Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №08 за 1973 год Страница 8

— Для нас эти вещи не могут быть предметом продажи или купли, — объяснял я. — Это государственное достояние, которое мы бережем больше, чем свое собственное... — Таможенники смотрели мимо меня.

Когда опись, наконец, закончилась и мы расписались в толстой книге в последний раз, старший таможенник с вежливой улыбкой сказал мне:

— Не обижайтесь. Таков порядок. И обстоятельства заставляют нас строго придерживаться этого порядка...

Какие именно обстоятельства, я узнал много позднее, когда в руки мне попали материалы, легшие в основу этого очерка.

«27 октября 1972 года при сносе старого складского здания, которое до 1965 года принадлежало американской военной базе и с тех пор не использовалось, в чердачном помещении обнаружен труп мужчины 25—30 лет. На третьем верхнем правом ребре имелся след пулевого ранения. Из тела извлечена пуля калибра 7,65. На пуле — шесть полей нарезов, характерных для немецких пистолетов системы «вальтер». Ни других пуль, ни гильз, ни огнестрельного оружия около трупа не оказалось. Одежду составляли брюки и куртка ярко-желтого цвета, имеющая торговую марку гонконгской фирмы «Фу Цзюнь». Отсутствие каких-либо документов не позволило установить личность убитого...»

Так гласило донесение следователя по уголовным делам города Хаманацу, префектура Сидзуока, отправленное в Токио, в главное полицейское управление.

— Забудьте свое имя, забудьте город Дкита и тамошнее управление полиции, где служили.

— Да, господин старший инспектор.

— Теперь вы агент Токийского полицейского управления, ваша кличка — Оцу (Второй). Донесения будете подписывать этим знаком. Адресовать их станете так: Токио, Ко (Первому), то есть мне. Шифр, который у меня получите, известен только нам двоим.

— Я понял, господин старший инспектор.

— Насколько я знаю, у вас нет родных, и в Аките никого не обеспокоит ваше долгое отсутствие.

— Совершенно верно, Окано-сан.

— Хорошо. Теперь о задании. По имеющимся данным, за последние три года в Японию нелегально ввезено около десяти тонн золота. Обыски в ювелирных мастерских и лавках, в магазинах, торгующих фарфором и авторучками — контрабандное золото в основном реализуется через них, — мало что дали. Удалось выяснить лишь, что золото поступает в Японию из Гонконга, Бангкока, с Тайваня и даже из Анкориджа на Аляске. Но это промежуточные пункты. «Великий золотой путь» начинается не там. Он берет начало в Бейруте. Это показал на допросе Реймонд Бокаччи. Его арестовали, как вы знаете, в токийском аэропорту Ханэда при попытке провезти 40 килограммов золота. Десять арестованных ранее курьеров тоже называют Бейрут центром подпольной торговли драгоценным металлом.

— Я внимательно ознакомился с протоколами допросов, Окано-сан.

— Арестованный нами в Токио китаец Цуй Цзы-хуа показал, кроме того, что токийский резидент бейрутского центра — его кличка Ромео — бежал в Гонконг, прихватив два с половиной миллиарда иен — выручку от продажи здесь золота.

— Я читал об этом в деле китайца, господин старший инспектор.

— Так вот, ваша задача: проникнуть в бейрутский центр, выяснить маршруты контрабанды. Затем найти в Гонконге Ромео и установить японских перекупщиков золота.

— Слушаюсь, господин старший инспектор. Я постараюсь выполнить все, что вы приказали.

— Очень надеюсь на вас, Оцу. Я не случайно выбрал это кодовое имя. Ведь иероглиф «оцу» имеет и другое значение — «Превосходный»...

— Благодарю за доверие, Окано-сан. Кодовое имя, которое вы оставили себе, будет поддерживать меня в трудные минуты. Ведь в иероглифе «ко» заложен и такой смысл: «Броня».

Из Бейрута — в Токио. От Оцу для Ко: «Приступаю к операции. 9 апреля».

Сегодня, как и вчера, как неделю назад, нужно идти на эту улицу, точь-в-точь похожую на торговый ряд в Токио или Осаке с той лишь разницей, что там, дома, в таких лавках продают одежду и домашнюю утварь, затейливый хлам, именуемый сувенирами, а здесь — золото. Перед ослепительными витринами, волнующими воображение, тоскуют мужчины и женщины. Снова и снова надо подолгу стоять у витрин, дольше, чем обычные зеваки. Хозяева лавок, внешне безразличные и к толпе, и к своему товару, должны приметить японца, ежедневно по нескольку часов кряду глазеющего на витрины, — не могут не приметить, — но интереса к иностранцу по-прежнему не проявляют. Пора, видно, что-то предпринять. Пора...

