Совершенное королевство - Лина Венкова Страница 19

— "В одном из городов отметился вопиющий случай: выступление приглашенной на парад звезды было наглым образом прервано выбежавшей на сцену зрительницей. Исполнявшая в тот момент гимн страны Лара Хантинг прокомментировала событие: — Я так испугалась! Уже думала, что мне, как истинной артистке, суждено умереть на сцене!"

В глазах певицы блестели артистические слёзы, которые играли лучше, чем она. Я возмущённо захлопнула ноутбук. Откуда они откопали "гимн страны", если она пела что-то про "боль от назаживающей раны на сердце"?

Хотя чего я ждала? Поддалась эмоциям в момент, когда Ривал застал меня врасплох своим признанием, и побежала вытворять неописуемое ему в угоду. А он о тех словах даже не вспомнил! Весь вечер, что мы разговаривали, он и словом не обмолвился, что мы можем быть не просто друзьями. Правда, нужно отдать ему должное за то, что вовремя отцепил провод от моей ноги и стащил со сцены. Это дало нам возможность убежать ещё до появления полиции. Только вот мое лицо прекрасно просматривается на этом видео, и им не составит труда найти меня.

Я вздохнула. С таким раскладом мне теперь или из дома не выходить и помереть затворницей, или выйти и угодить в лапы служителей правопорядка, которые если и не упрячут меня за решетку, так оштрафуют точно. А денег у нас нет, так что все равно упрячут. Тут снова захотелось позвонить Ривалу, чтобы тот утром захватил дедову "Баретту", и мне было чем пристрелиться с утреца.

Спалось отвратительно. Мерещились сирены полицейских машин, и я просыпалась не менее пяти раз. Где-то в шесть утра поняла, что эта ночь не создана для сна, а раз так, то нужно себя чем-то занять. Ничего лучше, чем пойти печь печенья не придумала. Может хоть это отвлечет меня от дурных мыслей об окончании жизни в очень не отдаленных местах.

Папа спал, а я готовила. Пачка муки просто улетела, но я была довольна собой. Кроме прочих, особенно хорошо получились печеньки в форме медвежат. Я откусила одну и прикрыла глаза от удовольствия. Жаль, что я не владею никакими силами, чтобы заколдовать их и скормить Ривалу. Тогда он точно никуда от меня не делся бы, а я смогла бы зарабатывать хорошие деньги на производстве стратегически важных для обольщения печенек.

Меня сморило где-то около девяти утра, когда количество испеченной сдобы перевалило за две сотни. Лишь тогда я остановилась и оглядела масштаб произошедшего — десяток тарелок с печеньями на тумбах, стол в муке, мое серое лицо в зеркале. Вот уж правда, каждый сходит с ума по-своему. Солнце залило своим теплом всю прихожую, а я только сейчас поднималась наверх, с вполне твердым намерением нырнуть в мягкие объятия кроватки. Почему-то была уверена, что сейчас удасться заснуть, а школа простоит еще день без меня.

Ривал дал мне поспать, наверное, полчаса. Эти сладкие тридцать минут в моем воображении пролетели как мгновение, после которого послышался звонок телефона.

— Мда, — сонно пробормотала я в трубку, подавляя желание нажать на красную кнопку.

Мой друг на другом конце провода казался крайне энергичным, и даже каким-то возбужденным.

— Хелена, ты мне нужна, — пробаритонил он в трубку, совершенно точно не рассчитывая на отказ. — Буду ждать тебя в "Ключах безмятежности".

— Ривал, — устало отвечала ему. — Ты мне дружище, но сегодня ты должен отвалиться. У меня была тяжелая ночь.

— А день окажется ещё тяжелее, — неожиданно произнёс парень, напрочь отбив у меня желание спать дальше. — Хочу, чтобы ты узнала некоторую информацию от меня лично.

В его голосе прозвучало что-то, чего я никогда раньше не слышала — а ведь я знала его как никто. И почему-то мне казалось, что эти перемены не к лучшему. Вздохнув, отправилась в ванную смывать остатки сна.

К встрече с Ривалом я постаралась принарядиться. Выбор пал на яркое желтое платье на ладонь выше колена, и джинсовую куртку. Наспех подкрасив ресницы и мазнув взглядом по отражению в зеркале, сбежала на первый этаж в кухню и узрела растерянного отца.

— Дочь, ты сегодня удивила, — жуя имбирного медвежонка, прокомментировал папа.

— Старалась, — отвечала я, наспех складывая печенье в крафт-пакет.

— Ривалу? — усмехнулся он, кивая на медведей. Я улыбнулась в ответ. — Да. Хочу угостить.

Мы попрощались, и я, подгоняемая любопытством, отправилась в сторону «Ключей безмятежности», однако сама безмятежность не ощущала, а совсем даже наоборот. Слова Ривала дали какой-то неожиданный эфект, вследствие чего мой мыслительный процесс, и так медленный из-за бессонной ночи, затормозился до невозможности — я даже представить не могла, что же так взволновало моего друга.

К оговоренному месту — небольшому уличному кафе — я прибежала за четверть часа, и бежала я отнюдь не только из-за пламенного желания повидать Ривала. Воплотились в реальность мои худшие предположения. Меня узнавали на улице. Беспардонно тыкали пальцами в мою сторону. Осмеивали, улюлюкали. Я надела наушники, но их насмешки все равно преследовали меня. В общем, пока я добежала до кафе, успела четырежды пожалеть, что в этот день вообще вышла на улицу.

Ривал занял наш любимый столик — небольшой и круглый, он стоял у кованой балюстрады под летним зонтом. Я, запыхавшаяся и красная от бега, приземлилась на стул напротив друга с неповторимой и свойственной лишь мне грацией картошки. Ривал, как всегда приодетый так, словно готовился позировать для фотографов на красной дорожке, насмешливо выгнул бровь и дал мне несколько секунд отдышаться.

— Как ты? — осторожно спросил он. Я закатила глаза.

— Все ещё хуже, чем предполагала. Такое чувство, что я ножом пырнула ту несчастную певичку, а не вполне безобидно посидела возле колонки.

— Зато прославилась! — Ривал озорно улыбнулся, пытаясь, видно, утешить меня хоть чем-то.

А потом пригвоздил к стулу.