Барон де К. - Блэкджек Страница 38

* * *

В эти два дня Гарри не общался напрямую ни с Кингсли, ни с Корнером, но вчера перед ужином ушастый филин принес короткую сухую докладную записку от Майкла, уведомлявшую о поступлении в четверг сведений от Интерпола, согласно которым лица по прозвищу «Штырь» и «Костыль» проходили как подозреваемые по делу о продаже краденых картин. Их сообщник, маггл Анри Дюваль по кличке Пилинг, сидел сейчас в тюрьме Толмеццо, провинция Удине, Италия. Чтобы провести опознание, предъявив ему фотографии Барлоу и Брукса, придется связываться с итальянским отделом охраны магического правопорядка или действовать через Национальное центральное бюро Великобритании. Бумаг и возни и тут, и там было предостаточно, но британские коллеги уже частично посвящены в курс дела, так что Майкл выбрал второй вариант. В пятницу утром британское НЦБ отправило запрос в Рим, в понедельник можно уже надеяться на свидание с Дювалем. К записке зам. Главного аврора приложил список картин, к похищению которых могли быть причастны Барлоу и Брукс. Увидев имена Пикассо, Моне, Дега, Сезанна, Матисса, Модильяни, хорошо известные даже далекому от искусства человеку, Гарри присвистнул и покачал головой. Только магией можно объяснить то, что недотепы-инструкторы до сих пор не попались, если воровали картины действительно они. Впрочем, посредника-маггла, пытавшегося сбыть с рук «Голубя с зеленым горошком» Пикассо и «Женщину с веером» Модильяни, оградить от тюрьмы они не смогли или не захотели. Как только Интерпол сел им на хвост, они исчезли вместе с картинами, бросив подельника на растерзание правоохранительным органам. Вот от своих коллег по преступному делу так просто не скроешься…

После статьи об убийстве Тумана, Мозгоправа и Призрака Брукс и Барлоу притихли, ходили как в воду опущенные. Не надумали б рвануть, куда глаза глядят. Кое-какие меры Гарри предпринял - на плот заново наложены следящие, если жулики соберутся забрать добычу, он об этом узнает. Жаль, накинуть «поводок» на них самих невозможно, чужая ограничивающая магия сразу чувствуется. Единственной реальной возможностью дотянуться до беглецов хоть на краю света было отложенное проклятие, но это глупо, незаконно и негуманно. За кражу маггловских предметов искусства, пусть даже очень ценных, так не наказывают. Вот гоблины могут расстараться и покарать за украденные артефакты, но маги ведь не гоблины.

Да и Барлоу с Бруксом не совсем уж пропащие создания - Билли прокатил на метле чуть ли не весь блэкджек Скорпиуса, а Берти учил Тину плавать. Саймон, обладавший низловским чутьем на отталкивающих и сомнительных личностей, относился к Барлоу и Бруксу так же, как к остальным сотрудникам лагеря за исключением директрисы, Сары и шефов отрядов, - то есть замечал их только тогда, когда унюхивал угощение. Время от времени разборчивый низл снисходил до игр с Бранни, Циссой и Скорпиусом, прыгая за веточкой или веревочкой с бантиком, но больше он никому фамильярничать с собой не позволял. Судя по его отношению, самой подозрительной личностью в лагере вообще был Главный аврор: не так давно Гарри, приняв душ и переобувшись в шлепанцы, забыл в душевой кроссовки, и наутро их пришлось выбросить - проклятая тварь, дождавшаяся мига своего торжества, облегчилась в обувь.

* * *

Стоя у стены, Гарри размышлял, не зайти ли ему к ребятам в отдел. Наверняка сегодня все работают, об отдыхе по субботам авроры могут забыть до тех пор, пока личности убийц или заказчиков убийства не будут установлены. Почему бы и не навестить своих: узнает последние новости, предложит помощь, подключится к работе… что может быть естественней? Но если для Майкла это проверка его способности выполнять обязанности Главного аврора и занимать место подле Министра, то вмешательство непосредственного начальника его вряд ли обрадует. Гарри навидался достаточно примеров, когда перспектива карьерного роста превращала неплохих людей в хищных тварей, готовых идти к власти по головам. Сейчас он испытывал двойственные чувства: легкое отвращение к себе из-за этих подозрений и смутное злорадство человека, на котором в кои-то веки не лежит никакой ответственности за результаты работы. А вот посмотрим, как вы там будете корячиться… В это время Гарри Поттер под гром аплодисментов вернет магглам картины великих художников и будет обнимать молодого любовника. Стоило подумать о Скорпиусе, и настроение сразу улучшилось. Вчера им не удалось урвать ни минутки на ласки и постельную возню, сегодня Гарри собирался это компенсировать.

