Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №03 за 1977 год Страница 3

— У нас на Украине есть пословица: «Скупой дважды платит, а ледачый два раза робит». Я и не скупой и не лентяй, — смеется Григорий Лукич, — а вот посмотрите: изымаю гектар земли — плачу, чтобы его восстановили где-то в другом месте. За рекультивацию опять плачу, правда меньше. Если бы комбинату платили разницу, мы бы уже давно разбогатели. Да ничего, главное — стране, народу польза. Все остальное неважно.

Признаться, за этими разговорами о пользе и рентабельности земли я чуть не упустил главное: каким образом Середа вернул жизнь почвам на карьерах и отвалах? Ведь тогда, в начале шестидесятых, не было у него ни машин для рекультивации земли — их тогда еще вообще не существовало, — ни знаний, как ее оживить, эту землю.

— Вы обратились за помощью к ученым?

— Да я сам ученый, — бросает мой собеседник. И в самом деле, Середа — кандидат наук. — Но я был бы рад это сделать, только вначале мне не к кому было обращаться.

Горная наука ответа на его вопросы не давала. Она учила лишь, как «нарушить землю» («нарушить» — это горный термин). Сельскохозяйственная командовала на полях. А карьеры были ничейной землей. Наука ведь тоже питается соками практики, а опыта рекультивации почти не было ни у нас, ни за рубежом.

Другой человек опустил бы руки: «Если уж ученые не знают!» Середа пригласил аграрников на «ничейную землю» и стал с их помощью оживлять отвалы.

Это была адски тяжелая работа: землю горняки выворачивали как попало, почва оказывалась внизу, наверху либо вредные, либо так называемые «пустые» породы, на которых ничего не принималось. Середа решил изменить технологию разработки руды: укладывать пласты земли так, как они лежали раньше. Но на этом пути он встретился с, казалось бы, непреодолимым препятствием.

По широко распространенным воззрениям той поры, почва — живое тело, и для того, чтобы сохранить ее плодородие, требовалось укладывать ее тонким слоем. Какие же склады нужны были Середе, если он «нарушал» в год десятки тысяч гектаров земли! Тупик... И тогда на помощь Середе пришли... скифы.

Во всем мире город Орджоникидзе известен не только залежами марганцевой руды, но и тем, что именно здесь советские археологи раскопали скифский курган, так называемую Толстую могилу с ее бесценным сокровищем, золотом скифских царей. Комбинат имел к этому открытию самое прямое отношение — он оплачивал работы и помогал их вести.

— Ну а как все это связано с рекультивацией? — настойчиво вопросил я.

— Самым непосредственным образом! Я приказал разложить землю из кургана, высеять на нем пшеницу. Взошла, заколосилась. Не сразу, но земля заплодоносила. А в кургане-то она лежала буртами, а не тонким слоем! И не погибла за 2500 лет! Значит, можно и нам так ее складировать!

Я слушал Середу и думал: удивительная способность у этого человека — смотрит на золото, а видит землю, главное богатство, с которым ничто не сравнится на планете.

Алгебра плодородия

Я пошел смотреть земли на бывшем карьере, уже застрахованный от удивления. Ну в самом деле, думал я, поля и поля, сады и сады, не могут же они быть лучше там, на «нарушенных» землях, чем в местах, где не прошли колеса горнодобывающих машин. И снова я ошибся — оказалось лучше.

Я кое-что прикинул в уме, переспросил данные; выходило, что поле после рекультивации стало давать больше, чем до нее.

— Такая вот арифметика, — подтвердил Середа. — И ничего удивительного: если к земле приложить труд, она должна давать не столько, сколько раньше, а больше.

Потом мне кое-что рассказали. Комбинат ведь только восстанавливает «нарушенные» земли, используют их соседние сельские хозяйства. Одно из них, как, например, колхоз имени Горького, получило недавно на таких землях около сорока центнеров пшеницы с гектара. Но был и другой случай: председатель одного из хозяйств то ли не провел снегозадержания, то ли не очень верил в плодоносность возрожденного поля, словом, он засеял его не столь урожайным зерном. Середа не стал ждать, он приехал, орлом налетел, защищая свое детище.

— Ты что же это — рубишь меня под корень? Хорошее дело хочешь дискредитировать, да? Давай вместе работать. Помощь нужна — я здесь, наука здесь, опытный участок рядом...

Вот, поди ты, подействовало: Середа крепкий хозяин, с ним лучше не ссориться, а дружить.

