Папенькина дочка - Петр Сосновский Страница 38

10

На неделе, после выходных я заглянул в техникум, походил по пустующим коридорам, пахнущим свежей штукатуркой, известью, краской прежде чем добрался до Олега Анатольевича, затем под его присмотром повторно (на всякий случай) написал заявление: «Прошу принять меня на работу, на должность преподавателя физической культуры с такого то числа…, с окладом согласно штатного расписания», поставил подпись и отдал бумагу своему наставнику.

Физурнов внимательно прочитал мое заявление, похлопал меня по плечу и успокаивающе сказал:

— Андрей не нервничай. Все будет хорошо. Оформление много времени не займет, это минутное дело. Пошли к директору. Его очередь расписываться.

Директор нас принял с улыбкой, ответил на приветствия. Для приличия рассказал немного о техникуме, о его преподавателях, сообщил, что поначалу мне будет трудно, затем подошел и, обратив внимание на мое телосложение, успокоил:

— Андрей Николаевич с такими физическими данными, вам ли боятся трудностей? С понедельника выходите на работу! Вы теперь уже не бывший студент, а наш коллега.

На работу в назначенный день я отправился пораньше. Меня захотела проводить Светлана. При этом она боялась опоздать на завод. Я не удержался и сказал:

— Да не нужно тебе идти со мной, я сам как-нибудь доберусь. Это не так уж и далеко!

— Нет, — ответила мне жена. — Ты же меня провожал до завода? Теперь моя очередь!

Я не смог ей возразить. Мне нужна была поддержка жены. Светлана оставила меня у дверей техникума, пожелала удачи, поцеловала и, развернувшись, быстро удалилась.

Я со страхом открыл двери учебного заведения. Мне теперь предстояло бывать в его стенах, но в другом качестве — вести занятия физической культуры с группами студентов.

Прием абитуриентов был окончен. Затишью, подошел конец. Техникум оживал — вышли из отпусков преподаватели. Скоро ожидалось столпотворение, но это должно было произойти в сентябре-месяце. Еще было время. Я должен был войти в курс дела. Надежда была на Олега Анатольевича. Он меня не бросил — строго следил за каждым шагом. Я не раз слышал от него слова поддержки. Он волновался и за мою физическую форму. Я обязан был держать себя в тонусе.

Мой наставник везде всюду брал меня с собой. Мы вместе участвовали в осмотре и приемке так называемых объектов необходимых для проведения занятий физической культуры — спортзала, спортивного инвентаря, и во дворе техникума — дорожек для бега, футбольного поля и прочих сооружений. Однако огрехов хватало. Олег Анатольевич объяснял мне что делать и куда обращаться, чтобы дали бригаду рабочих для их устранения.

Завод выделил техникуму деньги, и многое из старого инвентаря списывалось. Мы закупили большую партию лыж, приобрели футбольные мячи, сетки для ворот, брусья, всевозможные экспандеры, обувь и прочее, прочее.

Мне было приятно все это видеть. Я горел желанием приступить к занятиям и боялся.

Первое сентября наступило внезапно. Этот день был важен для меня не только на работе — в техникуме, но и в институте — там, где я должен был учиться. Я не знал, хватит ли меня. Однако успокаивало то обстоятельство, что я был на заочном отделении.

Отношение к студентам заочникам, конечно, иное, чем к дневникам или вечерникам. Заочники из Москвы и Подмосковья отличались от заочников дальних регионов. Нас институт старался привлекать к всевозможным, спортивным мероприятиям. Для таких, как я устраивались дополнительные лекции, в выходные дни. О нашей подготовке больше заботились, чем о подготовке студентов из периферии. Их нагружали во время сессии.

Работа и учеба не давали мне расслабляться. К тому же я еще занимался легкой атлетикой. Занятия со студентами дисциплинировали меня. Я при них себя не нагружал. Не старался выйти на результат. Основательно, серьезно я занимался в свободное время под присмотром своего наставника Физурнова.

— Андрей, ты не выпячивай себя перед ребятами, нет, извини, я не точно выразился — перед девчонками. Не красуйся, да и изнанку спортсмена им незачем видеть: крупные капли пота на лице, мокрую тенниску и дрожащие ноги. Это все их не касается. У тех, у кого есть интерес к спорту, могут довольствоваться — лицезреть тебя на стадионе. Добро пожаловать на соревнования. Запомни, только на стадионе и ни в коем случае ни здесь. Ты понимаешь меня, о чем я?

Олег Анатольевич доминировал надо мной. То, что он прошел в своей жизни, мне еще предстояло пройти. Одно меня в нем расстраивало, что мой учитель остановился на достигнутом. Его волновала одна лишь педагогика. Большой спорт Физурнов берег для меня. Я должен был стать тем человеком, который удовлетворил бы его поврежденное самолюбие.

Я и Светлана были все-таки детьми — большими, но детьми. То есть мы, хотя и работали, я, кроме того, еще и учился, но зависели от моих родителей — Любовь Ивановны и Николая Валентовича. Я бы сказал, зависели не материально — денег, которые получала моя жена, а после и я, для семьи было достаточно — жить на них можно было. У нас не было самостоятельности. Моя жена домом не занималась. Меня он также мало волновал. Нам готовила мать. У нее болела голова, о том, чтобы закупить продукты, а не у Светланы. Мне, я занимался спортом, необходима была высококалорийная пища — мясо, масло, яйца, рыба и причем в больших количествах. Отца «подкармливали». Николай Валентович был ответственным работником и получал в министерстве заказы — наборы продуктов. Завод, на котором работала мать, относился к серьезным предприятиям. В его столовых были приличные обеды, имелись свои магазинчики. В них можно было купить дефицитные товары. На праздники, порой и в обычные дни у нас на столе была икра, осетрина, палтус, хорошая сырокопченая колбаса и многое другое. Продукты мы ели натуральные, без «химии». Размышляя о прошлой жизни, я могу констатировать, что в магазинах тогда большого разнообразия не было. Правда, полки не пустовали. Это сейчас одних колбас сто видов, молочных продуктов двадцать… — но я бы не променял те продукты из нашей юности на теперешние. Отрава. Их ешь от безысходности, чтобы умереть не сразу, а в зависимости от здоровья дотянуть хотя бы до пенсии. Чем-то же нужно питаться.

Мне памятно выражение прошлых лет: «В магазине ничего нет, а холодильники у всех набиты всякой всячиной». Не знаю, с чем это было связано. Умели жить