— Почем слитки, вот эти?

На плоских желтых плитках, как и на золоте, конфискованном в аэропорту Ханэда у Реймонда Бокаччи, — клеймо английской фирмы.

— Четыреста десять иен за грамм. — Торговец назвал цену в иенах сразу, не сверяясь даже с обменным курсом, будто всю жизнь только и занимался продажей золота японцам. — У себя в Японии вы заплатите за грамм 660 иен. — Он демонстрировал поразительную осведомленность.

— Из Лондона слитки?

— Эти — да. Но у меня есть французское и швейцарское золото. В какой валюте будете платить? Я принимаю валюту пятнадцати стран. — Торговец выжидательно умолк.

— Я зайду к вам завтра.

Взгляд торговца стал колючим, неприязненным.

Теперь следует уйти, но не слишком быстро, иначе на оживленной улице торговец, если пойдет следом, потеряет странного клиента из виду. Идет? Да, идет.

У мечети эмира Мансура Асафа (невозможно не послушаться советов путеводителя и не полюбоваться этим архитектурным памятником) стало ясно, что преследование ведется по всем правилам. Из резко затормозившего голубого «фиата» выпрыгнули трое и уставились на изумрудного цвета портик, купола и белую башню с тем восторженным любопытством, которое простительно туристам-иностранцам, но вряд ли уместно для местных жителей.

Смеркалось. Пальмы на авеню Франции вдруг словно выросли — шелест длинных листьев, невидимых в темноте, доносился, казалось, из глубины неба. Море придвинулось и тяжело дышало почти под ногами. Впереди засветились неоновые надписи: «Отель Аль-Казар» — вверху, над крышами; «Летайте «Эр Франс» — почти у самой воды. Внезапно все вокруг вспыхнуло нестерпимо ярким светом, надпись «Эр Франс», десятикратно повторившись, метнулась в сторону, потом рванулась куда-то к звездам. И тут же наступил мрак.

Грязно-серый потолок, грязно-серые стены, даже свет, пробивающийся в щели ставень, кажется грязно-серым. До опухшего затылка не дотронуться — от боли темнеет в глазах. Обнаженная спина чувствует шероховатость каменного пола. Одежда рядом. Подкладка пиджака вспорота, из ботинок вынуты стельки, даже воротничок рубашки разрезан. Надо подняться. Комната плывет, потолок клонится книзу, но вовремя останавливается и, не обрушившись, возвращается на место. В голове звенящая пустота, и никак не припомнить, что полагается надевать раньше — ботинки или носки.

— О-хаё! Так, по-моему, желают доброго утра по-японски?

В комнате, оказывается, кто-то есть. Да, двое. Смуглые, черноволосые, чем-то похожие друг на друга.

— Поговорим?

Характер предстоящего разговора угадать нетрудно. На полу разложены шприц, ампулы с бесцветной жидкостью, скальпель, медицинские щипцы, плеть, резиновая дубинка. В углу ведро с водой, оранжевой змейкой бежит из него тонкий резиновый шланг.

— Кто вы? Зачем приехали в Бейрут?

Из Бейрута — в Токио. От Оцу для Ко: «Вышел на интересующих нас людей. Прошел первую проверку. Мне начинают верить».

— Тайна успеха всякого дела в том, чтобы половину времени провести в размышлении, а половину — в действии. Запомните это, мой молодой японский друг.

— Но я «размышляю» уже три месяца! Мне надоело безделье.

— Терпение — сокровище на всю жизнь. Разве вам не знакома эта японская пословица?

— Босс, благодаря вам я скоро постигну мудрость всех народов Востока. Но я хочу работать!

— Когда петух поет не вовремя, ему сносят голову...

Из Бейрута — в Токио. От Оцу для Ко: «Моя «легенда» (я один из подпольных торговцев золотом, переставший после исчезновения Ромео получать товар и приехавший в Бейрут, чтобы возобновить связи), судя по всему проверена и сомнений не вызывает. Однако полного доверия все еще нет.

Удалось выяснить структуру центра.

В распорядительной дирекции — 7 человек: сам директор-распорядитель и начальники отделов связи с резидентами, финансового, технического, изучения рынков, курьеров и отдела обеспечения. Во главе центра — Босс. Его имя никому не известно. На периферии действуют пять региональных отделений. Делийское осуществляет операции в Индии, Пакистане и Сингапуре. Региональное отделение в Нью-Йорке — в Северной и Южной Америке, кроме западного побережья. Там — сфера деятельности регионального отделения в Анкоридже. Оно ведет дела также и с токийским резидентом. Региональное отделение в Цюрихе отвечает за Европу. Гонконгское отделение имеет резидентов в Токио, Сеуле, Макао, Бангкоке и Тайбее.