступность – планетарная проблема. К итогам XI Конгресса ООН по предупреждению преступности и уголовному правосудию Страница 2

На противоположном полюсе находятся такие (сопоставимые с США по количеству населения) страны, как: Китай – в 1997 г. здесь было зарегистрировано 1,6 млн преступлений, Индия – 1,7 млн (1997 г.), Россия – 2,4 млн (1997 г.), Япония – 2,5 млн (1997 г.). К другим странам-«миллионерам» можно отнести: Великобританию – 4,6 млн преступлений (1997 г.), Италию – 2,4 млн (1997 г.), Нидерланды – 1,2 млн (1996 г.), Францию – 3,5 млн (1997 г.), Швецию – 1,2 млн (1997 г.), Канаду – 2,5 млн (1997 г.), Республику Корея – 1,4 млн (1997 г.), Австралию – 1,2 млн (1997 г.), Египет – 4,3 млн (1994 г.), ЮАР – 2,1 млн (1997 г.)[7].

Сложность в определении абсолютных показателей мировой преступности заключается в том, что, с одной стороны, в разных странах существует неодинаковое представление о круге преступного и уголовно наказуемого, индексные преступления во многих странах существенно разнятся между собой как по количественным, так и по качественным параметрам. С другой стороны, серьезным «возмущающим» фактором здесь выступает латентная преступность.

Российский криминолог Д. А. Ли на основе глубокого исследования статистических данных о преступности в разных странах мира с применением методологии модульного анализа и конструирования социума пришел к следующим выводам. Во-первых, число зарегистрированных преступников составляет 24 % от общей численности предполагаемых преступников, а 76 % – удается избежать уголовной ответственности, т. е. латентная преступность соотносится с фиксируемой в пропорции три к одному. Во-вторых, количество преступников в конкретном обществе должно составлять 5,6 % от общего числа населения. В-третьих, указанное число преступников выполняет положительную функцию целостности общества как системы и поддержания необходимого разнообразия, что служит необходимым условием самоорганизации системы[8].

Не вдаваясь в оценку исходных криминологических посылок Д. А. Ли, уязвимость которых уже рассматривалась в литературе[9], отметим, что усреднение удельного веса латентной преступности и сведение ее к 76 % от общего числа совершаемых в мире преступлений непродуктивно, ибо на самом деле (с учетом остроты криминальной картины в разных странах мира) показатель скрытой преступности, скорее всего, гораздо выше. Отсюда можно заключить, что и количество совершаемых в мире преступлений (и их субъектов) все-таки несколько больше той идеальной (по мнению Д. А. Ли) цифры, которая составляет 5,6 % от общего числа населения. Рискнем предположить, что в реальной действительности совокупная масса ежегодно совершаемых преступлений составляет 8-10 % от мирового социума. Таким образом, ежегодный общемировой «криминальный валовой продукт» выражается цифрой в 600–700 млн преступлений. Это меньше предлагаемых публицистами показателей, однако больше прогнозированных в прошлом различными криминологами значений.

Изложенное позволяет констатировать печальный факт: мир становится все более криминальным. «Последнее десятилетие XX века и начало XXI века, – отмечает А. И. Долгова, – стали не только в России, но и во всем мире временем триумфа преступной среды»[10]. Особенно наглядно заявленный выше тезис просматривается при анализе тенденций развития современной мировой преступности. Каковы же они?

Доминирующими тенденциями преступности за последние сто-двести лет являются: ее интенсивный рост, обгоняющий по своим темпам рост народонаселения; расширение сфер преступной деятельности; «окорыствование» мотивации преступного поведения; повышение ее организованности, технической вооруженности и самозащищенности; использование все более разрушительных средств и способов совершения преступлений; рост причиняемого преступностью ущерба; транснационализация преступной среды; юнизация и феминизация субъектов преступлений; увеличение общественной опасности преступной деятельности и т. д. Все это связано не с изменениями наследственности (определенное влияние которой на человеческое поведение бесспорно), а с бурными изменениями среды, условий жизни и деятельности людей[11].

Остановимся на некоторых из этих тенденций подробнее.

1. Определяющей тенденцией преступности в мире является ее абсолютный и относительный рост(относительно населения, экономического развития, культуры и т. д.). Это не означает, подчеркивает В. В. Лунеев, что преступность в любой стране всегда только растет.

Есть страны, где преступность в какие-то периоды их развития сокращается или ее уровень стабилизируется. Речь идет о среднестатистической тенденции преступности в мире, рассчитанной за длительный период времени[12].

