Варвара Мадоши - Гексаграмма Страница 46

— Например… помогать Лину? — робко спросила она.

— Лину… или мне. Или еще кому-нибудь. Ты неоценимая помощница, Мэй. А может быть, ты захочешь делать что-нибудь сама по себе? Я бы на твоем месте об этом подумал. Ну ладно, отдыхай. А я зайду вечером.

Мэй не могла лечить алкестрией саму себя, а лечиться у алхимиков из Союза Цилиня отказалась, поэтому выздоравливала долго.

Юдэн явился сам, вместе с Цином. Они оба принесли Лину официальные извинения по всей форме.

Юдэн кроме того имел приватный разговор с Мэй, при котором присутствовали только две девицы Ланьфан — все равно что немые.

Потом Юдэн присутствовал на совещании (Альфонса тоже пригласили), где обсуждались перспективы создания нового Союза. В подробности плана по взаимодействию с Союзом Цилиня принца Ликай не посвятили, однако, как выяснилось, он участвовал в многих других императорских задумках. Юдэн сам получил прекрасное образование и считал своим долгом подготовить проект централизации чиновничьего управления. Кроме того, как рассказала Альфонсу Ланьфан, Юдэн также втайне поддерживал конституционную монархию. Сложно представить, как он собирался внедрять ее в Сине, где местные традиционно считали императора сыном неба.

Юдэн Альфонсу скорее понравился, чем нет. Этот человек казался слишком уклончивым, чтобы быть искренним, и вместе с тем слишком дальновидным, чтобы предавать по пустякам. Альфонс не сомневался: Юдэн поддержал Лина из каких-то своих соображений и рассчитывает на заметную роль в государстве — за это говорила хотя бы его недавняя попытка перетянуть Мэй на свою сторону через брак (хотя у Альфонса сложилось впечатление, что Юдэн с самого начала не рассчитывал на успех). При этом помощь клана Ликай могла принести пользу, если пользоваться ею с осторожностью.

После нескольких совещаний с Вернье, Яньцином и Лином они усовершенствовали первоначальный план. В его рамках Альфонсу пришлось несколько раз съездить в разные места по городу, показаться разным людям. Поговорил он и с шэнъянским представителем Чинхе — Ланьфан устроила им встречу. К счастью, с самим Чинхе Альфонсу встречаться не пришлось. Дайлинь оставалась где-то в горах, и Ал мог только вздохнуть с облегчением: одна мысль о встрече с ней навевала на него иррациональный страх.

Однако другой встречи избежать все-таки не удалось.

Альфонс заехал к нахарра, чтобы обсудить с Иденом путешествие к льяса.

Тот встретил его во дворе, принял радушно, показал карты и путевые записи. Альфонс, однако, не мог отделаться от ощущения, что старик-нахарра озабочен чем-то, что не имеет никакого касательства к алхимии. Под конец разговора Альфонс спросил у Идена, как нахарра относятся к Союзу Цилиня.

— Союз Цилиня идет совсем другим путем, — пожал плечами Иден. — Они консервируют знания, полученные от Золотого Мудреца, мы же стремимся к развитию.

— Но и они, и вы не делитесь знаниями…

— Но мы принимаем в свою семью одаренных алхимиков. Пару раз мы укрывали таких молодых синцев от Союза Цилиня, который преследовал их за незаконную алкестрию. Не в этом поколении, правда. Союз Цилиня — абсолютно закрытая организация. У нас есть молодежь, которая даже желает его уничтожения: ведь нахарра вынуждены таиться, в основном, из-за него… Вам следует поговорить с ними. Кстати, Тэмила придерживается тех же взглядов.

— Я поговорю с Тэмилой, — произнес Альфонс с чувством сильной неловкости.

— И с другими из ваших, если вы сочтете возможным нас познакомить. Скажите, они захотят присоединиться к альтернативной организации, которую создает сейчас император?

— Мы не запрещаем нашим детям присоединяться к другим организациям, — после короткого раздумья проговорил Иден, — если от них не потребуется разглашать тайны алхимии, которые мы, нахарра, считаем запретными.

— Я думаю, не потребуются. У Лина будут учителя, если у него будут бойцы.

— Молодежь любит повоевать, Альфонс. В нашем семействе есть многие, кто предпочел бы, чтобы они сбросили пар сейчас, чем устроили бы… преобразования в нашей собственной маленькой общине, чьи правила складывались ни один год.

На секунду Альфонс почувствовал смятение, но потом он сообразил, о чем говорит нахарра. Он склонил голову.

— Я не представитель императора. Я его личный друг, который оказывает ему услугу. Но я думаю, что его представителям будет о чем поговорить с этими молодыми людьми.

