Владислав Уруков - Общее учение о векселе Страница 21

Профессор В. И. Синайский характеризует волеизъявление (изъявление воли) как один из элементов гражданско-правовой сделки: «Другой принадлежностью юридической сделки будет надлежащее изъявление воли (волеизъявление). Такое изъявление воли существует в том случае, когда изъявление соответствует воле. В случаях же несоответствия приходится руководствоваться каким-либо критерием. Такой критерий одни видят в предпочтении воли ее изъявлению, т. е. признают сделку недействительной, если воля выражена ненадлежащим образом (Willenstheorie). Другие отдают предпочтение волеизъявлению перед волей, оберегая твердость гражданского оборота (Erklarungstheorie). Третьи стараются примирить обе теории, отдавая предпочтение то воле лица, то волеизъявлению в зависимости от интересов оборота (Vertauenstheorie). Большое значение при этом должна иметь добросовестность лиц, совершающих сделку. Наши законы исходят из презумпции, что изъявление воли обыкновенно соответствует воле; поэтому и письменные сделки (договоры) должны быть «изъясняемы по словесному их смыслу» (ст.1538). Если же возникают «важные сомнения» в надлежащем выражении воли, то сделки (договоры) «должны быть изъясняемы по намерению и их доброй совести» (ст.1539). Таким образом, суду предоставлено право, правда, ограниченное, толковать сделку лишь в случаях важных сомнений, руководствуясь двумя совершенно различными принципами – намерениями сторон (Willenstheorie) и доброй совестью, т. е. воззрениями оборота (Vertauenstheorie). Указанного противоречия и вообще неопределенности в данном вопросе не избегает законопроект обязательственного права (ст.72)».[190]

Профессор В. И. Синайский, в отличие от большинства авторов, рассматривает волю, как отдельный элемент сделки, а не в единстве воли и волеизъявления, т. е. часть сделки. Как он полагает, «третья необходимая принадлежность сделки – это сознательная и свободная воля. В тех случаях, в коих нет такой воли, принято говорить о пороках воли. Эти пороки воли выражаются в том, что лицо изъявляет свою волю, желая наступления последствий юридической сделки, которых оно бы не желало, если бы ясно представляло себе положение вещей (ошибка и обман), или в том, что, сознавая ясно положение дела, лицо тем не менее совершает юридическую сделку, хотя и не желает последствий этой сделки (принуждение)»[191].

Профессор К. П. Победоносцев, характеризуя договор и его элементы, подчеркивает следующее: «Сущность договора состоит в том, что он совершается в минуту полного, сознательного, единовременного соглашения воли… Контракт становится совершенным только в минуту окончательного, решительного соглашения двух воль, до этой минуты, стало быть, воля, с той и другой стороны изъявленная, есть односторонняя, условная воля. Она содержит в себе со стороны предлагающего: 1) обещание собственного действия, 2) ожидание имеющего последовать с другой стороны соответствующего обещания о воздействии. Стало быть, в таком положении заключение договора еще ожидается; стало быть, воля, не определившись окончательно, имеет еще возможность измениться, вновь определить себя. До какой минуты сторона, сделавшая предложение, связана своим предложением в ожидании ответа? Очевидно, что от нее самой прежде всего зависит, вместе с предложением означить, до какого срока будет ожидать ответа. Если же срока не поставлено, то предполагается, что ответ должен быть прислан заблаговременно. Это значит, что времени на размышление отсутствующему вообще не полагается; он должен решиться тотчас и послать свой ответ, как только можно скоро»[192].

Другой основоположник русской цивилистики профессор Д. И. Мейер акцентирует внимание на воле и изъявлении воли. Так, он пишет: «Самое общее определение действия, что оно есть проявление воли; воля же – врожденная способность человека, которая принимается как нечто данное, готовое, – сила, которая проявляется наружу. Не требуется для действия в общем смысле, чтобы воля обнаружилась какими-либо мерами, предпринимаемыми человеком, совершением чего-либо вовне; воля может проявиться в одном сознании, но такие проявления воли, ничем не проявившиеся вовне, не подлежат области права: нет возможности связать с внутренними действиями человека какие-либо юридические последствия, потому что сами действия эти неуловимы для права. Если бы, например, законодательство вздумало подвергать граждан наказанию за саму мысль о каком-либо преступлении, за одно намерение совершить его, то как уловило бы оно этот помысел?[193]

Профессор Д. И. Мейер убедительно раскрывает смысл изъявления воли или выражения воли: Недостаточно одного существования воли: область права обнимает только внешние действия, подлежащие наружному определению; для нее существенно, поэтому, чтобы воля выразилась. На это выражение воли, само проявление ее мы и обратим теперь внимание. И действие, конечно, также служит выражением воли, так что юридическое действие представляет две стороны: независимо от того, что оно имеет юридическое значение, оно есть выражение воли. Но воля может проявиться предварительно совершением действия; в таком случае проявление воли составляет также юридическое действие само по себе, так что вместо одного действия представляется два.

