Зинур Зинатуллин - Избранные труды. Том II Страница 20

Содержание следственных версий определяется, во-первых, объективно познавательным содержанием установленных к этому времени фактов, из которых выводятся версии, и, во-вторых, объективно познавательным содержанием предполагаемого нового знания, которое пока имеет явно проблематичный характер.

Из определяемого таким образом содержания следственных версий можно сделать, прежде всего, выводы для правильной методики построения следственных версий: следственная версия строится лишь на основе тех фактов и обстоятельств дела, которые мы установили; следственная версия выводится лишь из тех фактов и обстоятельств дела, которые допускают различное их объяснение; содержание следственной версии расширяется по мере расширения круга фактических обстоятельств дела, устанавливаемых в ходе проверки следственных версий.

Итоги проведенного анализа можно свести к следующим выводам, которые, на наш взгляд, имеют значение для определения понятия следственной версии.

Цель предварительного и судебного следствия – установить объективную истину. Доказывание объективной истины по уголовному делу есть, как отмечалось, сложный, многосторонний процесс.

Следственные версии как результат мыслительной деятельности следователя (судьи, суда) являются существенным средством установления объективной истины по делу. Необходимость использования следственных версий вытекает из потребности практики, а значит и истины, устанавливаемой предварительным и судебным следствием.

Под следственными версиями как средством доказывания объективной истины понимаются и собственно выводы в форме предположения, которые были построены на основе предварительно установленных фактов, и путь их выведения и проверки.

Следственной версией является, однако, не всякое предположение: она должна соответствовать многим научным требованиям. Разработка следственных версий и их проверка – сложный процесс. Единство познавательной, логической и психической сторон этого процесса лежит в основе формы мышления.

Процесс мышления в форме следственных версий включает в себя следующее: всестороннее исследование и оценку собранных фактов, построение предположений (следственных версий) о вероятности существующих отношений; определение следствий, которые должны были бы обязательно существовать в случае, если выдвигаемая следственная версия является истинной; проверку этих следствий в основном посредством установления новых фактов; выдвижение новых версий, дополнение, уточнение старых. Причем этот процесс нельзя отождествлять с процессом доказывания.

Выдвижение следственных версий о факте или определенном событии прошлого имеет место лишь там, где установленные факты и обстоятельства допускают разное объяснение недостающих связей. Событие, относящееся к прошлому, как правило, связано с деятельностью людей, которые часто не заинтересованы в выяснении его. Из этого вытекает существенная роль субъекта (участника) уголовного процесса, которую следует учитывать при разработке и проверке версий.

Содержание следственной версии задано уголовным законом и уровнем знаний о выясняемом событии, но существенны и следственные версии, выработанные в ходе дальнейшего расследования. Проверка соответствия следственной версии своей цели проводится специфическими средствами в формах и сроки, установленные уголовно-процессуальным законодательством.

Следственные версии являются основой для общего направления расследования или судебного следствия и тем самым для получения доказательств. Знание закономерностей разработки и проверки версий – необходимая тому предпосылка.

Определение понятия «следственная версия» не может включать все его признаки. Такое определение понятия было бы слишком обширным и утратило бы свой смысл. Если исходить из положения, что понятие должно содержать лишь те существенные признаки, которые позволяют отличить определенный, объективно существующий предмет от других, то возникает вопрос, какие существенные признаки должны быть включены в наше определение.

По нашему мнению, к ним прежде всего относятся признаки, выражающие специфичность этой формы мышления, цель, которой она служит, и, наконец, то, что обусловливает ее содержание и использование.

На основании этого можно определить понятие «следственная версия» следующим образом: следственная версия – это обоснованное собранным материалом предположение следователя о формах связи и причинах отдельных явлений расследуемого события (или его в целом) как одно из возможных объяснений установленных к этому времени фактов и обстоятельств уголовного дела.

По расследуемому или разрешаемому уголовному делу необходимо выдвигать все объективно возможные предположения (версии), которые нуждаются в своей проверке (исследовании), иначе уголовно-процессуальное доказывание с самого начала ориентируется на одностороннее расследование и завершается необоснованными выводами.

По каждому делу, чтобы избегать односторонности исследования, необходимо выдвинуть и проверить такое количество возможных версий, которое объективно вытекает из имеющейся доказательственной информации (совокупности фактических данных). Как показывает анализ правоприменительной практики, ошибки в определении пределов доказывания в этой части бывают двоякого рода: во-первых, связанные с выдвижением версий (например, выдвигаются версии, не имеющие под собой реальных оснований, либо оставляются без внимания те из них, которые имеют доказательства, требующие своей проверки); во-вторых, связанные с обеспечением необходимой и достаточной полноты исследования выдвинутых версий по уголовному делу. И те, и другие ведут к одному результату – к принятию необоснованного решения по делу.

Отсюда становится вполне понятным то большое значение в уголовно-процессуальном доказывании, какое имеют полнота, широта и степень обоснованности выдвигаемых следственных версий при собирании доказательств по уголовному делу.

В уголовном процессе на всех стадиях должны быть обоснованы соответствующими доказательствами как выдвигаемые следственные версии, так и выводы следователя, прокурора, судьи и суда. Необоснованное сужение числа выдвигаемых следственных версий препятствует достижению целей правоприменительного процесса, снижает его воспитательный эффект. Степень обоснования выводов по делу должна быть такой, чтобы ни для тех, кто делает эти выводы, ни для окружающих не осталось сомнений в их правильности. Любая допущенная при выдвижении следственной версии ошибка может повлечь пробелы в глубине и объеме исследования фактов и обстоятельств дела, что в свою очередь ведет к недостаточной степени обоснованности выводов. Это понятно, так как все моменты, связанные с выдвижением следственных версий, в сущности, неразрывные грани одного явления – пределов уголовно-процессуального доказывания. Каждый из них оттеняет ту или иную сторону данной процессуальной категории, но только все вместе они могут дать правильное о ней представление. Вместе с тем, несмотря на неразрывное единство выдвигаемых следственных версий, различные грани, элементы такого единства не растворяются друг в друге, а сохраняют относительно самостоятельное значение. Следователь, прокурор, судья как субъекты доказывания не могут сразу представить себе все возможные по делу следственные версии, тем более возможные результаты их проверки. По справедливой оценке Г.М. Миньковского «пределы доказывания первоначально намечаются лишь пунктирной линией, затем эти пределы все время уточняются»[96]. Но на этом основании нельзя говорить о том, что работа с версиями, появление в материалах дела новых обстоятельств, фактов и сведений о них, заявления участниками уголовного процесса ходатайств вносят изменения в пределы доказывания по конкретному уголовному делу.

Особенности конкретных уголовных дел накладывают некоторый отпечаток на пределы уголовно-процессуального доказывания.

Не может быть одинаковой степень конкретизации и детализации имеющих значение для дела фактов и обстоятельств, например по делам о преступлениях, за которые установлена по закону ответственность в виде лишения свободы, и тогда, когда в отношении виновного можно ограничиться штрафом.

Говоря о полномочиях следователя, прокурора, судьи по выдвижению следственных версий, представляется крайне важным подчеркнуть недопустимость ограничения процессуальной самостоятельности этих лиц под любым предлогом.

Выше мы отмечали, что уголовно-процессуальное доказывание как разновидность познания реальной действительности есть движение человеческой мысли – от незнания к неполному знанию, а от него к знанию достоверному. Логическая сторона происходящих при этом процессов ясна. Но при таком подходе версия оценивается лишь как формально-логическая конструкция, как гипотетическое умозаключение.