Беседа с воинственно настроенными молодыми нахарра состоялась. Сам же Альфонс встретился с Тэмилой. Столкнулись они случайно, хотя нельзя сказать, чтобы Альфонс избегал ее. Он даже решил, что если не встретит ее в доме нахарра, непременно наведается на рынок, где она торгует. Но это не понадобилось.

В тот день Альфонс уже собирался покинуть дом после очередной беседы с Иденом, как вдруг заметил приоткрытую дверь и тонкую руку, мелькнувшую в щели. Заглянув внутрь, он увидел Тэмилу, что стояла в полутьме комнаты и мрачно смотрела на него, вновь напомнив ведение из разрушенного Ксеркса.

Алхимик начал извиняться, но слова словно застряли в горле; Тэмила же подняла тонкую руку и коснулась пальцами его щеки.

— Не извиняйся, — сказала она. — Ты просто меня не полюбил. За это не извиняются.

— Я хотел бы, — произнес Альфонс, веря себе в этот момент. — Ты как видение, Тэмила.

— Я очень неправильно себя повела, — Тэмила попыталась улыбнуться.

— Ничего. Всякое встречается в жизни. Хотя бы попытайся жениться на женщине, владеющей алхимией. Будет обидно, если пропадет такая кровь, как у тебя.

— Это мы еще выясним, зависит алхимия от крови, или нет, — пообещал ей Альфонс. — Но если зависит — то я приму меры.

Спасибо тебе, Тэмила.

— За что? — искренне удивилась девушка.

— Просто за все…

Если бы не ты… и вообще, — закончив сбивчиво, Альфонс ретировался.

До назначенного Лином срока Большого Представления оставалось всего ничего, а у Альфонса еще не был готов его Большой Фокус. Точнее, он не был продуман. Альфонсу никак не удавалось довести его до конца. И он боялся проводить эксперимент.

Он наконец-то нашел время наведаться в библиотеку Очарованного дворца и еще в личные библиотеки кланов Яо, Чань и Ликай… в двух последних его принимали с особенной приторной вежливостью. Он написал несколько писем — в том числе Эдварду — но ответов пока не получил.

Наконец, Альфонс сделал очередную попытку научиться от выздоравливающей Мэй алкестрии. Но то ли Мэй оказалась неудачным учителем, то ли Альфонс отличался редкостной бездарностью в этом разделе: результат по сравнению с затраченными усилиями оказался мизерным. Молодой алхимик едва научился чувствовать потоки ци, но даже ощущение «ци» живых существ, которым пользовались не только алхимики, но и воины, осталось для него тайной за семью печатями.

Другой тайной по-прежнему была Ланьфан. Альфонс сделал несколько попыток поговорить с ней или Лином и выяснить, что между ними происходит, но из этого ничего не получилось. Стоило ли заниматься этим? У него было полно и своих проблем. Но Альфонс просто не мог оставить Ланьфан так: каждый раз, когда он видел ее спокойное бледное лицо, каждый раз, когда вспоминал их предрассветный спарринг, у него сжималось сердце.

Накануне дня Большого Представления Альфонс постарался встать пораньше, чтобы опять застать Ланьфан за тренировкой.

Он вновь бродил по лабиринту бесчисленных внутренних двориков Очарованного дворца. Но то ли Альфонс не нашел тот самый, где повстречал Ланьфан в прошлый раз, то ли она изменила своему обыкновению: так он ее и не встретил.

К его удивлению, Ланьфан нашла его сама.

Альфонс только вернулся в свою комнату и раздумывал, не поспать ли еще немного — или все-таки отправиться к Мэй, пока есть время, и расспросить ее еще про алкестрию?.. Мэй не очень хорошо учила, но прекрасно рассказывала, что экономило время на поиск в книгах.

Он совсем уже было решил в пользу Мэй (на том свете отоспимся), как вдруг понял, что в комнате не один.

Оглянувшись, Альфонс заметил в самом темном углу, там, где полумрак казался гуще по сравнению с падающим из окна ярким солнечным светом, присевшую на одно колено Ланьфан.

— Ох, прости, я тебя не заметил.

Лицо Ланьфан неуловимо изменилось, как если бы ей сказали что-то приятное.

— Это моя работа, — ответила она. — Альфонс, найдете полчаса? У меня есть одна просьба, с которой я хотела бы обратиться к вам.

— Конечно, — изумленный, Альфонс немедленно забыл обо всем, что собирался сделать. — Я охотно… Конечно, Ланьфан!

— Я прошу вас поговорить с моим господином, — медленно произнесла Ланьфан, тщательно подбирая слова. — Ему настало время взять жену.

— Что?! — пораженный, Альфонс даже отступил на шаг назад. — А почему я должен с ним говорить об этом?