Журнал «Наш современник» - Наш Современник, 2005 № 03 Страница 46

Я ЗНАЮ, ЧТО СЧАСТЬЯ НЕ СТОЮ…

«Хорошо золотому лучу…»

Хорошо золотому лучутрепетать на ресницах заката.Я тебя никогда не прощу,потому что сама виновата.

На дороге, как белая мышь,островок прошлогоднего снега.Ты меня никогда не простишь,это альфа, и это омега.

Тонок хруст запоздалого льда,И почти неизбежна расплата.Пусть растает моё «никогда»ностальгическим словом «когда-то».

Любовь

Я знаю, что счастья не стою,Но всё же молю поутру:— Пусть вспыхнет иссохшей листвою,Растает, как дым на ветру.

Захлопнется эта страница,пройдёт и восторг, и испуг.Пусть плачет, как синяя птица,зимой улетая на юг.

Пусть станет немой и глухою,в стихах обретая покой,словесной шуршит шелухоюпод чьей-то тяжёлой ногой.

И пусть, не дожив до рассвета,потушит костёр, как вода,и пьяной слезою поэтасбежит по щеке в никуда.

«Виновник стольких зол и бед…»

Виновник стольких зол и бед,ты мог бы утонуть в упрёках.За всё спасибо, знаю — неттвоей вины в твоих пороках.

Ведь не виновны град и снег,в апреле зелень убивая.Ты просто пошлый человек.(Я? После этих слов? Живая?)

Как я могла забыть, что тывсегда ведёшь игру без правил?Меня за детские мечтыкаким бы словом ты ударил?

За страх не встретиться в пути?За боль, что стала нестерпимой?За всё спасибо, мой… прости,чуть не сказала: мой любимый.

Серебряный век

Закружилась я в вальсе старинном,он играется очень легко.В белом платье, нелепом и длинном,и в изысканно-сером манто.

И оркестр играет умелои плетёт свой узор не спеша,и давно отдохнуло бы тело,но уносится в небо душа.

Я забыла, что есть и что было,и движенья так странно легки,что мешаются сумерки мирас чьим-то лёгким пожатьем руки.

Только это всего лишь страницы,что уносят в сказочный плен,но я вижу далёкие лицаи не вижу обшарпанных стен.

Я внимаю словам, замирая,и страницы ложатся, как снег.И глядит на меня, не мигая,тот далёкий серебряный век.

Наталия Сивохина

(25 лет, Москва)

КРАДУТСЯ ЗИМЫ ТАЙКОМ ОТ НАС…

«Через сколько-то лет так легко возвращаться туда…»

Через сколько-то лет так легко возвращаться туда,Где каймою грифоновых крыльев желтеет вода,А закаты зеленые дремлют в руках у волны, —Я однажды смогу убежать от беды, от вины,

От того, что кошмары, сбываясь, выходят в эфир,От того, что живем мы, надеясь на умерший мир.Через сколько же лет, посветлевшую прядь теребя,Постою у перил — я еще не забуду тебя,

Как и чьи-то углы, чай без сахара, скверик в окне,Чудаков, неудачников, в этой живущих стране.Но вздохнет самый первый грифон на гранитном мосту,Я поглажу его по спине и сменю на посту.

Покидая металл, сквозь неправильный, меркнущий светЗолотистыми крыльями черный взмахнет силуэт.

«Крадутся зимы тайком от нас…»

Крадутся зимы тайком от нас…Жила я всему назло.Но вот сегодня, но вот сейчасТак нужно твое тепло.

Мой ангел-птица, забыв дела,В дому пропадал твоем,Но крылья стужа ему свелаПод снегом и под дождем.

Звоню зачем-то в который раз —Прости, и себе назло,Но и от пары ненужных фразОн сможет поднять крыло.

«А нищим слепцом или Крезом войти в бессмысленный этот век…»

А нищим слепцом или Крезом войти в бессмысленный этот век —Конечно, каждый в итоге решает сам.Так чем же ты живешь, странный мой человек,Какой тебе вопрос мешает спать по ночам?

Кого сохранят от снарядов домов обугленные края —А пепел Чечни так долго стучал в сердца,Что счастья ждать разучились и ты, и я,И мальчику с луком, как мне, не поднять лица.

«Если счастье непрочное рухнет…»

Если счастье непрочное рухнет —Детский домик, песок на песке,Я присяду в неубранной кухне,В самом дальнем ее уголке.

И другого лекарства не знаю,Кроме шелеста книжных страниц,Кроме вечно разлитого чая,Кроме света задумчивых лиц.

И не дом, не дела, не работу,Не приверженность каждому дню,Позабытое чувство полетаКак последнюю радость храню.

Разуверясь во всем и отчаясь,Я ловлю каждый жест на лету.И за спором поставленный чайникВ сотый раз заливает плиту…

Нина Малыгина

(18 лет, Таганрог)

НО НАД НАМИ КУРЛЫЧЕТ ЖУРАВЛИК…

«Ты всё назвал своими именами…»

Ты всё назвал своими именами,Ну а теперь прошу тебя, молчи.Ведь между нами вспыхнувшее пламя —Всего лишь пламя газовой печи.И каплет бельё в погнутый тазик,И киснут простыни на донцах у корыт.И ходишь-бродишь и боишься сглазитьВесь этот глупый лад, уют и быт.Ты всё назвал своими именами,Так хорошо по полкам разложил.Ведь между нами вспыхнувшее пламя —Согретый ужин… но ещё не жизнь.

«Ты теперь мне и слова, наверно, не скажешь…»

Ты теперь мне и слова, наверно, не скажешь,А мои слова слишком тихи.Проза — это ну разве что стирка рубашек,Остальное — стихи.Мы с тобою за малым теперь не родные…Да куда мне тебя в женихи!Проза — это к полудню не встать в выходные,Остальное — стихи.Ты продли эти дни, дай отсрочку нам, Боже,Я свои не забыла грехи!Проза — это накуренный сумрак в прихожей,Остальное? Стихи.

«Я тобой, человек, не больна, не пьяна…»

Я тобой, человек, не больна, не пьяна,За неделей проходит неделя.В волосах моих много весёлого льна,Много льна, но никак уж не хмеля!Я хожу по земле, я не верю хуле,В разговоры давно не вникаю.И души я своей не таю в хрустале,Словно змея, по ветру пускаю.Напролом не спешу и спокойно дышу,Не надеюсь на щедрость и милость.Только если пишу, бесконечно пишу,Значит, что-то со мной приключилось.

«Бабушка! Я увидала Волгу…»

Бабушка! Я увидала Волгу,Её голубую живую гладь.Бабушка! Я так устала долгоИ непреложно красиво лгать.Бабушка! Я целовала пристань,Песок извилистых берегов.Бабушка! Бережно спрячу жизниСвоих любимых в её альков.Бабушка! Я увидала Волгу,У ней на донце горит свеча.Бабушка! Здесь ты молилась БогуИ колыбель мою стала качать.

«Всё, о чём люди судачат — неправда!..»

Всё, о чём люди судачат — неправда!Мы бескровны, бездушны, бесправны…Ничего не изменишь теперь!Но над нами курлычет журавлик,Не пугаясь ни ружей, ни травли,Ты ему, серогрудому, верь!

Молодежная мозаика

Андрей Русанов

(24 года, г. Новомосковск Тульской области)

«В скользящей по свету ночной тишине…»