Комментируя подобные случаи, Григорий Лукич говорил мне:

— Рекультивация — дело новое. Но именно поэтому и нужно навести в нем порядок. Землю сельскому хозяйству передавать по акту, чтобы там все было сказано: и сколько колхоз должен за эту землю комбинату, и как он должен ее в оборот пускать. А что происходило до постановления? Не было заинтересованности ни у комбината, ни у колхоза. Мы восстанавливаем землю — нам и платить, сосед ее губит — он ничего не выкладывает из своего кармана.

Я про себя подумал: ведь Середа словно предвидел, еще много лет назад предвидел, что его порядок хозяйствования неизбежно станет всеобщим правилом социалистического хозяйствования на земле, как это узаконено теперь постановлением Совета Министров СССР о рекультивации. Но и само постановление наверняка опиралось на опыт передовой практики...

— Нужен институт или межотраслевая лаборатория, которая бы обобщала весь опыт в этом деле, — добавил он между тем. — А то ездят к нам в гости, а скопировать ничего нельзя — условия всюду разные. Земля же... Помните, что о ней сказано у Карла Маркса? — И Середа взял с полки «Капитал»: — «Даже целое общество, нация и даже все одновременно существующие общества, взятые вместе, не суть собственники земли, но лишь ее владельцы, пользующиеся ею, и, как добрые отцы семейства, они должны оставить ее улучшенной последующим поколениям».

...Рассказывают, что, глядя на археологические находки, Григорий Лукич как-то задумчиво оказал:.

— Хочется и свою царапину оставить на камне истории. Вот скифы, те оленя на этом камне нарисовали. А мы чего нарисуем?

Сказал и посмотрел в окно, за которым утопал в зелени степной горняцкий город. И кажется мне, этот ландшафт и был лучшим ответом на слова Середы — в наш век поисков гармонии между разумом и природой.

Александр Харьковский, наш спец. корр.

Орджоникидзе — Москва

«Белая смерть» в лагуне

— Бамбуки прислали вождя войны, — разнеслось по Бикини.

Островитяне собрались на берегу, глядя, как с Катера сходят высокие розоволицые мужчины в парадной форме при орденах — «бамбуки». Эта странная для уха европейца кличка родилась в ту нору, когда американские морские пехотинцы высаживались на Маршалловых островах, изгоняя японцев. Тогда микронезийцам они показались одинаковыми, как бамбук. С тех пор и пошло — «бамбуки-американы».

В этот февральский день 1946 года в лагуну Бикини прибыл собственной персоной военный губернатор Маршалловых островов коммодор Бен Уайетт в сопровождении офицеров штаба, посыльных и переводчиков. Ступив на берег, коммодор пропустил вперед курчавого микронезийца, одетого словно рассыльный в отеле: белая рубашка, галстук-бабочка, лакированные туфли. То был король Джеймата, привезенный за 800 миль к своим подданным, ибо как-никак он считался верховным правителем всего архипелага Маршалловых островов. На Бикини же был свой иройдж Джуда. Американцы, а до них немцы и японцы не смогли найти эквивалента для этого наследственного титула туземного вождя и переводили его словом «король». Может быть, потому, что по праздникам он носил корону из кораллов.

Гостям преподнесли подарки — коралловые веточки, плетеные корзинки, один малыш протянул коммодору очищенный банан:

«Йокве юк» — «Любовь вам», что на языке микронезийцев означало «Добро пожаловать». Затем бамбуков пригласили на торжественный «банкет» — законы гостеприимства на Бикини чтутся свято. «Вождю войны», коммодору Уайетту, дали тарелку и вилку, остальные довольствовались пальмовыми листьями и половинками кокосовых орехов. Начальник бамбуков похвалил бикинийскую рыбу. Затем отставил тарелку, сделал знак переводчикам и с широкой улыбкой заговорил:

— Достопочтенный иройдж!

Полгода назад лейтенант Руни объявил вам о конце войны. Он рассказал, каким образом мы принудили врага капитулировать. Хватило двух бомб, которые были сброшены на японские города Хиросиму и Нагасаки. Мы верим, что это грозное оружие обеспечит отныне мир на земле. Но чтобы защитить такие маленькие народы, как ваш, от будущей войны, необходимо испытать очень большие бомбы, больше, чем в Хиросиме... Лучше места, чем ваш атолл, мы не нашли. Просим поэтому уступить нам на время Бикини. Вас посадят на корабль и отвезут в безопасное место, а когда все будет закончено, вы вернетесь на родину.