Красивый, находчивый, неунывающий, неугомонный, неутомимый, нахальный и немного наивный Скорпиус пробуждал в его душе нежность, грозящую затопить собой все. Сойти, словно лавина, и погрести мирную сонную долину, в которую превратилась за последние два десятилетия жизнь Главного аврора. Нет, все-таки хорошо, что с окончанием второго сезона их роман закончится и они разлетятся, как бладжеры во время матча: Гарри вернется в семью, а Скорпиус найдет себе ровесника и думать забудет о старом любовнике, всех достоинств у которого - искушенность в сексе и искренняя забота о партнере.

Представив юного Малфоя в постели с незнакомцем, обвивающего другого мужчину виноградной лозой, бормочущего хриплым от возбуждения голосом те же словечки, что слышал Гарри, двигаясь в сжимающей его член заднице, он на мгновение почувствовал боль, как от нашедшего цель проклятия. С каждым днем он все сильнее привязывается к парню - это не доведет его до добра.

Скорпиус еще не знает жизни и хочет попробовать на вкус все, что попадается ему на пути. Гарри уже достиг своего апогея, но не желает смириться с угасанием, противится мысли, что впереди у него долгие сонные годы сперва осени, а затем унылой холодной зимы, мертвой тишины и покоя, напрасных попыток разжечь прежний огонь в сердце и чреслах.

Неприятные мысли убивали радостное предвкушение на корню, и Гарри зажмурился, стиснув челюсти. Что будет, то будет, нечего раньше времени себя хоронить. Пусть у них со Скорпиусом есть всего пять недель, но они есть. Жить надо настоящим, а что случится завтра, все равно никто не знает, даже прорицатели и пророки. Может он хоть немного пожить для себя?

Мелькнула шальная идея - а не попробовать ли снизу… уступить волчку активную роль, познать то, что регулярно испытывает Скорпиус, стать равными на деле, не на словах. Отдаться Малфою… слово-то какое. Для женщин, слабаков, для младших и покорных.

Гарри сглотнул, вспомнив полуоткрытые влажные губы и раздвинутые колени, тихие стоны, гибкую спину, треугольник из родинок, ходуном ходящие бедра. Вечером он получит их в свое полное распоряжение. И распорядится, ох как же распоря…

Изумленные восклицания, раздавшиеся за столами, вырвали его из мира эротических грез. Прибывшая камином рыжая ведьма оглядела Атриум, увидела Гермиону и решительно направилась к ней.

Вздрогнув, Гарри выпрямился и застыл, как попавший в свет фар олень. Спустя несколько минут ему предстояло встретиться лицом к лицу с собственной женой.

8.

Обменявшись приветствиями с Гермионой, Джинни устремила пристальный оценивающий взгляд на девиц Нотт, разместившихся по левую руку от директрисы, и сестрички беспокойно заерзали на скамье, почувствовав себя не слишком уютно рядом с супругой Главного аврора. Гарри поставил пустую тарелку на черный мраморный пол - потом домовики уберут - и побрел к арене, где вот-вот должен был начаться смертельный номер «возвращение блудного мужа». Джинни, усевшаяся между Гермионой и мадам Мур, встретила его прохладной улыбкой.

- Узнаю Гарри, - говорила она кивающей директрисе, - любому делу он отдается с головой. Его энтузиазму и рвению можно только позавидовать. Работать с такой самоотдачей способен не каждый…

Поколебавшись, Гарри положил ладонь на плечо жены, и Джинни обхватила его пальцы своими. Со стороны, наверное, жест смотрелся трогательно. Но ничего, кроме холодного равнодушия, Гарри не ощущал. Когда все успело измениться? Где пролегла та грань, за которой остались любовь, страсть, сексуальное притяжение, взаимный интерес?

Гарри смотрел на рассыпавшиеся по спине медно-рыжие пряди, отчасти скрывавшие обнаженную белую кожу - платье было с очень глубоким вырезом сзади - и думал: это его жена. Мать его детей. Почему он совсем ничего не чувствует?

- Но вы ведь не будете возражать, если я украду его на выходные? Мы с родственниками хотим совершить прогулку по Темзе. Даже герои должны отдыхать, но Гарри - он такой самоотверженный. Совершенно не умеет думать о себе. Всегда - только о других…

- Не слушайте ее, - с наигранным весельем сказал Гарри, предостерегающе сжимая пальцы на плече супруги и злясь на фальшь в своем голосе. На то, что вынужден изображать перед посторонними счастливую семью. А пуще всего на то, что Джинни опять решила все за него, но повернет дело так, что он не сможет отказаться. - Когда жена начинает расписывать мои достоинства, я всякий раз поражаюсь - кто этот человек? Мы с ним явно не знакомы. Да и лучший отдых - смена деятельности, верно, Гермиона?