Но даже нет надобности, чтобы воля была выражена словесно, устно или письменно; она может быть выражена и без помощи слова. Кроме языка словесного у человека есть другой – язык мимики: известные телесные движения находятся в такой тесной связи с движениями души, что, несомненно, свидетельствуют о выражении воли[194].

По справедливому замечанию профессора В. А. Ойгензихта, имущественные отношения предполагают не просто наличие волевых отношений, не просто регуляцию поступка, но в принципе согласованность воли участников этих отношений. Вопрос о согласованности воль – древний вопрос юридической науки и практики (Курсив авт.)[195].

С учетом изложенного, можно прийти к следующим выводам. Когда говорим о том, что основанием главного (основного) вексельного обязательства является договор, то имеем в виду не гражданско-правовой договор, который является основанием выдачи и принятия векселя (залог, купля-продажа товара и т. д.), а договор, который связывает две стороны (векселедателя и векселедержателя или других участников вексельных отношений), и представляет волю векселедателя на передачу векселя определенному лицу и волю первого векселедержателя на принятие этого векселя в целях установления, изменения или прекращения вексельных прав и обязанностей При этом изъявление воли может быть в устной или в письменной (что вполне допустимо) форме или же жестами мимики, а также путем совершения конклюдентных действий. Этот договор является нетипичным (безымянным), формальным, а моментом заключения этого договора является момент передачи векселя векселедержателю. Следовательно, существенным элементом вексельного договора является такие элементы, как воля и волеизъявление. Формальным этот договор следует назвать и потому, что процесс заключения этого договора не может быть рассмотрен как направление оферты и акцепт. Возможность заключения договора без направления оферты и ее акцепта, к примеру, предусмотрена ст. 2:211 Принципов Европейского договорного права[196]. Естественно, этот договор может быть не только односторонне обязывающим (или, как мы предлагаем, двухсторонне обязывающим, к этой теме автор посвятит последующие разделы настоящей работы).

Таким образом, в векселе присутствуют все элементы договорного начала, если даже исходить из норм позитивного права. Согласно п.1 ст. 420 ГК РФ договор рассматривается как соглашение двух или нескольких лиц об установлении, изменении или прекращении гражданских прав и обязанностей. Как справедливо отмечает профессор М. И. Брагинский, «для заключения договора необходимо выражение воли двух сторон (двухсторонняя сделка) либо трех и более сторон (многосторонняя сделка)»[197]. То же самое мы наблюдаем в правоотношениях по векселю. Для примера рассмотрим отношения между должником (выдавшим вексель) и первым держателем (первоприобретателем) этой бумаги. Этот договор является абстрактным, носит не только односторонне обязывающий характер, но и двусторонне обязывающий, поскольку первый держатель обязуется перед векселедателем совершить платеж за него в случае отсутствия у последнего денежных средств. Такая обязанность первого держателя векселя возникает в силу норм Положения о переводном и простом векселе перед следующими за ним индоссантами и векселедержателем.

В абстрактных вексельных обязательствах преобладающее значение имеет воля, как должника, так и кредитора. Воля – первичное явление по отношению к волеизъявлению. Только при совпадении двух воль договаривающихся сторон возникает вексельное обязательство. Следовательно, такое обязательство является договорным, значит, основанием возникновения вексельного обязательства становится договор, а не односторонняя воля должника (эмитента) по векселю. Однако отдельные вексельные обязательства могут возникнуть на основании односторонней воли или одностороннего обещания, но такое обязательство может только выступать по отношению к основному обязательству как подчиненное (более подробно автор остановится по этой теме в последующих разделах работы). Нет основного обязательства – не может быть в природе и подчиненного обязательства. И, наконец, только предъявление бумаги к платежу (акцепту) дает возможность разузнать истинную волю участников обязательства по ценной бумаге. Предъявление, как юридическое действие, порождает соответствующие субъективные гражданские права и обязанности. Нет предъявления – нет реализации прав по ценной бумаге. Сам по себе вексель, пока он не будет предъявлен к платежу (акцепту), не порождает и не может порождать какие-либо имущественные права.