Бастард рода Неллеров. Книга 2 - Серг Усов Страница 11

В коридорах окон не имелось, а факелы и лампы ещё не зажгли — день всё-таки ещё в разгаре, хоть и идёт дело к вечеру — так что, двигаюсь в сумраке, что тот Ночной дозор. На моём пути попадаются только слуги обоего пола, старательно чистившие полы и стены. На приветствия не отвечаю — слишком я важная и надменная персона — пусть видят, что настоятель без причуд, ведёт себя как должно аристократу.

Размышляю о своей идее перевербовать кого-нибудь из разбойников на свою сторону. Мысль в здешних реалиях вполне революционная. Память Степа в этом вопросе мне мало что может подсказать, но, уверен, никому из аристократов или владетелей не приходило в голову обзавестись помощниками среди лесных романтиков, при том, что враждующие государства часто напрямую стояли за бунтовщиками, заговорщиками, смутьянами и прочими мятежниками.

Казалось бы, на месте любого феодала, ну возьми ты пример с государственных служб, однако, нет, не берут. Гнушаются? Наверное. Я-то попроще на жизнь смотрю. Откуда бы возникнуть снобизму у представителя среды рабочих, крестьян и трудовой интеллигенции?

— Отправил, милорд. — на лестнице, когда я спускался на второй этаж, меня перехватил Ригер. — Уже улетел.

— Ты про голубя? — спрашиваю и вздыхаю от своего вопроса. Господи, про что же ещё он мог сказать? Не про Карлсона же, пообещавшего вернуться. — А это что у тебя? — смотрю на свиток в его руке.

— Вот, написал. — протягивает он письмо.

Беру, разворачиваю, читаю и еле сдерживаю готовый сорваться с моих губ вопрос: дядюшка, ты, часом, не в медицинском учился? Нет, реально, почерк разбирается с трудом. Впрочем, раз Алекс, секретарь герцогини Марии, знает руку старшего сержанта, значит сможет разобрать его каракули.

С трудом я прочитываю внизу свитка сведения о инициации милорда Степа и точный перечень названных мною оттенков энергетических нитей обретённого источника. Подробности процесса получения дара бастардом Неллеров заняли всего две с половиной строчки.

То, что нужно. Возвращаю пергамент Ригеру.

— Когда отправишь? — уточняю.

— Завтра утром, милорд. Баронета Фиала со свитой возвращается к брату в замок. Будет мимо Неллера проезжать. Весёлая старушка — помните? — вчера к вам на площади за благословением подходила. Худая такая. Это она и есть.

— А, помню. — продолжаю спуск по лестнице. — Служанку свою за что-то налысо выстрегла и прикрыть голову чем-нибудь не разрешает. Да? Правда, весёлая старушка. Шутит так, что обхохочешься.

— Да. Так что, отправлять?

— Конечно. Секретов в письме никаких нет. Надеюсь, не скормит его несчастной рабыне вместо десерта. Вечером зайди, ещё кое-сто обсудим.

Это театр начинается с вешалки, а моя, то есть, монастырская библиотека с огромного вытянутого в длину что та электричка зала, в котором десятки монахов за наклонными столами, чем-то смахивающими на кульманы конструкторов или пюпитры для нот у музыкантов, переписывают и перерисовывают книги.

Разделение труда наблюдается — одни братья выводят буквы, оставляя на пергаменте места для рисунков, другие занимаются художествами. У первых рабочие инструменты — перья и чернила, у других краски и кисточки.

Брат Валерий встречает меня в центре зала, освещаемого не только солнечным светом из узких окон по обе стороны помещения, но и тремя магическими светильниками, изготавливаемыми братьями Георгом и Алексом. Казначей тоже не гнушается магической работы на благо обители. И вот как его за растрату изгонять? Не бывает в жизни только белого и чёрного цветов. Порой негодный человек приносит больше блага, чем праведник.

— Пойдёмте сюда. — приглашает меня старший библиотекарь в отдельную комнату. — Я отобрал вам десяток манускриптов. Выберите себе, что первым делом почитать. Хотите азы боевой магии освоить вначале?

— Разумеется. — вру, как это, увы, часто в новой жизни со мной случается. — Если завтра война, если завтра поход, надо быть готовым. Времена сложные сейчас.

— Это да. — с энтузиазмом соглашается старик Валерий. — Нынешнее поколение совсем испортилось. В наше время мы чтили заветы Создателя искренне. А сейчас? Вы посмотрите, что происходит!

— Это ты про эти книги мне сказал? — не отвлекаюсь на старческое брюзжание, сам могу, если надо, не хуже. — Ничего себе!

Фолианты по магии могут служить в качестве оружия и без их чтения. Одним только своим весом. Любой возьми, по башке им врагу долбани, и победа в кармане. Сам я их не упру, точно. Мне надрываться и не надо, принесут, куда скажу.

На самом деле сейчас я загорелся идеей исцеления милорда Карла Монского. Нормальный парень, даже с юмором, в его-то положении. Инициировался, вернее, недоинициировался он поздно, так что, окончательно обезумеет не скоро, а нужно, чтобы вообще не стал сумасшедшим. Как этого добиться? Точного ответа конечно же у меня нет, но есть надежда.

Юлиана, когда её однажды спросил, как это умудряются держать в плену одарённых, сообщила, что есть заклинания, которые нейтрализуют источник, разрывая связь между ним и сознанием мага. Она толком-то ничего не знала, но кое-что объяснить смогла. Такие заклинания могут накладывать лишь очень разносторонние в плане стихий одарённые, и держится блокировка недолго, надо постоянно, раз в сутки-двое, обновлять. Но чего у меня полно, так это разноцветья жгутиков — шутка ли, сорок два, о таком даже не слышали — и уйма времени. Почему бы не попробовать продержать бунтующее магическое ядро одержимого в изолированном состоянии? Что-то мне подсказывает — иномирная логика? — должно получиться.

Прославлюсь, как тот Менделеев? Не, мне слава не нужна. Свалю на чудодейственную силу монастырской водицы. Буду совмещать свои магические практики с потчеванием несчастного милорда водой. А то и вовсе купель ему устрою. Точно! Эврика! Распоряжусь ему ванны устраивать. Запутаю всех к чертям.

Пока размышляю, листаю страницы одного фолианта за другим. Чувствую, как начинаю переполняться восторгом. Повезло мне с доставшейся профессией, к которой прилагается доступ к таким замечательным книгам. Приказываю отнести все отобранные тома ко мне в покои, аббат я или где?

Вижу, что брат Валерий не рад моему приказу. Он бы предпочёл по одной мне книги выдавать, как в читальном зале Ленинской