Михаил Харитонов - Множественность лиц на стороне работодателя. Научно-практическое пособие Страница 5

Теперь необходимо вкратце остановиться на вариантах классификации множественности лиц в синаллагматических гражданских правоотношениях. Традиционная классификация, используемая для множественности лиц в обязательствах, здесь не может быть применима в чистом виде, поскольку она предполагает, что одна сторона в обязательстве обладает только правами, а другая – только обязанностями.

В зависимости от того, на скольких сторонах присутствует множественность, можно выделять правоотношения с односторонней множественностью и правоотношения с двусторонней множественностью[66]. В свою очередь, из односторонних множественных правоотношений можно вычленить правоотношения с одним видом множественности (долевой, субсидиарной или солидарной[67]) и правоотношения со смешанной множественностью (в частности, солидарно-долевые: например, когда обязанность передать товар лежит на продавцах солидарно, а право требовать покупную цену – в долях). Двусторонние множественные правоотношения можно подразделить на симметричные (когда на каждой стороне одинаковые виды множественности) и, соответственно, ассиметричные. Из правоотношений с симметричной множественностью можно выделить простую симметричную множественность (например, на каждой из сторон правоотношения присутствует солидарная множественность) и смешанную симметричную множественность (например, на каждой из сторон обязательства солидарно-долевая множественность). Аналогичная дифференциация возможна и по отношению к ассиметричной множественности: при простой ассиметричной множественности на одной стороне правоотношения один вид множественности (например, солидарная множественность), а на другой – иной вид множественности (например, субсидиарная); при смешанной ассиметричной множественности на разных сторонах будут разные смешанные виды множественности (например, солидарно-долевая и солидарно-долевая с субсидиарными участниками).[68]

Кроме того, о множественности лиц в правоотношении можно говорить применительно ко всему спектру прав и (или) обязанностей стороны, и применительно только к части их (например, при субсидиарной ответственности).

Итак, можно констатировать, что вполне допустимо изучение категории множественности лиц не только в рамках «элементарного» отношения, каковым является обязательство, но и в рамках более сложного гражданского правоотношения, где каждая сторона обладает как правами, так и обязанностями.

§3. «Параллельная» множественность лиц и «расщепленная» множественность лиц

Нетрудно заметить, что рассмотренная выше категория множественности лиц в ее традиционном (и пока единственном) понимании отличается следующей сущностной чертой – права или обязанности[69] участников любого из вида множественности совпадают по своему качественному объему. Участники множественности либо обладают одним и тем же правом или несут одну и ту же обязанность по отношению к контрагенту[70], либо право (обязанность) каждого участника множественности представляет собой, по сути, «частицу» одного права (обязанности)[71]. Иными словами, они занимают своего рода «параллельное» друг с другом положение.

Такая ситуация не удивительна. Категория множественности лиц всегда рассматривалась в обязательствах, т. е. в правоотношениях, где одна сторона обладает только правом, а другая – только обязанностью[72]. Однако если мы возьмем гражданское правоотношение, где каждая из сторон обладает и правом, и обязанностью, то почему нельзя представить себе ситуацию, когда на стороне участника правоотношения выступают два лица, одно из которых по отношению к противоположному субъекту обладает правом, а другое – обязанностью? С точки зрения истории права, подобная ситуация не является чем-то новым. Так, в римском праве сын семейства и раб могли обременяться долгами, при этом все, что они приобретали, они приобретали для отца семейства или господина, т. е. в правоотношении у них отсутствовала активная правоспособность, но присутствовала пассивная правоспособность[73]. Однако ошибочным было бы полагать, что такая юридическая модель осталась достоянием истории. Представляется, что в правовой системе современной России имеют место ситуации, когда в гражданском правоотношении права и обязанности одного из участников распределяются между, как минимум, двумя лицами.

Одним из таких случаев является договор в пользу третьего лица. В соответствии с п. 1 ст. 430 ГК РФ договором в пользу третьего лица признается договор, в котором стороны установили, что должник обязан произвести исполнение не кредитору, а указанному или не указанному в договоре третьему лицу, имеющему право требовать от должника исполнения обязательства в свою пользу. При этом по общему правилу п. 3 ст. 308 ГК РФ третье лицо приобретет только права, но не обязанности[74]. Однако в синаллагматических правоотношениях не может быть обязанностей только у одной из сторон (должника по отношению к контрагенту или третьему лицу) – должны быть и обязанности по отношению к этой стороне. Следовательно, обязанности сохраняются за контрагентом, заключившим договор в пользу третьего лица. Таким образом, на одной из сторон договорного правоотношения имеет место «расщепление» прав и обязанностей между двумя субъектами. На такую ситуацию уже прямо или косвенно обращалось внимание в литературе, при этом подчеркивалось, что множественность лиц здесь отсутствует[75]. Это указание, безусловно, верно, но лишь применительно к тем случаям, когда речь идет о множественности лиц в ее традиционном, общепринятом понимании. Однако это не освобождает нас от обязанности ответить на вопрос: что представляет собой это правоотношение, где права и обязанности одной из сторон распределены между двумя лицами?

По нашему мнению, поскольку здесь на стороне одного участника правоотношения выступают два лица, вполне уместно говорить о наличии множественности лиц в правоотношении[76]. В то же время так как здесь происходит разделение между участниками множественности прав и обязанностей, а не предмета исполнения, как в долевых обязательствах[77], либо альтернативы в выборе субъекта исполнения, как в солидарных обязательствах, данная множественность лиц принципиально отличается от множественности, которая рассматривалась нами в предыдущих параграфах. Следовательно, этой форме множественности необходимо присвоить свое наименование – например, «расщепленная» множественность лиц, в противовес традиционной категории – «параллельной» множественности лиц.

Говоря о множественности лиц в договорах в пользу третьего лица, следует отметить следующее.

Во-первых, необходимо определить, с какого момента возникает такая множественность – с момента заключения договора или с момента изъявления со стороны третьего лица желания воспользоваться своим правом? Поскольку множественность появляется в тот момент, когда третье лицо наделяется правом требования к должнику, для ответа на поставленный вопрос необходимо определить, когда третье лицо получает названное право. Эта проблема рассматривалась еще в дореволюционном гражданском праве. Так, по мнению Г.Ф. Шершеневича, право третьего лица по общему правилу возникает только со времени выраженного им согласия – поскольку договор в пользу третьего лица имеет дарственный характер, а дарение предполагает согласие одаряемого на принятие дара[78]. Мы присоединяемся к выводу Г.Ф. Шершеневича, поскольку, в противном случае, как им верно замечено, контрагентам было бы невозможно изменить заключенный договор еще до выражения третьим лицом своего намерения относительно предусмотренного в договоре права, что может быть чересчур стеснительно.[79]

В литературе по поводу данного вопроса высказывалась точка зрения, согласно которой у третьего лица до момента выражения им намерения воспользоваться своим субъективным правом это право, действительно, отсутствует, однако у него есть особое «секундарное» право, т. е. своего рода «право на право», которому соответствует не обязанность другой стороны, а связанность ее этим правом[80]. Поскольку множественность лиц в договоре в пользу третьего лица не может, по нашему мнению, возникнуть до выражения третьим лицом намерения воспользоваться предоставленным правом, для нас в рамках рассматриваемой проблематики безразлично, как характеризовать правовое положение третьего лица в договоре до реализации им возможности изъявить желание воспользоваться соответствующим правом и как именовать эту возможность – «секундарным» правом или иным термином.