Книга Opeth - Микаэль Окерфельд

Предисловие

О том как подойти к 25-летию Opeth и как его отпраздновать, мы начали думать за два года до этого события. У группы было несколько идей и предложений на счёт того, как сделать этот повод особенным; предполагались живые выступления и специальные издания релизов. Но мы задумались, что могло бы более детально поведать о группе, которая существует уже двадцать пять лет?

Ответом стала, конечно, эта книга.

Одно время у меня была эта идея, и задумывал я её потому что был менеджером Opeth на протяжении тринадцати лет, но я немногое знал о первой половине их истории и подумал, что она очень насыщенная и мне хотелось о ней узнать больше.

Во время чтения историй в книге, я был очарован и рад тому, как участники группы делятся своими воспоминаниями и откровениями о жизни в дороге и работе в студии. Как и во всех книгах-биографиях подобного рода, тут имеют место быть разные точки зрения о том, что происходило и почему – и также есть вещи, которые навсегда останутся тайной… Так или иначе, это уникальная, захватывающая и очень личная история о том, как прогрессив-метал группа из Швеции добилась мировой славы и успеха.

Здесь впервые вы можете прочесть историю Opeth, начиная с самых ранних дней вплоть до позднего 2015 года, рассказанную людьми, которые принимали в этом участие и которые действительно внесли вклад во всё это. Как и предполагалось, Микаэль и Петер сделали наибольший вклад в эту книгу, однако, остальные участники группы, друзья и люди, работавшие с Opeth с 1990-го года, так же поделились воспоминаниями, мнениями и, что наиболее важно, фотографиями.

Это клише, но всё же правда, что фотография может стоить тысячи слов, и фотографии в книге-биографии Opeth невероятно важны. Они были собраны из личных архивов группы, из коллекций фанатов и из официальных источников, и они являются очень мощной и раритетной иллюстрацией первых двадцати пяти лет Opeth.

Конечно же, история ещё не окончена…

Энди Фэрроу

Пришествие

Микаэль: В музыкальном плане я вырос как и любой другой швед – с влиянием всего понемногу. Хард-рок и метал были довольно популярны в то время, но так же у нас было и Евровидение. Мы все выросли на ABBA, а в начале восьмидесятых нашей звездой была Carola. Я узнал о ней примерно в то же время, когда узнал о Judas Priest и Iron Maiden; в этом плане я был открыт для всего с ранних лет.

Конечно, в тот период сам я не был музыкантом потому что был юн и у меня не было интереса брать уроки музыки, хотя я попросил родителей отдать меня на уроки гитары, но вместо этого они записали меня на уроки блокфлейты. Это стало началом; на тех уроках я научился читать некоторые ноты в партитурах. Когда у меня возник конфликт с родителями из-за того, что вместо игры на гитаре я учусь на блокфлейте, они сказали, что мне просто же надо с чего-то начать – я не мог повлиять на такую логику, потому что они были старше и им было видней. Если ты хочешь играть на гитаре, то само собой тебе нужно учиться играть на блокфлейте!

Я не играл на гитаре где-то до середины или конца восьмидесятых, после чего от бабушки мне досталась акустическая гитара. Не сказать, что я был счастлив обладать акустической гитарой, потому что у всех групп, которые я тогда слушал, были электрогитары, разве что была пара баллад у Scorpions и Judas Priest. Но акустических песен, которые бы мне нравились и которые я хотел бы играть, просто не было. Так что у меня была эта старая акустическая гитара, на которой я нарисовал регуляторы громкости и ручки переключения тона, чтобы она по крайней мере выглядела как электрогитара!

Я начал учить несколько песен на акустике, пока я не узнал, что брат одной девочки в школе хотел продать его копию чёрного Les Paul за сумму, равную 40 фунтам стерлингов. У меня таких денег не было, но совместно с родителями, кажется, я всё таки её купил. Я основал свою первую группу Eruption со своим соседом по имени Андерс (который впоследствии играл в Opeth на первых двух альбомах). (Андерс Нордин – прим. пер.)

У Андерса была перламутрово-синяя ударная установка его старшего брата, там была одна бочка, том, рабочий и тарелка, всё это было собрано у него в подвале, так мы и начали играть вместе. Моим первым усилителем был 12-ти-ваттный Marshall, который был больше похож на будильник, потому что он был недостаточно громким. Все дома в округе, где мы жили, были одинаковыми, и Андерс жил прямо напротив меня, так что его дом был чем-то типа моего зеркала. Я ходил туда и там мы играли Smoke on the Water и просто импровизировали – я играл рифф, а он подыгрывал, что и стало началом моей жизни в группах.

На первых порах нас было двое, но затем другие ребята по соседству, которые тоже были в теме подобной музыки, начали крутиться вокруг нас – не нужно было ничего кроме длинных волос и, может, футболки Slayer, чтобы распознать единомышленников. Нас было немного и мы тусовались вместе, среди населения в 5000 человек было вполне естественно найти друг друга (Микаэль вырос в Сёрскогене, пригороде Стокгольма – прим. пер.) . Вскоре нас в группе стало пятеро – мы ни разу не репетировали и не играли вместе, но мы были группой! Чуть позже мы сократились до квартета: я на гитаре, Андерс на ударных, Ник Дёринг на гитаре и Йоке Хорни на басу, но его быстро сменил Стефан Клаесберг. Мы репетировали, но не записывали демок и не играли концертов, но именно в тот период я начал писать песни – первая называлась Abandon Life. Другие песни, которые я сочинил, были Sarcastic Reign, Obedient Souls, Condemned To Hell и Procreation Of Maledictions, некоторые из которых у меня есть на кассетах, записанных на репетициях. Репетировали мы в каком-то захолустье, приходилось тащить всё оборудование (в том числе и мониторы, которые раньше принадлежали Ebba Gron, шведской панк-группе), через лес, чтобы туда добраться. Такой была основа Eruption, позже эволюционировавшая в Opeth.

В то время Bathory, Mefisto, Obscurity, а чуть позже Treblinka и Nihilist были первыми в Стокгольме, кто играл дэт метал. Само собой, это было ещё до появления интернета, так что нельзя было выйти в сеть и узнать, что интересного происходит в Гётеборге или хотя бы в других районах Стокгольма. Андерс не жаловал метал, разве что кроме парочки