Папенькина дочка - Петр Сосновский Страница 47

Моя мать нам на новоселье купила плательный трехстворчатый шкаф и поделилась посудой, ложками, вилками и прочими принадлежностями необходимыми для хозяйства.

Я знал, скоро Светлана родит нам ребенка: — маленького человечка, и мы прекрасно заживем. Неприятный осадок, таившийся где-то в моей душе от решения остаться в техникуме, прошел. Я успокоился. Для меня спорт отошел на второй план. Однако я продолжал над собой работать: по утрам, перед тем как отправиться на работу, делал небольшую пробежку на три километра, между занятиями со студентами, когда разрыв составлял час или более занимался поднятием гирь и штангой. Штангу я брал в руки, если рядом находился Олег Анатольевич Физурнов. Он страховал меня. В этом виде спорта следовало себя обезопасить — все могло случиться, и я осторожничал.

Странно, но я в штанге преуспел. Мне она давалась хорошо. Однажды мой тренер не удержался и высказал свое мнение:

— Асоков, может мы ошиблись с тобой в выборе? Тебе нужно заниматься тяжелой атлетикой, как ты на это смотришь? — Я пожал плечами.

— Вот что, на следующих городских соревнованиях, они будут приурочены к празднествам, и особого значения для спорта не будут иметь, я тебя заявлю, как штангиста. Если получиться, займемся поднятием тяжестей. Нет, будем думать, хорошо?

Физурнов весь прыгал от удовольствия. Я, глядя на него, остался доволен. Наконец то он изменился и напомнил мне того прежнего физорга техникума, которого я увидел впервые на занятиях физкультуры — гибкого, сильного, как стальная пружина, незнающего усталости.

Мое настроение передалось и Светлане. Она ходила довольная. Ей нельзя было огорчаться. Моя зазноба так мне и сказала:

— Андрей, ты должен меня только радовать. Все твои горести могут отразиться на нашем ребенке, запомни это. — Я улыбался в ответ и работал над собой. Усталость, получаемая от поднятия штанги, мне давала уверенность. Я, делая успехи на данной стезе, чувствовал себя хорошо и при проведении занятий со студентами. Особенно за мной увивались девушки. Их во мне интересовало буквально все. Наверное, из-за того, что я был очень молод для преподавателя.

— Андрей Николаевич, а вы не женаты? — спросила однажды высокая, красивая блондинка. Она стояла всегда впереди шеренги.

— Женат он! — ответила другая, стоящая рядом, полненькая брюнетка и хитро улыбнулась. Я тоже заулыбался. Мне был интересен их флирт. Он был поверхностным. Девчонки еще только пробовали себя в роли обольстительниц — учились. У них ничего не получалось. И не должно было получиться, хотя бы в отношении меня.

Занятия я начинал с ходьбы по кругу, затем мы, находясь в движении, делали различные гимнастические упражнения и уже после переходили к более серьезным процедурам. Я делил своих студентов на маленькие группы и давал задания. Одни у меня прыгали через коня, другие подтягивались, третьи занимались прыжками в длину, высоту. Я их приучал к самостоятельности. На первом месте был контроль. Ребята занимались отдельно от девушек. Я ходил от группы к группе и проверял результаты.

Однажды, одна из девушек оступилась. Она так искривила лицо, что я был вынужден вызвать скорую помощь. Этот шаг со стороны моей подопечной был очень смел. Мне за него попало. Нет не от директора и не от Олега Анатольевича от врача:

— Да нет у нее ничего, все в норме, не видите разве. Она одного хотела привлечь ваше внимание и всего лишь. А вы поддались: взяли ее на руки ходили с нею по залу в поисках куда уложить, пока не набрели на теннисный стол, затем принялись ощупывать ногу.

Как я ругал себя. Надо же попался. Правда, это для меня была наука. Я стал стреляным воробьем, и теперь если что-то подобное свершалось с девушками, задействовал их же сверстников — ребят. Положение сразу же изменилось, проблемы подобного рода исчезли.

Олег Анатольевич считал, что мне нужно не только проводить занятия, но и еще выступать в роли тренера — подыскивать способных ребят, которые после смогут сдать на разряд — вырваться в большой спорт. Я, не представлял себя в роли тренера, однако как-то раз одна из девушек привлекла мое внимание и заслуженно. Ее результаты были просто ошеломляющие. Физурнов, когда я ему о ней рассказал, сразу же выдал:

— Асоков, ты ее нашел, ты и прояви свои тренерские способности! — Мне ничего не оставалось делать — я приступил к занятиям с девушкой отдельно. Вначале все шло гладко, но однажды она узнала, что для меня важны ее результаты — тут же перестала ходить даже на обычные уроки физкультуры. Мне пришлось отправиться к ней в общежитие, чтобы поговорить.

Первой в общежитии я увидел тетю Надю.

— Андрей, ни как ты? — воскликнула она и тут же открыла мне вертушку. — Давно я тебя уже не встречала. Заходи. Я хочу знать, как вы там поживаете, и тетя Надя принялась меня расспрашивать. Мне пришлось обо всем рассказать ей и о себе, и о Светлане, и о своих друзьях.

— Ты на меня не обижайся, что я так вот по-простому.

Тут к тете Наде заглянула девушка.

— Маша, ты в магазин? — спросила вахтерша и, не дожидаясь ответа, сказала. — Купи мне булочку. Да и себе можешь одну прихватить. У меня тут денег хватит. На, держи.

— Ох уж эти вертушки! — сказала мне тетя Надя, когда девушка вышла за дверь. — Истратят деньги на всякие там сладости и ходят «лапу сосут», а мне жалко их вот и прошу купить что-нибудь для себя, а потом то одной отдам, то другой. У меня даже касса взаимопомощи есть. Деньги нахожу — девчат много ходит, туда-сюда, теряют и в коробку, вон видишь, на окне стоит. Девчатам после и отдаю их. — Мне было приятно поговорить с тетей Надей. Я подивился ее добрым поступкам и отправился к своей подопечной. Уговорить я девушку не смог. Правда, занятия физкультурой ей пришлось возобновить. Я ей пригрозил:

— Ты у меня дальше не пойдешь! Так что решай? Или уходишь из техникума или же ходишь на занятия.

— Я приду, Андрей Николаевич, только не выгоняйте меня, — жалобно попросила моя подопечная. А я и не собирался ее выгонять, да и вряд ли бы смог. Просто тогда были такие времена — нас педагогов уважали, ценили, а еще порой и боялись.

Девушки студентки ко мне тянулись. Я, как мог, отбивался от них.