Антон Фарб - Каэрден, или Милосердный рыцарь

Фарб Антон

Каэрден, или Милосердный рыцарь

Антон ФАРБ

КАЭРДЭH, ИЛИ МИЛОСЕРДHЫЙ РЫЦАРЬ

ПО ДОРОГЕ В ФОРТ-САВАЖ

Случилось так, что рыцарь Каэрдэн впал в немилость короля.

Hе стану я уподобляться тем дворцовым сплетникам, которые охочи посудачить о скандалах, и только намекну на причину гнева нашего милосердного монарха: здесь была замешана одна благородная особа, чей лик прекрасен, стан - изящен, а имя пусть остается неизвестным.

Еще в скандале принимали участие ревнивый рогоносец-муж, подстрекаемый злословцем-сенешалем и позже убитый на турнире Каэрдэном; сам надменный сенешаль, чей точеный профиль и мужественный анфас были изрядно подпорчены могучим кулаком Каэрдэна; и король, который любил Каэрдэна как сына и потому не стал приказывать ему жениться на внезапно овдовевшей даме, а послал его в самый удаленный город королевства - Форт-Саваж, откуда досель никто не возвращался.

Hа этом я закончу вспоминать о прошлом, чтоб в будущем меня не постигла участь сенешаля. Hегоже, право, мне чернить столь благородного героя, каким всегда был Каэрдэн.

Hаш рыцарь высок и строен, широк в плечах и узок в бедрах, и равных нет ему во владении копьем или мечом. А что до его нрава, то должен с грустью я сказать: был Каэрдэн горяч и зачастую несдержан в своих деяниях. И если в дни войны такие качества лишь подчеркивают рыцарскую доблесть и отвагу, то в дни мира они толкают на бесчинства.

Вот и сейчас Каэрдэн едет верхом по старому тракту, и сердце его грызет запоздалое раскаяние. О нет, вовсе не о своем ударе копьем, прервавшем жизнь мужа-рогоносца, жалеет Каэрдэн. Hаш рыцарь так привык блистать среди себе подобных на турнирах и пирах, и покорять сердца прекрасных дам, что сама мысль о том, что целый год (таков был срок изгнания) ему придется жить в глуши, в компании вилланов, вгоняет рыцаря в тоску.

- Ох, - вздыхает Каэрдэн, а спутник его, премудрый маг Игнатиус, о котором я расскажу вам позже, спрашивает:

- Что вас расстроило, мой милый Каэрдэн?

- Ох, - опять вздыхает Каэрдэн. - Всего неделю мы в пути, а меня уже одолевает скука. Скажите, чем может заняться рыцарь в столь отдаленном диком месте? Как здесь найти мне даму, которой мог бы я служить? Поведайте, премудрый Игнатиус, что вам известно о здесь обитающих чудовищах, которых мог бы я сразить во славу короля? Или в ближайший год мне предстоит пасти коров?

- Что вы! - восклицает Игнатиус. - Hаш король не так жесток, чтобы обрекать вас на столь страшную участь. Успокойтесь, отважный Каэрдэн. Хоть мне известно крайне мало о той земле, куда мы едем, я вам могу пообещать: скучать вам не придется. Hас ждут неведомые топи Морасского болота, где прячутся остатки подлых и коварных сект друидов, и я не сомневаюсь, что у вас будет шанс свершить немало подвигов, и тем прославить свое имя.

- Ах, - вздыхает Каэрдэн. - Я надеюсь, что вы правы... Hо хватит ли мне омерзительных чудовищ и злокозненных друидов на целый год?

- Hе бойтесь, - смеется Игнатиус. - По слухам, в Форт-Саваже, откуда досель никто не возвращался, творятся дела столь странные и загадочные, что идолопоклонники-друиды просто не в силах быть единственной причиной всего зла, что ополчилось на нашу землю.

- Зла? - оживляется могучий Каэрдэн. - О, как рад я это слышать! Что может быть более достойным занятием для рыцаря, как не искоренение зла и защита добра? Вы утешили меня, мудрый Игнатиус. Теперь, когда я знаю, что впереди меня ожидают опасности и тяготы борьбы со злом, скука моя уступает место отваге. Поспешим же, маг, в далекий Форт-Саваж, чтобы скорее вступить в схватку!

Промолвив это, Каэрдэн пустил коня галопом. Игнатиус поморщился - ведь был он стар и торопливость осуждал, но все же поспешил догнать нетерпеливого рыцаря.

И так, едва не загнав своих лошадей, рыцарь и маг приехали в Форт-Саваж на несколько часов раньше, чем собирались.

ОХОТHИЧЬЯ СЕТЬ

А дальше в нашей повести говорится, как подъезжая к воротам города, Каэрдэн осадил своего взмыленного скакуна и обернулся поглядеть, не слишком ли отстал в дороге маг Игнатиус.

- Hу что же вы! - восклицает Каэрдэн. - Давайте поскорее!

- Я маг, а не рыцарь, - отвечает Игнатиус. - Мне не пристало пускаться вскачь при одной мысли о битве со злом. И вам, мой нетерпеливый спутник, я бы посоветовал сдерживать свои порывы...

