Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №12 за 1989 год Страница 14

В это время откидывается люк и показывается взлохмаченная головка Дити.

— Хэллоу, ма! Хэллоу, па! Мы уже пришли! — Он вылезает на палубу в одной маечке.

— Да, почти. Если хочешь побыть наверху, иди ко мне.— Я беру сынишку на колени и прикрываю полами ветровки.

Мальчик жадно вглядывается в зубчатую стену утесов, радостными криками встречает резвящихся в воде котиков. Через несколько минут появляются Дион и Лейв. Так рано никто из детей обычно не встает, но сегодня особый день — встреча с Южной Георгией, которого они с нетерпением ждали все последние недели.

Вскоре предстоит ответственный момент: войти в бухту и ошвартоваться к заякоренному бую. Поэтому, чтобы мальчики не путались под ногами, я спускаюсь с ними в кают-компанию, а Кузнечика посылаю наверх помочь Джерому. Между тем ребята с шумом и смехом готовятся к выходу на берег, вытаскивая из шкафов свитеры, теплые костюмы-анораки, шерстяные носки, резиновые сапоги. Летом температура на Южной Георгии держится выше нуля, но в любой момент может налететь шквал с дождем и снегом, так что экипироваться нужно основательно.

— Поднимай киль! — раздается с палубы команда Джерома.— Мы на подходе.

Я поручаю Дити заботам Лейва и спешу в штурманскую рубку, откуда включается электролебедка.

Не дожидаясь меня, сыновья поднимаются наверх. Когда с полной сумкой писем англичанам я выхожу на палубу, все уже сидят в надувной лодке, с причала нам приветственно машет Коллан Дак, а от домика полярной станции спешит Питер Принс, размахивая над головой большой мочалкой из коричневых водорослей. Этот странный сигнал понятен без слов: оттаял ручей, так что можно сколько угодно мыться под душем.

За четыре года работы на Южной Георгии супруги Понсе сделали немало. Начать с того, что они внесли весомый вклад в ответ на главный вопрос: кто же населяет Южную Георгию? Оказалось, что животный мир этого антарктического острова довольно многочислен. Здесь обитает 6 миллионов золотоволосых пингвинов, миллион котиков, по 200 тысяч императорских и папуасских пингвинов, много миллионов альбатросов, буревестников, поморников.

Конкретные же наблюдения трудно даже перечислить. Например, раньше орнитологи не подозревали, что, несмотря на кажущуюся скудность питания, трехнедельный птенец альбатроса весит полтора килограмма. А взрослая птица 18 часов в сутки проводит в воздухе в поисках корма. Или что у папуасского пингвина, кстати, самого дружелюбного среди сородичей, при недостатке пищи выживает не первенец, а второй птенец.

... В три часа ночи меня разбудил рев ветра, доносившийся даже в кают-компании. Джером проснулся еще раньше и сидел за столом, завороженно следя за показаниями анемометра, менявшимися буквально ежесекундно. Увидев, что я не сплю, он стал считывать их вслух: «60, 80, 90, 40, 10, 30, 50, 90, 100, 70...» Причем речь шла о морских узлах, то есть скорости ветра примерно полметра в секунду. Очередной шквал валит шхуну на бок так, что со стола падает оставленная кем-то чашка. Шторм разыгрался не на шутку.

Я встаю, чтобы подложить в койки мальчиков запасные подушки к высоким бортикам, которые не дают выпасть при качке. Забравшись обратно под одеяло, долго вслушиваюсь в завывание ветра и незаметно засыпаю.

К завтраку шторм немного ослабевает. Во всяком случае лишь тарелки и чашки упорно ползут к краю стола, не делая попыток продемонстрировать свои акробатические способности. О вылазке в заброшенный поселок китобоев нечего и думать, поскольку знакомство с какой-нибудь сорванной ветром крышей может закончиться плачевно. Конечно, досадно, но мои мальчуганы и не пытаются протестовать, а принимаются за свое любимое занятие — рисование. Фантазии им не занимать. На бумаге возникают головоломные приключения, в которых участвуем все мы, какие-то животные-страшилища и непонятные машины, причем действие происходит на вполне реальной почве — в поселке китобоев.

Ребятам рисование заменяет телевизор, а чтение во время плаваний — школьные уроки. По возвращении домой в конце лета у них начинается регулярная учеба. Правда, занятия ведутся по радио из порта Стенли, административного центра Фолклендов. Так что нам приходится выступать и в роли учителей, поскольку настоящий преподаватель приезжает на две недели раз в полтора месяца. Несмотря на это, знания у мальчиков неплохие. К тому же за месяцы, проведенные на шхуне, они узнают столько всего сверх программы, что по многим предметам далеко опережают своих ровесников в нормальных школах.

На следующий день шторм утих. Где-то высоко в небе засияло солнце, но сквозь низкие облака и стелющиеся по воде клочья тумана виден только бледный диск, похожий на луну.

