Книга Opeth - Микаэль Окерфельд Страница 3

of Darkness, Mark Of The Damned, Dimension Of Devastated Minds для десятиминутного трека! Пару раз мы выступили, сыграв эти песни. Самый первый концерт мы дали в начале 1991 года и отыграли Requiem For Lost Souls, Mark Of The Damned и импровизированную грайндкор-песню. На том концерте также играли Therion, Excruciate и Authorize, но мы выступили чудовищно. Мы так нервничали, что вообще не хотели играть, а чуть спустя Ник и Андерс ушли из группы.

Тогда у нас не было постоянного басиста, но появился Йохан (Йохан ДеФарфалла – прим. пер.), он играл на первых двух альбомах и сыграл с нами несколько концертов. Ещё у нас был гитарист Ким – он вместе с Йоханом до этого играл в задиристой группе Crimson Cat – они были вполне неплохими музыкантами, но не могли сочинять запоминающихся песен, чтобы остаться на плаву. Таким был наш состав для второго концерта в истории (в тот вечер с нами играли Therion, At The Gates, Desecrator, Megaslaughter и Sarcazm). Второе выступление было гораздо лучше первого, публике понравилось.

Примерно в это время я рассматривал Петера (Петер Линдгрен – прим. пер.) в группу. Моя подружка была лучшей подружкой Петера, а он тащился по Metallica, Megadeth, Maiden, Saxon и всякому такому, но он не шарил за экстремальные жанры метала. Мы стали друзьями и я начал ставить ему более экстремальные вещи, что отчасти напоминало мне историю со мной и Дэвидом, но я так и не уверен, что он полюбил дэт метал. Раз он был гитаристом, мы начали джемовать вместе и позже он присоединился к группе – непосредственно перед третьим концертом.

Петер: Майк на год младше меня, так что в школе мы никогда в общем и не пересекались, но моя подружка дружила с его подружкой, как-то так мы и сами подружились, тем более мы были с одного района Стокгольма и оба играли в группах. Вот так через подружек мы друг друга узнали и начали тусоваться вместе. Это было ещё до Opeth.

Мне больше нравился трэш, я играл в парочке групп, но друзья, с которыми я вырос, были не сказать, что хорошими музыкантами. Майк сказал, что группа, в которой я играл, была шутовской и он был прав! Мы что-то пытались делать, но мне не хватало вдохновения и попросту необходимо было сменить группу на другую. Майк поинтересовался хотел бы я стать басистом для концерта; и хоть я и не слушал дэт метал и никогда его не играл, всё это было жутко интересно и, не смотря на то, что я хотел играть на гитаре, я согласился.

Мы начали писать материал спустя некоторое время после концерта. Я был на басу и с нами был ещё этот парень Ким на гитаре – после его ухода обязанности гитариста я взял на себя, что было гораздо удобней для творческого процесса.

На тот момент Дэвид был не подарок, он ни с кем не дружил и даже не пытался. Он оскорблял людей со сцены и мы сказали ему, что считаем это неприемлемым. Он был хорошим вокалистом и для группы он был в этом смысле полезен, но нам с ним было сложно и мы подумывали без него собрать новую группу с другим названием, потому что не могли же мы выгнать Дэвида из его же группы. Примерно тогда Майк и Дэвид, которые учились в одном классе, путешествовали по Альпам, и по пути в автобусе Дэвид сказал Майку, что хочет уйти из группы, на что Майк сказал «Ладно» - вот так Дэвид покинул группу перед тем, как мы начали собирать новую.

Микаэль: В 1991 году мы с Дэвидом отправились в путешествие по Швейцарии покататься на лыжах, но естественно там всё превратилось в большую пьянку, я лично вообще не помню, чтоб мы там катались на лыжах! По пути домой в автобусе Дэвид заявил, что уходит из группы, чтобы присоединиться к Гётеборгской группе Liers In Wait, потому что у них в составе был Некролорд, гитарист Grotesque. Так я стал вокалистом в Opeth.

Перед тем как уйти, Дэвид перестал появляться на репетициях и я начал относиться ко всему гораздо серьёзнее; я становился лидером группы, в то время как Дэвид вкладывал в неё всё меньше и меньше, хотя он продолжал себя вести так, будто это его группа. Хотя его вклада уже почти не осталось. Мы записывали все репетиции и я хотел, чтобы всё было идеальным – когда Дэвид выдавал максимум, он терял чувство ритма и нам приходилось начинать играть с самого начала снова и снова. Если говорить начистоту, то с его уходом я испытал облегчение, но вместе с тем появилось осознание, что у меня нет никаких связей и контактов. У меня не было того запала работать с группой на коммерческом уровне – в общем говоря, хоть его уход и был хорошим событием с музыкальной стороны дела, но я не имел ни малейшего понятия о том, как продвигать группу.

Петер: После этого мы решили, что мы с Майком будем играть на гитарах и писать музыку вместе с Андерсом. Группа стала такой, какой мы её и хотели видеть, и так в формате трио мы просуществовали около года и репетировали шесть раз в неделю. Мы страстно хотели расти именно как музыканты. После года репетиций мы пригласили басиста Стефана и он играл с нами, пока ближе к записи альбома мы не решили, что он всё таки нам не подходит, поэтому он ушёл.

Микаэль: Мы сконцентрировались на музыке и всё время репетировали, и в конце концов добились тех очертаний звучания, которые позже сформируют первые два альбома. У нас всё ещё не было басиста, в группе были только я, Петер и Андерс, но мы сделали промо-фотографии. На самом деле мы не предполагали их кому-то показывать, просто факт промо-сетов заставлял нас почувствовать, что мы настоящая группа. Мы репетировали по пять или шесть раз на неделе и заметно прогрессировали, к тому же мы часто играли в полной темноте, чтобы лучше чувствовать инструменты.

Петер: В ту пору в Стокгольме дэт метал набирал обороты. Были такие группы как Entombed и Dismember, но они уже обгоняли нас, потому что успели выпустить первые альбомы – так что сцена уже существовала, но мы немного опоздали и не успели вскочить на этот уходящий поезд. Нас тогда вдохновляли At The Gates - они как раз выпустили запись с репетиции и она была просто охренительной. Когда мы её услышали, то