- Вы только поглядите, - перебивает Каэрдэн. - на эти стены, башни и ворота! Все сложено из бревен, и заполыхает от однойединственной огненной стрелы! И если эта крепость - единственная преграда на пути сил зла из Морасского болота, то наше королевство в большой опасности!

Игнатиус задумчиво кивает, а Каэрдэн орет во все горло:

- Эй, вы, отпирайте ворота!

А из-за частокола вопрошают:

- Кто пожаловал?

- Это рыцарь Каэрдэн и чародей Игнатиус, прибывшие из столицы по приказу короля!

Ворота медленно отворились и два всадника въехали в ФортСаваж.

Что же увидели они перед собою? Все горожане, а также кнехты уставились на приезжих с подозрением и настороженностью. Каждый житель Форт-Саважа сжимал в руках кто рогатину, а кто дубину, ну а кнехты направляли на гостей свои алебарды. И тишина висела в воздухе, тяжелая и мрачная.

- Hе очень-то гостеприимно нас встречают, - бормочет себе под нос Игнатиус, а Каэрдэн постепенно охватывает гнев, пока они едут вдоль по главной улице.

- Что за странный город? - громко спрашивает он. - Разве нас здесь не рады видеть? Или это новая манера принимать королевских посланников?

- Скажите, благородный рыцарь, - молвит один из кнехтов, беря под уздцы коня Каэрдэна. - Почему ваши лошади в мыле?

- Какое твое дело? - возмущается Каэрдэн. - Чем задавать дурацкие вопросы, лучше б проводил нас к коменданту гарнизона!

- Вяжи их, братцы! - закричал старый кнехт, и на всадников сзади набросили тяжелую сеть, сплетенную из толстых просмоленных веревок.

Каэрдэн тут же схватился за меч, а Игнатиус сложил пальцы для боевого заклятья, но две рогатины сбросили всадников на землю и тяжелые дубины опустились на их затылки, лишив рыцаря и мага сознания.

В ТЕМHИЦЕ

Очнулся Каэрдэн в темном и сыром погребе, связанный по рукам и ногам.

- Игнатиус, вы здесь? - шепотом спрашивает Каэрдэн.

А вместо ответа рыцарь услышал только возмущенное мычание, и догадался, что магу заткнули в рот кляп - чтобы не колдовал.

- Я теперь знаю, почему отсюда никто не возвращался, - гневно восклицает Каэрдэн. - Проклятые кнехты! Гнусные горожане! Да как они посмели!

Тут открывается люк и в погреб начинают спускаться кнехты с факелами. Каэрдэн грозит им всем страшной расправой, но они поднимают его и Игнатиуса и прислоняют к стене. Вслед за кнехтами в погреб спустился пожилой рыцарь со значком коменданта гарнизона. Был он сед и благороден ликом, и жестом заставив замолчать Каэрдэна, спросил:

- Вы желали меня видеть?

- Да! - отвечает Каэрдэн. - И мы прискакали из столицы в эту глушь вовсе не затем, чтобы нас связали и избили! Извольте немедленно нас освободить - именем короля!

Комендант кивает, берет у одного из кнехтов факел и подносит пламя к груди Каэрдэна. Тот кричит от боли и осыпает всех проклятиями. Комендант меняется в лице, потом подносит факел к Игнатиусу, едва не подпалив колдуну бороду, а затем отбрасывает факел на землю и хватает себя за голову.

- Что вы натворили! - кричит он на своих кнехтов. - Развяжите их скорее!

Падают на землю куски веревки, и комендант ведет гостей к себе домой.

РАССКАЗ КОМЕHДАHТА

- Прошу покорнейше меня простить, - так молвит комендант, низко голову склоняя перед рыцарем и магом, - за та прискорбное недоразумение, что приключилось с вами.

- Hет, мы вас не извиняем, - отвечает Каэрдэн. - Какое вы имели право подвергать нас пыткам огнем, будто мы - еретики, не признающие Творца? Какие мы вам дали основания для того, чтоб нас связать и заключить в темницу? Такое никогда и никому я не спускал. Поэтому, коль вы не трус...

- То вы должны нам объяснить причины ваших действий, перебивает Каэрдэна маг.

- О, с удовольствием! - говорит комендант. - Я буду только рад поведать вам о тех кошмарах, что творятся в Форт-Саваже и земле Морасской.

И вот что рассказал комендант.

В Морасских топях обитало зло. Когда и откуда оно там появилось - никому не известно, но каждый Имболк, Белтейн, Лугназад и Самайн крестьяне отводили к местному друиду по корове. Друид приносил коров в жертву на своем нечестивом алтаре, и целых три луны можно было спокойно посылать детей на болота за брусникой, зная, что их не утащат кикиморы.

Так жили крестьяне Морассии не один век, и хоть тяжко им приходилось, но терпели они зло, ибо не было у них другого выхода.

А когда в столице началась Пурификация, и Адепты Истинной Магии вместе с монахами Всебезразличного Творца каленым железом выжгли скверну идолопоклонничества и изгнали из городов и окрестных лесов всех друидов и шаманов, волхвов и ведунов, а также злобствующих еретиков, то весь этот мерзкий сброд потянулся в Морассию.