Коллектив авторов - Глобализация и девиантность Страница 6

6 в. Социально-пространственная неравномерность находит свое наиболее яркое воплощение в «относительной депривации» свободы перемещения. Для определенных категорий граждан действительно устраняются границы, перед значительными же группами населения возникают (и искусственно создаются) всё новые экономические, административные и иные барьеры. Характерным примером является усиление визового и таможенного режимов в различных государствах под истерически-параноидальным предлогом борьбы с международной организованной преступностью, терроризмом, наркоторговлей и нелегальной миграцией. Демагогия и параноидальность состоят в заведомой неэффективности и зачастую – контрпродуктивности принимаемых мер. Реально выигрывают от них лишь организованные преступные группы, включая коррумпированные государственные инстанции, за счёт повышения цен на предлагаемые ими нелегальные услуги[49]. В итоге, вместо расширения свободы передвижения, имеет место лишь модификация механизма селекции граждан на обладающих и не обладающих реальной свободой передвижения[50]. Реальная свобода (также как и свобода «ночевать во дворце») достается на долю лиц, обладающих определённым экономическим статусом. На долю остальных, наряду со свободой «ночевать под мостом», приходится экономическое давление, заставляющее их покидать экономически дезорганизованные регионы проживания и искать заработок в роли официантов, грузчиков, проституток в экономически процветающих (пока ещё) уголках мира.

На счет экономических и административных барьеров следует отнести также сокращение реальных возможностей для путешествий значительных масс населения бывшего СССР, что усиливает и без того малоприятные эффекты относительной депривации. Параллельно расширению свободы передвижения для одних категорий населения происходит сужение таких возможностей для других. Директорат предприятий имеет гораздо больше возможностей для деловых и псевдоделовых поездок по всему миру, в то время как технический персонал, например уборщицы, не может позволить себе посетить родственников в бывших братских республиках либо отдохнуть на черноморском побережье. С принципами меритократии или соответствия между объёмом вознаграждения и социальной полезностью вознаграждаемых усилий это не имеет ничего общего. Содержание физического пространства в чистоте имеет значительно более высокую и явную социальную ценность, нежели засорение экономического, политического, социального и прочего пространства коррупционными трансакциями.

В качестве обоснования селективности эмансипации и либерализации активно педалируется тезис о расширении возможностей злоупотребления свободой по мере расширения самой свободы и необходимости отсекать эти негативные возможности репрессивными методами. В современном понимании реальная свобода предстаёт в виде свободы выбора для немногих, которая умеет агрессивно защищать себя от злоупотреблений путем подавления свободы большинства.

6 г. Центральным является функциональный аспект неравномерности. Одно из проявлений диспропорциональности развития состоит в деградации систем социальной помощи, правовой защиты труда и иных правовых регуляторов социальных отношений с экспансией рыночных отношений в освободившиеся социально-регулятивные пространства. Однако в целом проблематика нарушения функционального баланса носит более общий характер. Отсутствие экономического роста ставит политическое руководство перед угрозой фиаско на выборах и атрофии фискальных источников финансирования социальной политики. В итоге политическая система последовательно превращается в заложницу экономического роста и придаток экономической системы. В основном она занята обеспечением бесперебойного протекания процессов (и эксцессов) обращения капитала и потребления. Данные процессы и эксцессы представляют собой modus vivendi и становой хребет экономической системы в её существующем виде при мнимом отсутствии жизнеспособных альтернатив после всемирноисторической победы капитализма над социализмом. Святая цель обслуживания экономических процессов оправдывает всё более широкий спектр средств, включая тоталитарные формы контроля, государственный террор и военные акции с грубым попранием международного права. Учитывая это, приходится признать, что продолжение наблюдаемых тенденций развития без внесения в них существенных корректив открывает малоприятную перспективу становления общества, характеризуемого сочетанием стихии рыночных отношений, авторитарной политической системы и полуживых (в иной редакции полумертвых) институтов социальной помощи (наиболее близкий эмпирический коррелят данной конструкции представляет собой современный Китай). Заслуживает упоминания ещё один диссонанс в развитии отношений между различными системами в процессе так называемой глобализации. Глобальные товарно-финансовые рынки формируются семимильными скачками. В отношении международных рынков труда, развитие которых всемерно замедляется миграционной политикой, более уместно вести речь о черепашьих темпах. В формировании же глобального правового пространства и развитии институтов международной политики с 80-х гг. истёкшего столетия и вовсе возобладали регрессивные (и репрессивные) тенденции.

7. Многозначность понятия глобализации и амбивалентность реального развития. Границы понятия глобализации очень растяжимы, они могут вместить в себя неограниченное количество различных парадигм, направлений, перспектив и подходов. В результате теряются какие-либо чёткие ориентиры концептуальной привязки, дискурсивное поле становится диффузным. Создаётся иллюзия осуществления мечты теоретиков интегративной направленности – состояния сладкой гармонии, этакого концептуального парадиза. Такого рода солидарность социальных аналитиков, согласившихся в принципе относительно философских основ и социальных функций социального знания, Дюркгейм определил бы как механическую. Она покоилась бы на гомогенности и (внешнем) согласии, – в отличие от органической, которая была бы построена на различиях, перманентном обмене, конфликтах, их разрешении и т. п. В данной конструкции, под всеобще-примиряющей концептуальной крышей нашли бы своё место прежде непримиримые теоретические элементы микро– и макросоциологии, детерминизма и акционизма, структурного и волюнтаристского анализа и т. д. И волки целы и овцы сыты, только вот ситуация эта равнозначна прекращению того самого спора, в котором, как известно, рождается истина. Отсюда и высказанное уже выше предположение, что эксцессивная приверженность представителей социальной науки концепту глобализации является патологическим фактором в процессе автопойезиса научной коммуникации и препятствует адекватному выполнению социальной наукой своих функций в обществе.

Реальное развитие носит в высшей степени амбивалентный характер. Наряду с интеграцией наций, культур и регионов происходит дробление, распад прежде интегрированных систем[51]. Оба разнонаправленных процесса носят в разных случаях более или менее глубокий или, наоборот, поверхностный? всесторонний, или, наоборот, однобокий характер. Об интеграции с большей или меньшей долей осторожности можно говорить на примере Европейского союза или отношений между США и Мексикой. Дезинтеграционные процессы преобладают на пространствах бывшего Советского Союза, Югославии, Восточного блока в целом. Падение стен, занавесов и стирание границ (Берлинская стена, «железный занавес») тут же сопровождается возникновением новых: границ Шенгенской зоны и крепости «Европа» с отчётливо параноидальными системами визово-пропускного режима, стены между США и Мексикой, между Израилем и Палестиной. Одну сторону медали представляют собой случаи безнасильственного урегулирования межнациональных и межгосударственных отношений, формирование глобального мышления и космополитизма. Другая её сторона – ренессанс самых «диких» форм национализма и трибализма, межцивилизационных конфлик тов, терроризма и антитеррора[52]. Сердцевину этой амбивалентности составляет всемерное укрепление границы, которая имеет порой реально физическое, порой виртуальное, порой социально-пространственное оформление. Она проходит между государствами и внутри них, в пределах отдельных городов, в домах, в головах и межличностных отношениях. Речь идёт о границе между включёнными в функциональные системы общества и исключёнными из них индивидами и группами населения. Понятие глокализации несёт в себе скорее уход от проблем, вытекающих из амбивалентности, нежели какую-либо из альтернативных возможностей решения этих проблем. То, что глобализация сопровождается локализацией и наоборот, истина столь же пустая и формальная, как и наличие двух сторон у любой медали.