По данным Организации Объединенных Наций, общая тенденция свидетельствует о том, что в мире доля зарегистрированных преступлений в 1995–2002 гг. увеличилась на 12 %. Количество нападений возросло на 22 %, при этом более резкое увеличение отмечено в отношении правонарушений, связанных с наркотиками (47 %), и случаев грабежа (41 %). Сократилось количество квартирных краж, преднамеренных убийств и хищений автотранспортных средств (на 14, 19 и 35 % соответственно). Практически не изменилось количество изнасилований и случаев мошенничества.

Однако следует отметить, что данные, касающиеся вышеуказанной тенденции, могут зависеть от различий в структуре представления информации о преступности в рамках Обзора ООН на региональном и национальном уровнях. Например, из 21 страны, по которым имеются данные об общем количестве зарегистрированных преступлений за весь период 1995–2002 гг., 15 находятся в Европе, одна – в Африке, 3 – в Северной и Южной Америке, 2 – в Азии и ни одной – в Океании. Из этого можно заключить, что делать общие выводы о всемирных тенденциях в области преступности следует крайне осторожно[13].

Анализ региональных особенностей мировой преступности приводит исследователей к выводу о том, что самый высокий уровень преступности наблюдается в наиболее индустриально развитых, социально обустроенных и демократических регионах. При среднем коэффициенте преступности 1992,6 на 100 тыс. населения самый высокий уровень отмечается в Северной Америке (5909,8, причем он явно занижен, так как данные по США включают только 8 видов деяний) и Западной Европе (3669,3), а самый низкий – в арабских странах (142,4 на 100 тыс. населения). Разница в 26–42 раза! Подтверждается трудновоспринимаемый вывод: чем выше развитие, тем выше преступность. Наряду с этим идет процесс унификации деяний и их глобализации[14].

Если теперь обратиться к анализу конкретных видов преступлений, то последние данные с разбивкой по регионам позволяют увидеть следующую картину. В 2002 г. коэффициент убийств (в расчете на 100 тыс. населения) составил в Африке – 16,5, в Северной и Южной Америке – 13, в Европе – 6,5, в Азии – 3, Океании – 3 (для сравнения: в России в том же году – 22, 4).

Самый высокий уровень грабежей в 2002 г. зафиксирован в Северной и Южной Америке (480), Африке (300) и Европе (180), самый низкий – в Океании (130) и Азии (10). Несколько иные показатели по разбоям. Лидерами по этому виду преступлений являются Африка (770), Океания (750) и Америка (690). Наименьший показатель – в Азии (30)[15].

Удельный вес преступлений, связанных с наркотиками, в различных регионах мира в 2002 г. характеризуется следующими данными. Наивысшие показатели отмечаются в Северной и Южной Америке (300) и Океании (270), за ними следуют Европа (160), Африка (50) и Азия (20).

На основании данных семи обзоров ООН (1970–2000 гг.) B. В. Лунеевым обобщены сведения о преступности в более чем 100 странах мира. Эти сведения позволяют судить о реальных тенденциях постоянного роста преступности. Он неравномерен по отдельным странам и по конкретным периодам (годам), но он неуклонен по доминирующему тренду.

Среди индустриально развитых государств особое криминологическое значение приобретают несколько стран: США, Франция, Германия, Англия и Уэльс, Япония, Россия. Анализ криминологических данных свидетельствует о высоком уровне преступности во всех этих странах (кроме Японии), высоких темпах ее роста и среднегодового прироста.

Лучшие показатели отмечаются лишь в Японии. Однако и в этой стране идет процесс абсолютного и относительного роста преступности, хотя и более медленными темпами. Среднегодовые темпы прироста числа учтенных преступлений в расчете на 100 тыс. жителей в Японии за последние 40 лет истекшего столетия были равны 0,45 %, тогда как в Англии и Уэльсе – 4,60, в России – 4,40, во Франции – 3,70, в США – 3,40 и в Германии – 2,45 %, т. е. в 5-10 раз выше. А рассчитав те же среднегодовые темпы прироста преступности в Японии за последние 10 лет прошлого века, мы получим их равными 3,20 %. Они увеличились в 7 раз, хотя коэффициент преступности в Японии в расчете на 100 тыс. населения до сих пор является самым низким. Он ниже североамериканских и западноевропейских коэффициентов в 3–4 раза. Тем не менее тенденции преступности последних лет свидетельствуют о постепенном «приобщении» Японии к мировым криминологическим тенденциям[16].