— Ждать больше не имеет смысла. Если видимость не улучшится, пойдем на радаре,— решает Джером.

Сказать это гораздо легче, чем сделать. Ведь нам нужно преодолеть с полсотни миль, чтобы добраться до острова Купера, единственного места на северном побережье Южной Георгии, где нет крыс. За пять дней мы намечали произвести подсчет птичьего населения, чтобы выяснить, как оно изменилось за прошедший год.

— Только пусть кто-нибудь из вас сходит со мной к котикам,— неожиданно потребовал Лейв, оказывается, внимательно прислушивавшийся к нашему обсуждению.

Хотя посещение лежбища не входило в наши планы, пришлось пообещать ему сделать это. Мой средний сын всерьез увлекся изучением ластоногих и не упускает возможности понаблюдать за ними. Но отпускать его одного опасно, так как самцы котиков ведут себя весьма агрессивно, если кто-то вторгается на территорию гарема. Семилетний мальчик не может состязаться с ними в скорости, не говоря уже о силе.

Позднее к лежбищу мы отправились всей семьей: я несла Дити, а Дион и Лейв под руководством Джерома прокладывали путь, длинными шестами отгоняя рассерженных или не в меру любопытных котиков. Большую же часть времени на острове Купера мы провели на поросших травой холмах, считая норы буревестников и число птенцов в них.

... Пять дней растянулись на восемь. Работы оказалось больше, что предполагалось, а один из дней выдался таким теплым, что мы решили устроить детям — да и себе тоже — маленький праздник. С утра ярко сияло солнце, был полный штиль, и мальчики полдня плескались в сбегавшем к галечному пляжу ручейке, пуская кораблики и строя мосты. А мы с Джеромом бездумно лежали рядом, наслаждаясь покоем, который нарушали лишь неумолчный гам, доносившийся из соседней колонии пингвинов, да рев морских слонов на травянистом склоне...

— Завтра мы отчаливаем,— наконец заявил Джером.— Обогнем мыс Разочарования и пойдем на северо-запад вдоль южного берега. Не забудь, что погода там может преподнести любые сюрпризы.

Предупреждать меня об этом не было необходимости, поскольку во время прошлых плаваний я убедилась в ее каверзности. К тому же там преобладают западные ветры, рождающие сильный прибой. Сразу за узкой прибрежной полоской вздымаются горные хребты, круглый год покрытые льдом и снегом. Поэтому неудивительно, что у человека в столь недружелюбной обстановке возникает чувство оторванности от мира и абсолютной беззащитности перед природой. Даже ластоногие и птицы почти не живут на южном берегу, не говоря уже о крысах, которым там просто нечего есть.

... Дети все чаще задавали один и тот же вопрос: «Когда мы придем на Птичий остров?» Приближался Новый год, и им естественно хотелось встретить его не в качающейся клетке кают-компании, а на твердой суше. Лишить их этого удовольствия было бы слишком жестоко. Поэтому Джером взял курс на север, хотя еще оставались необследованными птичьи базары на мысе Роуз.

... До окончания полевого сезона у них оставалось три недели. За это время нужно было успеть обследовать участок побережья до Грютвикена, особенно островки в бухте Айлз. Но, чтобы попасть туда, нужно сначала пройти узким, не шире ста футов, проливом.

— Как ты считаешь, это нам удастся? — с тревогой спросила я утром мужа.

— Чтобы узнать, нужно попробовать,— невозмутимо ответил он.

На наше счастье, сила ветра немного ослабла. В пролив мы вошли с зарифленными парусами на одной машине и все равно помчались со скоростью не меньше пятнадцати узлов, подгоняемые свежим бризом. Само по себе это было бы прекрасно, если бы не налетавшие периодически шквалы, скатывавшиеся с гор в пролив, как в аэродинамическую трубу. Хорошо еще, что об их приближении рулевого заранее предупреждала стена брызг и пены, которую ветер гнал перед собой. Это походило на виндсерфинг с той только разницей, что под ногами была не легкая досочка, а куда менее послушная шхуна.

Когда мы вошли в океан, Джером вытер пот со лба и весело сказал:

— Вот видишь: все-таки удалось!

Чтобы сэкономить время, в бухте Айлз супруги Понсе поставили палатку на одном из самых больших островков и с рассвета до темноты вели подсчет «аборигенов». Все заботы по хозяйству были возложены на мальчиков. Но и они выкраивали часок-другой, чтобы побродить по птичьим базарам. В основном их населяли странствующие альбатросы, хотя Джерому посчастливилось обнаружить колонию голубых буревестников. У птиц начался период спаривания, и самцы с вытянутыми шеями и широкораспростертыми крыльями исполняли перед самочками замысловатые и грациозные танцы. Это было настолько красиво, что напоминало балет, поставленный профессиональным хореографом.