Невероятные приключения циников в Скайриме - Юлия Пасынкова Страница 95

— Анна Абрамовна, откуда у вас столько вещей?

— А это, Максим Борисович, не столько у меня, сколько у этих двоих, — женщина откинула полотно и показала туго связанную, с кляпами во рту незнакомую парочку. Бородатый мужик и блондинка страшными взглядами прожигали всех вокруг, пока Анна не велела стаскивать их с особой осторожностью. Воры из гильдии сняли пассажиров, как самый ценный груз, и тут же сложили бревнышками к остальной поклаже.

С другой стороны дракона, держась за ребра, выпал матерящийся рейнджер. Кречет с удивлением отметил, что руки неписи мелко дрожали, а сам бравый следопыт сменил привычный крестьянский загар на бледную, с легкой зеленцой аристократичность. Рейнджер упал на землю, сделав над собой усилие, откатился в сторону и распластался звездой.

— Никогда больше… Никогда…

— Бишоп, твой багаж, — Анна бесцеремонно сбросила его мешок и перекинула ногу через драконьи шипы.

Кречет только сейчас заметил, что конечность женщины была крепко замотана между двух деревяшек.

— Бриньольф, поможешь?

— Ради тебя, детка, что угодно!

— Помню-помню, «эльсвейрский двойной» и все-такое, — развеселилась ученая, а Кречет, бодро перебирая лапками, поспешил к своей подчиненной.

— Анна Абрамовна, доложите о ходе операции!

— Что тут докладывать. Открытый перелом, — поморщилась та, неловко слезая с чешуйчатой спины, — шина жутко мешает. Вскрыли мягкие ткани, убрали крупные осколки, зафиксировали металлической скобой — хорошо, что я ничего не чувствую. Потом…

— Анна Абрамовна, — Кречет прервал поток откровений, радуясь, что на куриной морде не видно гримасы отвращения, — я про ваше путешествие.

Женщина уцепившись за шею рыжего здоровяка слезла на землю и потрепала Бриньольфа по щеке:

— Спасибо, солнышко.

Норд покраснел до цвета вареной моркови от подобной фамильярности, а остальные воры тихо хохотнули себе в бороды — так их нового гильдмастера еще никто не называл. Анна Абрамовна тем временем поймала равновесие и устало выдохнула:

— Докладываю о результатах путешествия: один разрушенный город. Три погибших дракона. Два древних свитка. Два пойманных и спеленутых, как средневековые младенцы, довакина — они же двое подключенных, которых мы разыскиваем. Что же еще… Ах, да. Один открытый перелом, один пневмоторакс, и я научилась летать на драконах. Правда при ветреной погоде немного ведет влево, и безопасность при турбулентности оставляет желать лучшего, но в целом я довольна.

— Эм… — Кречет начал переваривать информацию, — что ж… Продуктивно. Постойте, я не уловил сути: вы нашли подключенных?

Анна Абрамовна кивнула на связанную парочку:

— Они самые. Только у них амнезия, как и предполагалось…

Их беседу прервал всхрап измученного дракона, и воры дружно отшатнулись от твари. Ящер, освобожденный от груза и заклинания Связывания воли, устало повернул гигантскую голову в сторону женщины.

— Лети, мой холубь чешуйчатокрылый, — царственно взмахнула Аня, — отпускаю.

В груди дракона начал зарождаться глухой рык, а в горле, между чешуей, заалел темный жар.

— Но-но! Опять в упряжь захотел? — нахмурилась ученая, — лети, а то и твою душу высосу.

— Она это умеет… — пробормотал подошедший рейнджер и устало опустился на камни рядом со скарбом.

Дракон, словно разобрав человеческие слова, отвернулся и, всхрапнув так, что с ближайших кустов сорвало листву, тяжело поднялся на задние лапы. Кречет невольно позавидовал мощи и стати твари. И почему его, боевого офицера не вселило в ЭТО тело? Дракон тем временем подобрал крылья, неловко сделал несколько шагов и, наконец, пара могучих взмахов подняли истощенное тело в воздух. Обиженный рев прокатился над окрестностями Рифтена, но через пару минут исчез, как и его обладатель в низких облаках.

— Фух. Не считая разрушенного Винтерхолда, путешествие выдалось удачным, — подытожила Анна Абрамовна, выводя всех из оцепенения, — ну, что? В гильдию? Хочу есть, спать, делить награбленное. Ну, и спасти Скайрим, если время останется.

***

До гильдии мы добрались быстро, благо люди Бриньольфа изловили испуганную лошадь, оставшуюся без извозчика. Как только закинули все добро в телегу, я устроилась на лавке между мешками и немного прикорнула. Только помню сквозь сон, как кто-то теребил меня за рукав, тряс за плечо, дул в ухо и, кажется, ощупал левую сиську. Мне же очень хотелось спать. Очнулась уже в гильдии на чьей-то кровати от боли в сломанной ноге — чувствительность вернулась, чтоб ее…

Вокруг было темно и тихо, словно вся Крысиная нора вымерла. Сколько я проспала? Ноющая тупая боль при каждом движении действовала лучше любого будильника и, кое-как свесившись с кровати, я привычно потянулась за походным мешком. Где-то должны быть зелья здоровья… Мешка рядом не оказалось, и мне пришлось сползать и идти в темноте до Буйной фляги: наверняка в таверне найдется у кого-нибудь пузырь крепкого обезболивающего. Ну или просто пузырь крепкого.

Опираясь на стены и ковыляя, как побитая собака, я добралась в полной темноте до двери, из-под которой лился тусклый свет, и слышались знакомые голоса:

— Не борзей, Бишоп. Ты здесь и до сих пор живой только благодаря Пит, но в гильдию ты не войдешь.

— Попробуй останови…

— Сталь под ребро захотел?

— Если она там сдохнет…

Кажется, я вовремя. Распахнув дверь, обнаружила Бриньольфа и Бишопа шипящих друг на друга, как два рассерженных кота. Заметив меня, рейнджер проворчал «жива» и благополучно откатился в сторону, а Бриньольф с плохо скрываемым облегчением вложил кинжал в ножны.

— Как спалось, детка? Двое суток — это сильно. Ребята уже заждались делить добытое тобой добро.

— Сначала промочу горло, — я заковыляла к стойке.

По счастливой случайности у Векела оказалось пара пузырьков лечебного зелья, которое я сразу и приговорила. Прислушавшись к сломанной ноге, почувствовала, как боль начала стихать. Надо бы записать состояние: проходящее отсутствие чувствительности, подвижность сохраняется. Стоило сосредоточиться на мыслях, как перед глазами всплыл виртуальный журнал, закрыв собой остальной обзор. Что ж, отлично. Теперь хотя бы не надо тратиться на чернила. Я уставилась в пустоту тщательно фиксируя свое состояние и события, предшествующие ему.

В Винтерхолде вспомнила отца — еще одно горькое воспоминание. Цепочка «стресс — эмоциональное вовлечение» работает для возвращения памяти, но это