Кирилл Берендеев - Осада (СИ) Страница 31

– Да с этой точки зрения зомби не более чем та наша фобия, с коей мы сами способны справиться. А что касается поверить… как раз для веры она не предусмотрена.

Он кивнул.

– Да, коли так. Хотя под зомби сами же создатели подразумевают просто безмозглую толпу человеков, одурманенную телевизором, Интернетом, да чем угодно, хоть травкой. В разные годы ей придавали разные смыслы. То так пытались высмеивать коммунистов, то хиппи, ныне общество потребления. Да и сами зрители – они как бы должны были противопоставить себя толпе, ужаснуться ей. Понять, что они не часть ее, а некая особенность, та же вселенная, фридмон. Ну и так далее…. Артем, я достаточно аргументировано говорю? – я кивнул, президент продолжил: – Но в нашем случае все иначе. С одной стороны факты. Но с другой стороны, как можно поверить в зомби в такой жаркий, солнечный день? Немыслимо, просто немыслимо, – продолжал президент, стряхивая налипшие пряди со лба. – Вот придет ночь, да не просто полночь, а час волка, когда темень кажется непробиваемо черной, а рассвет – невообразимо далеким – и в этой бессонной ночи, в это время ожидания прихода солнца, когда умирает большая часть больных, так и не дождавшись утра, именно тогда в бессонном безумии можно представить себе все, что угодно. Все, что угодно, – повторил он, разом обессилев от неожиданно длинного сложного предложения – в которое, казалось, Денис Андреевич вложил всего себя.

– Ведь они и приходят ночью. Вернее, восстают, – осторожно заметил я, не глядя на Дениса Андреевича.

Президент молчал, а затем стянул галстук и бросил его на стол. Дернувшись как-то неестественно, словно, от враз пронизавшей его боли, он поднялся, и подошел к окну, закрыв шторы. Пришла полутьма, и какое-то облегчение – нет, не от перенасыщенного светом кабинета, скорее, оттого, что в этой слабой темноте, пронизанной спасительными фотонами, воображение человека, может победить его излишне твердые, крепкие как камень, доводы рассудка.

Денис Андреевич глубоко вздохнул и вернулся в кресло. И снова облегченно вздохнул. В полутьме комнаты его рубашка будто светилась белым, а вот лицо, казалось погруженным в тень.

– Так легче, вы не находите? – я немедленно согласился. – Я с вами хочу посоветоваться, Артем. Что же нам остается? Признаться в неизбежном или же придумать оправдание?

– Рассуждая логично…

– Артем, давайте хоть на минуту забудем о логике. Ну не стало ее сейчас, не стало. С начала нового месяца логика отменилась.

– Но ведь, согласитесь, Денис Андреевич, в появлениях мертвых есть и логика и закономерность. Они восстают, как и положено жителям темной стороны – ночью. Днем они отсиживаются где-то, а ночью совершают свои нападения. Все по законам жанра. Я вот, правда, припоминаю, что по тем законам, они должны были питаться человечиной и, собственно, именно поэтому охотиться за людьми… но что-то не слышал об этом от наших восставших.

Денис Андреевич посмотрел на меня.

– Вы так легко об этом говорите.

– Ничего подобного. Я просто убеждаю вас, что мертвые тоже имеют свои законы, и по ним действуют…. Хотя, со стороны это кажется глупым.

– Артем, ответьте мне на вопрос – вы верите в то, что вот в эти дни мы действительно стали свидетелями появления живых мертвецов?

Я покусал губы.

– Проще всего сказать «да».

– Проще? – удивленно произнес он.

– Да. Не так сложно. Другое дело поверить. Я полагаю, на это требуется время и… новые и новые подтверждения.

Президент отодвинулся к стене.

– Полагаю за этим дело не станет. Но если вы не верите, подтверждения могут не помочь, а если верите сразу, то они просто ни к чему.

– Денис Андреевич, вы о чем?

– Все дело в вере. Простой человеческой вере, – он встряхнул головой.

Президент замолчал, но я внезапно понял о чем, вернее, о ком, он говорит – о погибшей в автокатастрофе дочери. Нелепейшая авария на пустом шоссе. Тогда ей было всего шестнадцать.  Эксперты говорили о легкой водяной пленке, из-за недавно прошедшего дождя, о запоздалой реакции. А я вглядывался в его лицо, мертвое, безжизненное лицо, маску скорбного величия, и все ждал проявления хоть какого-то чувства. Но на публике он был непробиваем. И лишь однажды, когда через неделю, кто-то на пресс-конференции спросил его о случившемся – тогда как раз стали известны результаты деятельности экспертов и окончательно установлены и так понятные причины, – он неловко схватился за галстук. И срывая его на ходу, вышел, этим оборвав журналиста на полуслове.

