Невероятные приключения циников в Скайриме - Юлия Пасынкова Страница 96

— Когда-нибудь я воспользуюсь твоей беспомощностью… — над ухом раздался вкрадчивый шепот.

Я отодвинулась от надоеды, сбившего с мысли — у некоторых никакого понятия о личных границах. Вся сосредоточенность окончательно растворилась, выключив виртуальный журнал. Я уставилась на подошедшего рейнджера и устало вздохнула:

— Ты за деньгами?

— Деньгами? — на лице Бишопа промелькнуло удивление, — ах да, триста септимов за то, что таскался с тобой в ту ледяную клоаку. И накинь сверху еще триста за то, что держал себя в штанах.

Я безразлично потянулась за кошельком, но вовремя вспомнила, что вся добыча сейчас лежала где-то в общей куче. Наверняка Тонилла уже оценивает кому и что можно продать. Пусть. Лишь бы Древние свитки не тронули.

— А, хорошо… Заплачу в течение… — прикинула время на дележ, — часа…

Бишоп молча сверлил меня желтым взглядом, наконец так же молча поднялся и отошел. Так, на чем я остановилась? Вернуть довакинам память гипнозом. Разделяй и властвуй, Аня. Разделяй и властвуй. Поручим эту задачу Кречету: он упоминал, что перед погружением ему дали инструкции, что и как. А если у него не получится, придется самой, но сейчас в первую очередь стоит заглянуть в Древние свитки. В игре, на полотне не было привычного письм…

— Даже не торговалась… Плохо дело. Так, красотка, что с тобой?

…письменности, но тем не менее…

Перед глазами замаячила ладонь Бишопа:

— Эй! Ты там?

— Ну, что? Биш, я пытаюсь думать. И молчать. Ты же любишь когда женщины молчат, так? Наслаждайся.

— Да, но…

Я устало потерла переносицу: за назойливыми разговорами жутко разболелась голова. Захотелось убраться куда-нибудь в темный холодный угол, засунуть башку в снег и тихо сдохнуть.

— Слушай, детка… — рейнджер уселся на соседний табурет и перехватил мой взгляд, — не знаю, что вертится в твоей милой головке…

Я вскинула бровь. «Милой головке»? Святые нейроны, он выпил что ли?..

— … но много думать — вредно.

— Тебе виднее.

— Остришь? Уже лучше. В последнее время много всего случилось, красотка: нас здорово потрепали в Винтерхолде, но мы добыли эти трижды проклятые свитки и собрали неплохой улов. Немного отвлечься не помешает…

— Ах, да, я же обещала тебе попойку и баб, — я начала припоминать один из наших разговоров. — А может просто отдам деньгами? Сходи в кабак, в бордель, развейся, только пользуйся презервативами, или что тут используют вместо них…

— Даэдра тебя забери, женщина! — рейнджер вдруг схватил меня за плечи и здорово встряхнул, — Смотреть на тебя такую… всё равно, что в знакомой песне услышать грубую фальшь. Как ножом по нервам. Соберись! Ты и я! Сегодня! Вызов! Ставлю все, что ты мне должна, что я тебя перепью.

Ну, это уже не в какие рамки! Делать мне больше нечего. Надо расшифровать свитки, вернуть память довакинам, найти остальных подключенных, а этот Крутой Уокер пристает со своими глупостями. И ежу понятно, что ему меня не перепить: только дайте жирную закуску. Жир связывает… Ай, да что объяснять…

— Бишоп, будешь спорить на такую ерунду и останешься без порток, — я повела плечами, но рейнджер лишь крепче сжал тиски. — Ладно, готовь стол. И забудь про свои септимы…

***

Коля бежал по привычному маршруту в свою рубку, но в этот раз его остановила на входе охрана. Проверили металлоискателем, считали отпечатки пальцев и сетчатку глаз (можно было подумать, что и без этих вояк программист не проходил каждый день привычную процедуру). Затем велели коснуться пальцами кончика носа («своего» — уточнили охранники, когда Коля потянулся к ближайшему мужику). Проверили линзы в очках и дали заполнить обычный тест на бумаге, в вопросах которого, среди прочего, нужно было поставить галочку в графе «Я не робот». Нанотехнологии… К концу проверки у Коли задергался глаз, и подозрительные охранники тут же сделали пометку в рапорте.

С тех пор, как Натан Семенович доложил об открытии не столько новых горизонтов в сознании человека, сколько буквально новых горизонтов — параллельных миров — охрана ужесточилась, и теперь каждый шаг ученых контролировался с удвоенным вниманием. Сотрудников даже не отпускали домой, а разместили здесь же, на базе. Отрезали все контакты с внешним миром, а вчера Коля видел, как к базе подъехали несколько бронированных грузовиков, откуда люди в камуфляже аккуратно выгружали черные ящики. Что-то подсказывало программисту, что это не пиццу привезли…

Когда открылись двери отсека в обзорный зал, Коля едва сдержал рвущийся наружу матюк и тут же попытался притвориться ветошью, но ничего не вышло — новое военное начальство, несколько приближенных офицеров и быстро бледнеющий Натан Семенович заметили главного программиста в дверях и «вежливо попросили», чтобы тот к ним присоединился.

— Немедленно доложить, что значит «внеземной демон может прорваться в наш мир»? Ваш рапорт, доктор Склифосовский, выглядит до нелепого абсурдно.

— И все же вы здесь…

— У вас есть протокол, у меня есть протокол. Даже у… Ты у нас кто?

— Николай. Ведущий программист.

— …ведущего программиста есть протокол. На каких основаниях вы затребовали присвоить эксперименту высшую категорию опасности?

— Эм-м, понимаете, согласно нашим расчетам и прохождению эксперимента, а также некоторым выводам, к которым мы пришли в результате наблюдения за подключенными…

— Склифосовский! Фамилия у вас какая… говорящая. Я читал рапорт. Вы упоминали, что возможное вторжение уже проявляется в нашем мире. Вот на этом сделайте акцент.

Натан Семенович оттянул двумя пальцами воротник рубашки:

— Необъяснимые скачки напряжения. Спонтанное разрушение конструкций и их моментальное восстановление, необъяснимые звуки, проблемы с унитазом…

Генерал армии, приехавший по первому требованию, едва сдерживал раздражение, потирая пальцами виски:

— Я вам что, сантехник?!

— Нет-нет! Позвольте я объясню! Эм-м… — задумался на минуту ученый, — вот вы видите трещину на потолке?

— Нет.

— А она есть.

— Угу… — генерал армии повернулся к одному из сопровождавших его офицеров. —