Судьба в руках твоих - Ена Вольховская Страница 41

Впрочем, очень скоро парень понял, что эти странные разговоры в голове его раздражали не так уж сильно. Они хотя бы происходили днем и довольно редко беспокоили его. Куда хуже стало, когда этот «внутренний голос» решил, что в ночи ему точно никто не помешает размышлять вслух. И он стал заводить свои монологи. Он был похож на комара, кружившего над ухом, которого никак не выходило прихлопнуть. С течением времени положение только ухудшалось: Йозэль начал понимать, что свои монологи голос рассказывал не «в воздух» и не от скуки. Он обращался именно к нему и чего-то хотел, однако напрямую, по каким-то одному ему известным причинам, не объяснял. Йозэль пытался игнорировать его, надеясь, что голосу надоест и он либо отстанет, либо прямо скажет, что ему нужно. Но голос был удивительно упрям и настойчив. Он общался с парнем, как с маленьким ребенком, которому нужно объяснять очевидные вещи по сто раз, и в то же время требовал от него понимания вещей, которые даны не многим взрослым.

В конечном итоге Йозэль просто смирился. Он все еще пытался понять, каково желание голоса, но без какого-либо энтузиазма.

В коридоре, рядом с кельей, куда поселили Йозэля, послышались грузные шаги, заставив парня вздрогнуть. Вчера весь вечер его караулил Тице, местный блаженный, что узрел в Йозэле великое зло. Конечно, чудаковатый мужичок и раньше так делал, но вчера он впервые подобрался к самой келье. Обычно он держался на некотором расстоянии, мог плюнуть в спину или прошептать изгонявшую зло молитву, однако близко не подходил. Услышав историю их встречи, сама мать Кассия запретила блаженному приближаться к Йозэлю, и последнего это полностью устраивало, хотя игнорировать постоянную слежку, сопровождаемую бормотанием, было весьма непросто.

Однако опасениям Йозэля не суждено было осуществиться. Дверь его кельи шаркнула по неровному полу, а следом раздался тяжелый вздох Раэля. Йозэль тут же успокоился.

Мужчина с теплотой относился к нему, и хотя причиной этому стала схожесть Йозэля с совсем другим человеком, парень был ему благодарен. Именно Раэль замолвил за него словечко, и в храме Элиос парню позволили остаться в качестве послушника без всякого сана на том условии, что от него будет польза. Священники и, в особенности, мать-настоятельница Кассия, охотно находили ему занятие. Во всю используя обаяние и нежданную от двадцатидвухлетнего мальчишки мудрость, они обычно отправляли его утешать прихожан или помогать с сиротам в храмовой школе. Так случилось и в этот раз.

Неуверенно потоптавшись на месте, Раэль все же решил подать голос:

— Брат Зел, ты все еще спишь?

Йозэль медленно сел и покачал головой.

— Тебя не было на утренней службе, и я забеспокоился. В последнее время ты будто чем-то встревожен. Что-то произошло?

— Это не стоит вашего внимания, — парень спустил босые ноги на пол. — Я всего лишь плохо сплю — каждую ночь меня мучат кошмары. Еще и юродивый этот у порога трется, — он нервно повел плечами.

— Ты уверен, что все в порядке? Если это связано… — Раэль понизил голос, — с проклятием, мы могли бы обратится к жрецам или даже к матери-настоятельнице. В конце концов, если ты дурно чувствуешь себя, тебе стоило бы отлежаться.

— Благодарю вас за заботу, святой отец, — прервал его Йозэль, — но все действительно нормально. Не берите в голову. К тому же, что я скажу матери настоятельнице? Даже ее великодушие имеет границы! — он улыбнулся и поднялся с кровати.

— В таком случае, мне велено передать, что мать Кассия ожидает тебя в саду рядом с учебным залом. Нужно занять сирот, пока семинарию не приберут после беженцев.

Йозэль нервно вцепился в покрывало, уже собираясь задать интересовавший его вопрос, но священник его опередил:

— О Тице не беспокойся. Старый безумец сегодня аккомпанирует храмовому хору, до обеда его не увидишь.

Йозэль мысленно выдохнул.

— Хорошо, я скоро подойду, только приведу себя в порядок. Не хотелось бы напугать детишек.

Раэль неловко рассмеялся и, по привычке уточнив, нужна ли Йозэлю помощь, скрылся за дверью. Едва его шаги перестали доноситься из коридора, Йозэль с тяжким вздохом опустился на кровать. Поручение его не смущало, да и храм он успел порядком изучить и спокойно добирался до большинства мест. Но держать лицо сил не было. Йозэль чувствовал себя совершенно разбитым, будто всю его энергию, заработанную честным сном, кто-то подло похитил прямо у него из-под носа.

Со стула он стянул штаны и рясу — уже не те, что выдала ему Нэна, но очень похожие, — из-под подушки достал широкую черную ленту. Куда менее уверенно рука потянулась к аккуратно сложенной мантии без рукавов. Вещь, прочная и, как многие говорили, красивая, Йозэлю нравилась, но оттого лишь более неловко становилось носить ее, то и дело вспоминая, как она ему досталась. Да, в тот день он честно оплатил труды Рахны, столичной портной, но от вещи словно веяло горем, что терзало эту женщину. Тряхнув головой, он накинул мантию поверх рясы, подвязал ее широким поясом и, подхватив посох, стоявший у изголовья, вышел из кельи.

Солнце встало совсем недавно и еще не успело нагреть землю. Зябко поеживаясь, Йозэль чинно шествовал по мощенным дорожкам храмового сада. Удары посоха о камень звонко разносились по дремавшей округе. Впереди слышались детские голоса. Одни радостно щебетали, как птички, другие хныкали, недовольные подъемом в такую рань. Впрочем, все они разом смолкли, едва заметили приближение Йозэля.

Мгновение тишины, и толпа детишек, подобно морской волне, хлынула в сторону добродушно улыбавшегося парня.

— Братец Зел! Братец Зел пришел!

— Братец, давай играть!

— Нет, нет! Лучше расскажи сказку!

— Святой брат, они толкаются! Скажите им!

Йозэль склонил голову набок.

— Дети, прошу вас быть тише, — вполголоса произнес он, — вы мешаете остальным… — однако дети продолжали галдеть, быстро переключив внимание с пришедшего друг на друга.

— Ти-и-и-хо!!! — громовым раскатом пронесся голос матери Кассии.

Сиротки притихли, напугано сжавшись, и посмотрели на сухонькою старушку в светлом одеянии, уже сотни лет не менявшимся для служителей Элиос. Мать Кассия грозно приказала собраться в беседке, после чего подошла к Йозэлю и решительно потянула его за локоть.

— Ты слишком мягок с ними.

— Я понимаю, о чем вы, но они просто дети. К тому же они так много пережили, как я могу?..

Мать Кассия на мгновение притормозила:

— Не забывай, где ты находишься, мальчик. Это храм Элиос — здесь каждый что-нибудь да пережил! И это не повод нарушать местные порядки, — строго