Степан Тё - Д.В.Ж.Д. 2035 Страница 15

      - Медицина при необходимости творит чудеса, - хмыкнул доктор и добавил. - Платная, естественно… Ты рот-то только так откровенно не разевай. Это превентивный удар по простудам.

      - О, как, - хмыкнул Артём.

     - Тёма, пока у шефа слюни текут, отнеси-ка побыстрей бутылку Алисе. Пусть выльет в чан с чаем. Я бы посоветовал сегодня заварить две-три нормы чая. Пусть это будет нормальная крепкая заварка, а не подкрашенная жижа, - ту же обломал всех доктор.

      Я почти безразлично отдал бутыль рейдеру. К алкоголю всегда относился с прохладцей. Во время изобилия не особо был нужен, ну а сейчас… только если в медицинских целях, как говорит доктор.

      - Тёма, он хоть и доктор, но прав. Лечиться, так всем вместе. После рожек с тушёнкой чаёк пойдёт на ура. Дуй к Алисе.

      - Вот лишь бы сплавить меня из «малинника», - притворно вздохнул Тёма, равнодушно принимая бутылку. - Душе не дают отдохнуть.

      - Да ты единственный сухой! Мухой туда-обратно слетал!

      Рейдер снова тяжко вздохнул, как раненый в самое сердце романтик, и медленно вышел из купе.

      Я быстро расправился с одеждой, отвоевав положенный для начальства клочок на бельевых верёвках. Когда одежда повисла на верёвках свободно, закутался с ногами в одеяло, забравшись на лежак. Всё! Вот оно долгожданное тепло. Можно немного расслабиться, отдохнуть. Блаженный миг.

      - Так, теперь чтобы не сойти с ума от голода и всё-таки дождаться паек, предлагаю поиграть в «тридцать», - донеслось от Брусова.

      - Это ещё что за игра? Не слышал.

      Доктор резво спустился на место Артёма и положил на столик пять маленьких костей-кубиков.

      - Да придумал в анклаве как-то на досуге. Смотри, вся сумма кубиков, на каждом из которых по шесть очков максимум - тридцать. А минимальная сумма, что может выпасть на всех пятерых - пять. Эти максимальная и минимальная цифры почти никогда не выпадут, как и ближайшие к ним. То есть четыре верхних и четыре нижних значения мы убираем. Остаётся вариация цифр от девяти до двадцати шести. Каждый из игроков, сколько бы их ни было, называет любое число в этом промежутке и пытается его выбросить на игральных костях. Первым кидает тот, кто дальше всего от середины, то есть от семнадцати-восемнадцати. Чем ближе к краям значений, тем меньше вероятность, что они тебе выпадут. В общем, говори число и старайся его выкинуть.

      - Так, начинается, - протянул я, предвидя развернувшиеся события. - Азартные игры. Что дальше? Анклав продашь?

      - Да брось, Василий. Карты, нарды и прочие шахматы с шашками никуда не делись. Народ сейчас по купе и будет играть, пока светло. Эта штука с отсутствием ночного освещения по вагонам нам даже на руку - ночью никто не играет. Потому как фонарики в дефиците. А днём, если нет других распоряжений, то почему бы и нет?

      - Ага, надо только декрет издать, что играющий на снаряжение, патроны и что-либо общественно-полезное будет наказан. - Я взял кубики, буркнул: «двадцать четыре» и бросил.

      Выпало в сумме семнадцать.

     - Командир, близятся голодные дни. Введи каннибализм, - хихикнул доктор, забирая кубики. - «Пятнадцать».

     Выпало двадцать пять.

     - Идея неплохая. Требует доработки, - согласился я, ощущая какое-то подобие интереса к игре, когда ни чем другим больше не было возможности заняться.… Кстати, насчёт доработки. - Я постучал на полку выше, вспоминая о тихоне. - Эй, голова. Вопрос есть.

     Учёный с красным носом свесился головой вниз почти моментально.

     - Что желает начальство? В кости не играю.

     - Да нужен ты нам… Кстати, как тебя зовут?

     - Азамат.

     - А напарника твоего?

     - Макар.

     - Ну, теперь хрен забуду, - честно признался я. - Так вот, вопрос у меня есть к тебе. Общественного характера.

     - Я весь во внимании.

     - Вода, что льёт на улице. Этот грёбаный дождь. Мы можем использовать его в собственных целях? Ну, пить, стираться, для охлаждения общий запас пополнить и прочее?

     Азамат думал не долго. Ответ был как по бумажке:

     - Без очистительных сооружений анклава употреблять воду в пищу нельзя.

