Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №12 за 1989 год Страница 28

Энн Харсборн, подружка Дэйва из той же компании, девушка с крепкими нервами, сама не раз оказывалась в подобной ситуации, поэтому и восхищаться показным мужеством не стала. Только и сказала, что мост над автомобильной трассой — не место для начинающих.

Конечно же, опыт приходит со временем. А с опытом и азарт: кого-то обогнать, залезть выше, по более крутому склону или отвесной стене, сделать все быстрее и легче. А это уже спорт.

А раз это спорт, то должны быть в нем и свои легенды. Такой невесомой миниатюрной «легендой» стала японская студентка Юко. Она без видимых усилий быстро карабкается по скале, как маленький муравей. Вообще надо сказать, что женщинам в скалолазании везет больше. Они проще выходят из сложных ситуаций.

А вот то, что проделывает на скале сам Фредди Кук, все-таки ближе к трюкачеству. Ежедневные упражнения настолько отточили его технику, что он может взбираться по скале... на корточках. И хоть друзья называют это детской забавой, повторить то же самое никому еще не удалось. Сам же Фредди надеется, что какая-нибудь кинокомпания заинтересуется им и найдет в своем фильме место для его трюка. Студенту лишние доллары не помешают.

Конечно же, Фредди Кука, Дэйва Мея, Энн Харсборн и их приятелей можно было бы назвать пионерами скалолазания без специального снаряжения. Если бы не одна любопытная старая книга, «Ночные альпинисты Кембриджа», опубликованная еще пятьдесят лет назад. Это практическое руководство для тех, кто осмелится взбираться на готические постройки Кембриджского университета. И такие смельчаки находились, хотя восхождения были скорее всего нелегальными. Это нетрудно предположить, так как все рекомендации даны с расчетом на ночные условия.

Интересно, что фанатики-скалолазы, подобные Фредди Куку, встречаются в Америке чаще всего среди студентов. Сами ребята объясняют это просто. Во-первых, еще не забылись мальчишеские игры, когда не ради чего-то, а просто так влезают всей компанией на дерево или соседний гараж. Во-вторых, сама жизнь заставляет. Частенько приходится возвращаться домой позже положенного времени, а это значит — не через дверь, а по водосточной трубе или по стене. В-третьих, конечно, романтика. Романтиков же среди студентов больше всего. Но самое главное — это в-четвертых — для занятий любым другим видом спорта нужны снаряды, форма, помещение, а значит, и средства. Тут же всего-то: мешочек с мелом и пара кроссовок. Как раз по студенческому карману.

По материалам зарубежной печати подготовила О. Иванова

Грэм Грин. Третий

Окончание. Начало см. в № 9, 10, 11/89.

Курц, как вы помните, жил в советской зоне, на широкой, пустынной, заброшенной улице, идущей до Пратерплац. После смерти Лайма он, видимо, сохранил нужные контакты. Соглашение между союзниками в Вене ограничивало действия военной полиции (которой приходилось иметь дело с преступлениями, где замешаны представители союзников) только своей зоной, чтобы действовать в зоне другой державы, требовалось разрешение. Мне было б достаточно позвонить своим американским или французским коллегам, чтобы послать людей произвести арест или проводить расследование. Прежде чем я получил бы разрешение от русских, прошло бы не меньше двух суток, однако на практике редки случаи, когда нужно действовать более срочно. Даже дома не всегда возможно быстрее получить ордер на обыск или разрешение взять под стражу подозреваемого.

Следовательно, если бы я решил арестовать Курца, то его вполне можно было взять и в английской зоне.

Когда Ролло Мартинс, пошатываясь, снова пришел к Анне с вестью, что видел призрак Гарри, испуганный швейцар сказал ему, что Анну увез международный патруль.

Произошло вот что. В то время председательствовали в Старом городе русские, и к ним поступил донос, что Анна Шмидт — их соотечественница, живущая по фальшивым документам. Поэтому русский направил машину на улицу, где жила Анна.

У ее дома американец включился в игру и спросил по-немецки, в чем, собственно, дело. Француз прислонился к капоту двигателя и закурил вонючую сигарету. Это дело Франции не касалось, а потому не имело для него особого значения. Русский произнес несколько слов по-немецки и потряс бумагами. Насколько остальные его поняли, здесь жила без надлежащих документов русская, разыскиваемая советскими органами. Они поднялись и обнаружили Анну в постели, хотя я сомневаюсь, что после визита Мартинса она спала.

