Не случайно - Катерина Ли Страница 34

Мартынов помогает мне снять пальто, сам вешает его в шкаф в прихожей. Скидываю туфли, облегченно выдыхаю. Хоть и большую часть вечера мы сидели, все равно ноги гудят от напряжения. Прохожу в кухню, включаю кофемашину. Макс подходит ко мне, обнимает. Его губы касаются моего обнаженного плеча, отчего по спине разбегаются мурашки. Прижимаюсь к Мартынову спиной, откидываю голову на его плечо. Решаюсь заговорить:

— Расскажешь?

Он вздыхает, целует меня в висок.

— Расскажу, — соглашается он и садится за барную стойку. Ставлю перед ним чашку с кофе, себе готовлю латте. Когда кофемашина замолкает и напиток готов, запрыгиваю на барный стул напротив Макса и выжидающе смотрю ему в глаза.

— В общем, с Региной мы познакомились одиннадцать лет назад. Она — старшая сестра Пушкина, как ты уже поняла. Они совсем не похожи, потому что у них общая мать, но разные отцы. В общем, я тогда только входил в мир бизнеса, а Регина уже имела свое кафе и ее дела шли в гору. Как-то так получилось, что мы после очередной вечеринки проснулись вместе, — Макс откашливается. — Потом наши отношения закрутились, завертелись… родители были против, ведь Регина не стеснялась в выражении своего мнения и говорила правду-матку прямо в лицо. Не отличалась мягкостью характера… да еше и старше меня почти на шесть лет… Мы с ней встречались почти четыре года. Я даже предложил ей жить вместе…

Я слушаю его молча, не перебиваю. Знаю, что Макс расскажет мне все, что считает важным. Мы ведь договорились доверять друг другу…

— Вроде все шло неплохо, мы ссорились, конечно, но я привык к ее характеру… а потом она забеременела. Сначала я растерялся, ведь мы предохранялись, — было видно, что Мартынову неприятна эта тема, но он продолжал. — Я был готов к ответственности, но Регина сделала аборт. Не мог поверить в это все, у нас случился скандал… в ходе которого она призналась, что это был не мой ребенок, а она не хотела рожать от не пойми кого. Тогда я понял, что если она так просто смогла изменить, а потом избавиться от ребенка, то нам не по пути. Разругались окончательно, это было семь лет назад. И несмотря на то, что ни один из нас не предпринимал попыток помириться, Регина до сих пор нет-нет, да выкинет какой-нибудь финт… вот как сегодня. Не может человек жить спокойно и не пакостить другим.

Мартынов смотрит мне в глаза, не отрываясь. Я тоже не отвожу взгляда.

— Может, она до сих пор любит тебя, — смею предположить я, а Макс усмехается.

— Ты слишком хорошего мнения о людях, лисичка. Регина любит только себя. Ей сорок пять, но ни семьи, ни детей, ни даже домашнего животного у нее нет… карьера на первом месте… И характер стал еще хуже… Только Пушкин все еще ее пытается вразумить, но, видимо, не очень-то получается… Тем более налицо проблемы с алкоголем…

Мне даже становится жалко эту женщину. Совсем одна в этой жизни… Тут любой озлобится на весь мир. Но не говорю этого вслух.

— Ты очень достойно выдержала нападки Регины, — делает комплимент Мартынов и встает. Ополаскивает кружку, ставит ее в сушку, подходит ко мне вплотную. Улыбается загадочно, не могу понять его настроения, ведь только что он был хмур как грозовая туча.

— А еще у меня есть для тебя новость.

— Какая? — глажу ладонями его плечи, смотрю в глаза.

— На понедельник назначено слушанье о твоем разводе, сегодня приходил Грачев, когда ты прихорашивалась.

— И ты мне ничего не сказал!? Вот партизан!

— Не вышло развести вас без твоего присутствия, но все должно решиться довольно быстро, — его руки ползут вверх по бедрам. — Не могу дождаться, когда ты будешь официально свободна, лисичка! — шепчет и целует мое плечо. Несмотря на нервное напряжение сегодняшнего вечера, я загораюсь как спичка. Макс такой нежный и страстный одновременно, что я теряю голову, поддаваясь своим чувствам. Целуемся как ненормальные, кусаю его губы, переполненная диким желанием. Мартынов подхватывает меня под попку, подкидывает и несет в спальню на плече. Смеюсь, не могу остановиться. Но затихаю, когда он проходит мимо моей комнаты и идет на второй этаж. Заходит в свою спальню и бросает меня на кровать. Покрывало холодит мои голые плечи, отчего я задерживаю дыхание.

— Весь вечер меня мучил вопрос… — начинает загадочно Максим, я выгибаю бровь, давая ему продолжить. — Как снимается вот это черное великолепие? — он проводит пальцами по моей шее вниз, по груди, задерживается на талии, немного сжимает пальцы.

— Это секрет, Максим Георгиевич, — довольно улыбаюсь, на что Мартынов начинает блуждать руками по моим бокам в поисках молнии. Мне становится щекотно, смеюсь в голос. Макс прикусывает мое плечо, улыбаясь.

— Признавайся, лисичка, — просит он так, что я сдаюсь и одним движением расстегиваю потайной замок. Макс стягивает с меня комбез, задерживается у моих ног. Оглядывает мои ступни, чему-то хитро улыбается, затем закидывает мою лодыжку себе на плечо. — Хочу тебе признаться, Полина Викторовна… — начинает он загадочно, массируя мою стопу. — С того вечера, когда я делал тебе массаж, твои красные ноготки не дают мне покоя…

Он поворачивает голову и слегка прикусывает большой палец на моей ноге. Выдыхаю от неожиданно острых ощущений. Откидываюсь на спину, наблюдаю за Мартыновым.

— Твой педикюр — мой личный фетиш, Полина Викторовна, — говорит и обхватывает укушенный пальчик губами. Господи, что творит со мной этот мужчина… Жила Поля тридцать два годика, толком не зная, что такое оргазм, и тут бац! Шикарный мужчина целует мне пальцы ног, и уже только от этого я готова кончить…

Мартынов довольно улыбается, наблюдая за моей реакцией на его ласку. Ему тоже нравится то, что он делает… точно нравится… Его взгляд становится мутным, с поволокой. Не могу сдержать тихий стон, затем еще один, и еще… Макс поднимает мою вторую ногу, проделывает те же фокусы и с ней. Мое сердце бьется так яростно, что, кажется, что даже окна вибрируют. Хочу большего, поэтому опускаю ноги на кровать, тянусь к стоящему на краю матраса на коленях мужчине, начинаю расстегивать мелкие пуговички его рубашки. Любуюсь на открывающуюся картину. Просто загляденье, а не мужчина! Касаюсь подрагивающими пальцами его груди, веду ниже к пряжке ремня, нетерпеливо расстегиваю ее. Макс тоже на пределе, его выдают резкие, отрывистые движения. Сильные руки сжимают меня в своих объятиях… Как же хорошо, мамочки…

Максим

МАКСИМ

Рядом с Полиной время