Невероятные приключения циников в Скайриме - Юлия Пасынкова Страница 77

— Ну же!

Словно отголоски забытых речей в голове раздался шепот:

— Время на исходе. Отмеченная должна жить, двигаться, мыслить — рейнджер должен помогать, удерживать, спасать…

— Провались в Бездну, — огрызнулся Бишоп.

Он влил еще несколько пузырьков и прижал девицу к себе, не давая той биться в судорогах.

— Давай, красотка, приходи в себя… — бормотал Бишоп, — Ты нужна мне… Не дай мне отправиться в Апокриф…

Спустя несколько минут дова наконец затихла, задышала ровнее, а Бишоп нервно всхлипнул и продолжал прижимать ее к себе дрожащими руками — в этот раз мольбы рейнджера были услышаны…

***

— Есть, Натан Семенович! Я поймал эту тварь! — громкоговоритель выплюнул вопль Николая на весь медблок.

— Я, Коленька, рад за тебя, но у нас тут есть более ВАЖНЫЕ ДЕЛА! Все отошли: разряд.

Дефибриллятор ударил в грудь, подбросив тело над каталкой. На бледной коже остались розовые следы от электродов, а Натан Семенович вперил пристальный взгляд в монитор.

— Вернулась наша путешественница, — устало заключил ученый, передавая дефибриллятор медсестре, — увеличьте норадреналин и подключайте ИВЛ.

Трубку из горла Анны отсоединили от подушки и подключили к аппарату искусственной вентиляции легких — неподвижная грудь начала медленно подниматься и опускаться.

— Черт бы побрал эту дрянь, — выругался Натан Семенович, поправляя съехавшие на кончик носа очки, — мы ожидали, что болезнь замедлится, но теперь версия использовать виртуал в качестве лекарства отпадает. Что есть сознание, что нет — БАС вернулся. Наблюдайте за ней, девочки, в усиленном режиме.

Доктор Склифосовский отдал распоряжения медсестрам и направился наверх к программисту, который отчаянно махал из смотрового окна. Как только дверь в программерскую распахнулась, Николай метнулся к клавиатуре и торжественно ткнул пальцем в монитор:

— Несколько дней назад я бросил на этого лучника маячок, чтобы отследить через него демона — до сих пор тот появлялся и пропадал из программы по собственной воле, но сейчас он от меня никуда не денется.

— Что ты собираешься делать? — Натан Семенович, казалось, постарел за последние пятнадцать минут борьбы за жизнь своей подопечной.

— Собираюсь этого демона на биты разобрать, но докопаться, как он умудряется исчезать с моих радаров да еще и игру менять.

Натан Семенович устало кивнул и повернулся к экрану записи наблюдения, где Анна, лежа в руках лучника, слабо зашевелилась.

— Ну и напугала ты нас, дорогая. Решила самостоятельно сбежать из виртуала?

Коля мельком взглянул на ее код и отвернулся отслеживать даэдра. Парень приготовился редактировать данные, но пальцы занесенные над клавиатурой, так и не коснулись кнопок. Николай нахмурился и повернулся к симуляции Анны: символы в ее коде менялись, как у даэдра — независимо от заданной программы.

— Ничего не понимаю, — Коля принялся разбираться в данных.

— Так, пока еще чего-нибудь не случилось, пойду-ка я за валокордином. Насыщенный выдался день, — Натан Семенович поспешил ретироваться.

Он почти успел сбежать, когда Колин вопль догнал его в дверях:

— Святые нейроны, как мы сразу этого не поняли!

— Да провались оно… — выругался ученый, — даже удрать не успел.

— Натан Семенович, — Коля проигнорировал старческое ворчание, — до сих пор программный код Анны Абрамовны не менялся, но сейчас произошла та же ерундовина, что и с этим демоном.

— Во сколько точно? — доктор Склифосовский забыл про валокордин и в один прыжок оказался у Николая, — это важно!

— В семь пятнадцать.

— Как раз тогда, когда у нее случилась клиническая смерть, — ученый упал на стул и посмотрел на экран, где Анна Абрамовна уже пришла в себя и, сидя на полу, вяло растирала лицо. — Что же это может значить?..

— Это значит, что у нас есть новая гипотеза и еще одна бессонная ночь впереди. Кофе как назло закончился… — Николай огляделся в поисках кружки.

— Это значит, Коля, что происходит нечто странное. Аня чуть не ушла из симуляции раньше времени, и ее код изменился без нашего контроля. Демон этот, когда появляется и исчезает в Скайриме, тоже меняет код без нашего контроля. Что если они похожи? Что если он, как Аня, приходит в Скайрим из своей реальности? Пресвятые нейроны, усы Эйнштейна и все Шрендинговы коты вместе взятые, этот даэдра — он тоже настоящий?

— Да ну, бред, — недоверчиво протянул Николай, — я сам вписывал его в программу, как обычного персонажа. Так же как и всех остальных неписей… Ну, кроме Бишопа. Его я точно не вводил его в игру, и… Че-е-ерт… — Коля откинулся на спинку стула и в задумчивости уставился на Натана Семеновича. — Если даэдра настоящий… Бишоп сам откуда взялся… Так может кроме них ещё кто-то в симуляции ведёт себя не как непись. Все эти сбои в моей программе… Минуту, кажется я знаю куда смотреть и где копать…

Коля крутанулся на стуле. Пальцы взлетели над клавиатурой, защелкала мышка… На мониторах перед перед программистом развернулась простыня логов[1]. Натан Семёнович мало что понимал в программировании, но кое-что знал о целеустремленности.

Его жена держала дома собаку — уже пожилого терьера Степана. Степан был под стать своему имени — степенен, солиден и нетороплив, пока не учует запах любимых мясных шариков. Вот тогда ленивый, с поволокой собачий взгляд загорался огнем энтузиазма, а сам Степан вспоминал о своих диких предках и бросался в последний бой за фрикадельку с самим чёртом, богом, и даже Натану Семеновичу доставалось. Доктор Склифосовский узнал этот взгляд — «охота за фрикаделькой» — за очками Николая. Программист вышел на охоту, и не приведи господь влезть между ним и монитором. Может укусить…

Натан Семёнович на всякий случай отодвинулся и молча стал ждать, когда Коля вынесет свой вердикт.

— Когда я смотрел логи, я смотрел только на чужие изменения, но не обращал внимания на обычные базовые события, которые случались при этом. Посмотрим… установим погрешность… поставим условие… проверка частоты — true… и-и, фильтровать… Есть!

Успевший задремать от усталости Натан Семёнович вздрогнул.

— …нашел! Каждый раз, когда у нас случался сбой в игре происходило несколько событий: во-первых, кто-то из неписей умирал. Во-вторых, кто-то рождался. В-третьих, кому-то стреляли в колено… Какое-то роковое событие, ломающее судьбы…

— Ну, про