В подобных ситуациях немало комичного для тех, кого это не касается непосредственно. Чтобы страшное перевесило смешное, нужно иметь за спиной всеевропейский ужас, обыски и исчезновения людей, отца, принадлежащего к побежденной стороне. Русский отказался выйти из комнаты, американец не хотел оставлять женщину беззащитной, а француз — я думаю, француз отнесся к этому юмористически. Можете представить себе эту сцену? Русский лишь исполнял свой долг и неотрывно смотрел на женщину без малейшего нездорового интереса, американец рыцарски повернулся к ней спиной, француз покуривал и со сдержанным любопытством наблюдал в зеркале гардероба, как женщина одевается, англичанин же встал в проходе, недоумевая, как быть дальше.

Только не подумайте, что англичанин оказался растяпой. Пока он стоял там, не заботясь о рыцарстве, у него было время подумать, и раздумья привели его к телефону в соседней квартире. Он сразу дозвонился до меня. Вот почему через час, когда позвонил Мартинс, я уже знал, что его беспокоит. После той ночи я уже не слышал от него шуток по адресу полицейских или шерифов.

Когда англичанин вернулся в комнату Анны, там шел горячий спор. Анна сказала американцу, что у нее австрийские документы (это было правдой) и что они в полном порядке (а это было уже натяжкой). Американец на ломаном немецком сказал русскому, что они не имеют права арестовывать австрийскую гражданку. Потом попросил у Анны документы, но когда она протянула их, ими завладел русский.

— Венгерка,— сказал он, указывая на Анну, а затем помахал документами,— плохие, плохие.

Американец, фамилия его была О"Брайен, сказал русскому по-английски: «Верните женщине документы», но русский не понял. Американец положил руку на кобуру, и капрал Стерлинг мягко сказал:

— Оставь, Пэт.

— Если документы не в порядке, мы имеем право заглянуть в них.

— Да брось ты. Заглянем в комендатуре.

— Беда с вами, англичанами, вечно не знаете, когда нужно дать отпор.

— Ну и ладно,— сказал Стерлинг. Он был под Дюнкерком, но знал, когда нужно вести себя спокойно.

Водитель внезапно затормозил: впереди было дорожное заграждение. Я знал, что они будут проезжать мимо этого поста. Просунув голову в окошко, я сказал русскому на его ломаном языке:

— Что вы делаете в британской зоне?

Он недовольно ответил, что у него приказ.

— Чей? Покажите.

Я разглядел подпись — она была мне знакома. И сказал:

— Вам предписано арестовать некую венгерку, военную преступницу, жившую в английской зоне по фальшивым документам. Покажите мне их.

Русский начал долгое объяснение. Я прервал:

— По-моему, документы в полном порядке, но я их проверю и сообщу о результатах вашему полковнику. Разумеется, он в любое время может потребовать выдачи этой дамы. Нужны будут только доказательства ее преступной деятельности.

Я сказал Анне: «Выходите из машины», пожал русскому руку, помахал остальным, облегченно вздохнул, и на том инцидент был исчерпан.

13

Когда Мартинс рассказал, что вернулся к Анне и не застал ее, я крепко задумался. Мне не верилось, что человек с лицом Гарри Лайма был призраком или алкогольной галлюцинацией. Я взял две карты Вены, сравнил их, потом, прервав излияния Мартинса стаканом виски, позвонил своему помощнику и спросил, нашел ли он Харбина. Помощник ответил, что нет: насколько он понял, Харбин неделю назад уехал из Клагенфурта в соседнюю зону к своей семье. Нужно всегда делать все самому, чтобы потом не сваливать вину за неудачу на подчиненных. Я уверен, что не выпустил бы Харбина из наших тисков, но, с другой стороны, мог наделать ошибок, которых бы избежал мой помощник.

— Ладно,— сказал я.— Продолжайте поиск.

— Прошу прощенья, сэр.

— Ничего. Бывает.

Его юношеский, пылкий голос (жаль, что сам больше не испытываешь такого пыла в повседневной работе: сколько возможностей, сколько догадок осталось под спудом лишь потому, что работа уже приелась) звенел в трубке: «Знаете, сэр, мне кажется, что мы слишком легко исключаем возможность убийства. Есть несколько пунктов...»

— Изложите их письменно, Картер.

— Слушаюсь, сэр. Я считаю, сэр, если мне позволительно так выражаться (Картер еще очень молод), нам следует эксгумировать труп. Нет никаких подтверждений, что смерть наступила именно в то время, о котором говорят свидетели.