Развод в 50. Двойная жизнь мужа - Анастасия Дмитриевна Петрова Страница 14

— У неё, — отвечаю я. — Это была Ольга. Тогда она работала секретаршей в администрации. Молодая девушка, провинциалка, которую устроила её тётка по знакомству. Она была… совсем молодая. Я даже не помню, как это произошло.

— Ты это серьезно сейчас? — в его голосе звучит презрение. — Ты хочешь сказать, что это была просто ошибка? Ночной трах, который привел… вот к этому?

— Да, Кирилл, — повторяю твёрдо. — Это была ошибка. Я сам был в шоке от того, что произошло.

— Тогда почему ты продолжил? — он бросает вопрос, как камень. — Почему она снова появилась в твоей жизни?

Я сжимаю руки в кулак, чтобы удержать себя от волнения.

— Она ушла из администрации почти сразу после этого. Я больше не видел её… много лет. А потом, когда Паше было почти десять, она нашла меня. Сказала, что у нас есть сын.

— И ты сразу поверил? — перебивает он, нахмурившись.

— Нет, — говорю я честно. — Я проверил всё. Анализы подтвердили.

— И ты решил, что можешь просто взять на себя ответственность? — в его голосе столько сарказма, что он почти обжигает.

— Я решил помогать материально, но больше ничего. Она была для меня только прошлой ошибкой, Кирилл. А Паша… он мой сын. Я не мог игнорировать это.

Кирилл качает головой, его глаза полны гнева.

— Значит, ты годами лгал маме. Ты жил с нами, улыбался, играл роль примерного мужа, а в это время у тебя был ещё один ребёнок?

— Я не думал, что это выйдет наружу, — признаюсь я. — Я хотел защитить вас от этого.

— Защитить? — он вскакивает, его голос становится громче. — Ты не защитил никого, папа. Ты разрушил всё. Ты думаешь, что мама это переживёт? Ты знаешь, что ты сделал с её жизнью?

— Я знаю, — отвечаю я тихо. — Но я всё равно должен был тебе это рассказать.

Он стоит передо мной, тяжело дыша.

— Это… отвратительно, — говорит он наконец. — Ты даже не представляешь, как это слышать. Ты предал нас всех, папа.

— Я не спорю с тобой, — говорю я, поднимаясь. — Я хочу всё исправить, Кирилл. Я не хочу терять вас.

— Ты уже потерял, — отрезает он, направляясь к двери, — Ты ведь живешь с этой женщиной, отец. Ты мог просто помогать ей и своему отпрыску бабками, но нет… Ты решил строить, блядь, семью. Когда у тебя уже была семья!!!

— Кирилл, подожди, — прошу я, но он даже не оборачивается.

— Хватит, отец. Я выслушал тебя. Теперь живи с этим сам.

Дверь захлопывается за ним, оставляя меня одного. Я снова падаю в кресло, чувствуя, как стены кабинета сужаются вокруг меня. Я знал, что этот разговор будет тяжелым, но не думал, что он оставит такую опустошающую пустоту.

Потерять доверие сына — это хуже, чем я мог себе представить. Но, как бы больно ни было, я не могу позволить себе сдаться. Я должен найти способ восстановить семью, даже если это будет стоить мне всего остального.

Глава 17. Марта

Лекция прошла ну просто отвратительно. Смотрю на учеников кивая им со скупой улыбкой, а сама буквально недовольна ни своей работой, ни собой.

Почему я позволяю ему влиять на меня тогда, когда уже все ясно и озвучено? Почему не могу взять и собраться с мыслями, чтобы делать то, что я люблю?

Чертов предатель!

Нервно складываю в стопку кипу бумаг и глубоко вдыхаю. Хорошо, что на сегодня это все, останется только заняться организационными и административными вопросами кафедры, хотя если честно вчерашний вечер за просмотром фильмов с мороженым был очень кстати, и я не прочь повторить.

Вся эта ситуация не выходит у меня из головы. Долбит и долбит в одно и то же место, как мигрень.

Выхожу из аудитории и направляюсь на кафедру. Ученики то и дело кивают и здороваются, но по большей части все же боятся меня. К слову, это та дистанция, которая необходима в моей работе. Иначе только бац слабину, сядут на шею, как всему молодому преподавательскому составу. Мы, кто можно сказать, прожженый спец, пытаемся помочь, но опыт дело наживное. И пока на себе не прочувствуют, не выявят свою оптимальную схему работы. Регламенты регламентами, а подход все равно у каждого уникальный. Все мы разные и особенные.

На последнем слове мысль обрывается, переключаясь на нее. А насколько особенна она…

Я помню, как Гордей ухаживал за мной. Очень красиво и ненавязчиво, вплоть до того, что буквально предчувствовал в какую сторону я сейчас поверну. Он не торопился, в какой-то даже степени тормозил. Болезненная улыбка оседает на губах, потому что я помню как однажды не выдержала и спросила когда уже он перейдет к более интересным и приятным для меня действиям. Он тогда так долго и хрипло смеялся, что я как завороженная наблюдала за ним. А потом резко взял, притянул к себе, и практически показал все грани порока. Я влюбилась в него быстро, скорее даже мгновенно. Это было очень просто, и от того бурная жизнь тогда только началась, и если уж откровенно, она всегда была не очень спокойной. Мне казалось, что это даже некий залог нашего успеха.

Только по факту я была наивной дурой, внимая иллюзию страсти, счастья и крепкого брака.

— Доброго дня, — вхожу в деканат, наблюдая нашего секретаря и нескольких преподавателей.

— Ой, Марта Сергеевна, а мы как раз о вас, — смотрят на меня, а я в ожидании жду подробностей: — Точнее, о вашем муже, — немного смущенно говорит Юля, наш преподаватель филологии: — И о браке.

Собственный взгляд тут же тускнеет, и я перевожу свое внимание на документы на стойке, а тело напрягается до такой степени, будто разом все мышцы сводит.

— Варечка, есть что на подпись? — задаю вопрос секретарю и она отрицательно качает головой: — Так почему вы перемывали мне косточки? — свожу на шутку, цепляя легкую улыбку.

Убеждена, что никто не поймёт мою вынужденную игру, а моя нарочитая позиция держать свою семью на расстоянии от работы сейчас как никогда в плюс.

— Ну просто Соню бросил