– Если позволите, Денис Андреевич, я поверю потом. Когда увижу все своими глазами.

– Вам так действительно будет легче поверить? И вы поверите – немедленно, и не кривя душой?

– Да, поверю. Немедленно и не кривя душой.

– Хорошо. Спасибо, – Денис Андреевич хотел что-то сказать, но, вдруг решительно перебив себя, поднялся и снова раздвинул шторы. Застоявшийся свет потоком хлынул в кабинет. – Спасибо, Артем, – повторил он. – Я вас больше не держу.

Я растерянно поднялся.

– А что же насчет действий? Вы об этом хотели поговорить.

– Немного позже, Артем, сейчас вы можете быть свободны.

Растерянный, я вышел из кабинета. Но не успел закрыть двери, как Денис Андреевич позвал меня. Я обернулся – президент вытянул ко мне руку, пытаясь задержать. Но выглядело это так, словно стол придавил его и он просит о помощи, вытащить, выдернуть его из-за стола, освободить из мучающих тисков.

Мне внезапно стало понятно, почему Денис Андреевич никогда больше не станет главой государства, передав, как и положено, в мае будущего года свой пост Пашкову. Я вернулся.

– Артем, простите, совершенно вылетело из головы. С самого начала хотел спросить. Как там за рубежом – есть какие-то данные, схожие с нашими?

Я развел руками искренне досадуя – вот ведь не посмотрел. Даже странно, что мысль, о необходимости заглянуть на страницы зарубежных газет пришла в голову только через сутки – и то не в мою.

– Американцы придумали этот продукт, значит, надо обратиться к ним.

Денис Андреевич тут же включил ноутбук, открыл окошко поисковика.

– Проще всего посмотреть на Арлингтонском кладбище, там постоянно хоронят всех павших в Ираке и Афганистане. Graveyard, я не ошибаюсь.

– Cemetery, Arlington National Cemetery. Позвольте….

Денис Андреевич протянул ноутбук. Я набрал в поисковой строке название кладбища, добавив «осквернение могил» и тут же получил ответ. Причем сразу на два вопроса.

Во-первых, под первым номером появилась ссылка на «Вашингтон Пост», где эти словосочетания встречались очень удачно. А во-вторых, с сайта самой газеты статья была удалена. Но поисковик успел сохранить страницу в кэше и теперь я смог полюбопытствовать. В сущности, заметка ничем не отличалась от той, что оказалась вчера еще на сайте «Ярославского вестника». Только пафоса побольше – все же кладбище героев.

Я зашел на сайт Арлингтонского национального… да так и есть. С сегодняшнего дня временно прекращен доступ на территорию по техническим причинам. Администрация приносит извинения за временные неудобства. Все запросы направлять по адресу….

– Маленький камушек, а все же с души упал, – произнес президент, вздыхая. – Значит, не мы одни. Знаете, Артем, в ночь, когда я узнал о Новодевичьем, я как раз и подумал – неужто только на нас все это свалилось. Знаете, какого было – перед рассветом да с такой мыслью.

– Могу себе только представить, – выбравшись из США, я отправился в Великобританию. Странно, но с президентского компьютера попасть ни в «Таймс», ни в «Би-Би-Си» не удавалось, доступ перекрывался немедленно. Пришлось воспользоваться программой-маской. И вот, пожалуйста – на сайте «Саутгемптон Крониклз» забавная заметка. Денис Андреевич попросил прочесть, я подал ноутбук. Президент рассмеялся. И вернул компьютер.

Он перевел заметку электронным толмачом. Получилось еще забавнее. «Несколько десятков могил быть перевернуты, словно их раскопали много раз нетрезвые гробокопатели. Что им искать в юных захоронениях – оставаться неясно, но в раскопе тела не обнаружить нигде. Если это не последователь культа, то, возможно, чья-то жестокая шутка. Жители Нокервилля недоуменны – вандалы среди них не обнаружены. Жители предполагают, это люди, которые приезжать намеренно для проведения своих непристойных действий. Власть кладбища считает разрушение причиной быть Константин, несмотря на то, что он шел мимо как сорок миль от этих мест».

– Власть кладбища – очень точно выражено переводчиком, – заметил я, возвращая ноутбук.

– Вот именно, – согласился Денис Андреевич, не обращая внимание на протянутую книжицу, – вот именно. Сейчас Европа занята ураганом, а вот, когда они разберутся что к чему, им тоже будет не до веселья.