     - Счётчик же вроде молчит, - напомнил я.

     - Это да, радиации нет, но я и без тестов уверен, что нам на голову льётся вся таблица Менделеева, - предположил учёный. - Но вот бельё стирать и использовать для технических нужд вполне можно.

     - А посуду мыть? - Снова задумался я.

      - Ну, только если после насухо вытирать. Тогда вроде бы… можно. И для охлаждения… теоретически. Но я не даю стопроцентной гарантии.

     - Хуже чем есть всё равно не будет. - Добавил Брусов, в очередной раз кидая кубики. - Мы всё давно потенциальные мутанты. Осталось только инородного белка нажраться. Но хоть мяса перед смертью покушать. Как насчёт последней трапезы перед путешествием на тот свет? Сварим следующую подстреленную собаку?

      - Не стоит усугублять ситуацию, - добавил учёный, вернувшись в объятья одеяла. То ли обиделся, то ли не понял шутки.

      Мы с Брусовым переглянулись. Оба почти одного предпенсионного возраста, как и Кузьмич - около пятидесяти. Мы трое как старики для всех остальных. Даже Сергеев моложе лет на десять. Опытные вроде как. Да и пенсионный возраст порядком понизил планку. В этом мире всех родившихся можно считать пенсионерами. Не тела, так души.

      Я подцепил со стола рацию.

      - Кто там по вышкам дежурит?

      - Сержант Ряжин.

      - Ефрейтор Кабурова. - Спустя разный период времени ответили по рациям.

      Что-то не помню, как выглядят. Надо получше присмотреться к личному составу.

      - Дождик льёт?

      - Дождик был, когда мы лопатами махали. Сейчас настоящий ливень, - донёс мужской голос. - Командир, хотите составить компанию?

      - Вынужден отказаться.

      - А может я вас на свидание зову? - Повеселела Кабурова, заигрывая. - Придёте, адмирал?

      Что ж, настроение есть и после тяжёлой работы. Это хорошо. Я даже вспомнил, как выгляди Кабурова. Симпатичная девчонка.

      Эх, мне бы минус пяток лет…

     - Не могу, меня мама не пускает, - поддержал я общий настрой, - но вот тазики выдать могу. Скучно вам там, наверное, без посуды.

      - Набрать воды и утопиться? - тут же спросила девушка.

      - Направление мысли правильное, но вот развитие не то. Просто наберите воды для технических нужд. Гальюны никто не отменял.

      - Командир, зачем набирать? Давайте я просто шлюз открою. Вагоны промоет на раз-два. И сортиры заодно. - Хохотнул Ряжин. - И народ помоется. Что б уж наверняка. Банный день, так в течение всего дня, а не только с утра.

      - Шутников любим. Они лучше всего гальюны моют, - напомнил я, посуровев. - Тазики под мышки взять! Ать-два! С ними не так печально будет мокнуть. Задача ясна?

      - Так точно, шеф, - звонко ответила ефрейторша.

      - Слушаюсь, товарищ адмирал. - Добавил Ряжин на полном серьёзе…

      Ещё с четверть часа играли с доктором в кости, а после весь личный состав экспедиции ожидал долгожданный горячий обед. Каждый накинулся на свою порцию волком. Казалось, что съедят и ложки. Да и надо ли говорить, что чай пользовался особым спросом?

      После обеда в тепле народ раскумарило. Меня и самого потянуло на сон. Неполная ночь, рабочее утро, дождь, холод - немудрено, что после обеда весь состав потянуло на боковую. На ногах остались лишь Кузьмич, Тай и проклинающую погоду дежурные. Под дождём особо не поспишь. Но кто-то должен смотреть за округой, постоянно быть на дежурстве, даже если в нём нет необходимости. Это должно впиться в кровь вместе с ощущение защищённости, пока кто-то охраняет твой сон.

      Тёпло, сытно, хорошо…

      Показалось, что стоило чуть-чуть закрыть глаза, как состав затормозил, и тут же рация донесла:

      - Василь Саныч, у станции «Баневурово» трасса завалена песком.

      Не открывая глаз - такая сладкая дремота! - нащупал рацию, надавил клавишу:

      - Алфёров! Ты там песок искал? Новогоднее желание сбылось - он сам тебя нашёл. Берите лучшие дождевики, лопаты и вперёд, наберите запаса, если чистый. Майор Сергеев, организуй охрану по периметру.

      Спустя почти минуту рация донесла раздосадованное командирское:

      - Есть, шеф.

      - Да будь он проклят этот песок, - добавил бригадир рабочих сонным голосом. Похоже, тоже только расслабился.