Александр Афанасьев - Врата Скорби Страница 16

   Если раньше дворянство предпочитало служить в кавалерии, показывая свою лихость - то теперь, после ликвидации кавалерии как рода войск, мнения высшего света разделились. Часть дворян сочла, что последним прибежищем дворян остается флот, оставшаяся же часть сменила живого коня на стального - на скоростной истребитель. Всего в Адене базировалось двенадцать истребителей - и на них служили двенадцать дворян. Но был в полку и тринадцатый - сосланный.

   Молодой князь Владимир Шаховской числил свой род от князей Ярославских и был прямым потомком Владимира Мономаха, величайшего из царей того времени. Несмотря на возраст - двадцать девять лет, почти тридцать - звание он носил всего лишь капитана, ибо три года назад был разжалован в рядовые и сослан на Восток за нашумевшую историю с дуэлью и оскорбление старшего по званию. Отделался легко - по совокупности за дуэль и оскорбление полагалась смертная казнь. Ссылка на Восток, в действующую армию - в конце концов, наказание не позорящее, точно так же раньше ссылали на Кавказ. Вот только в истребительную эскадрилью путь ему был уже закрыт, истребители были "белой костью", особым сообществом летчиков и опозоренного в свой круг они никогда бы не приняли. Собственно говоря, это и было самым страшным наказанием для князя Шаховского, одно время он даже подумывал застрелиться. А потом ничего, привык. И сейчас при посиделках с истребителями с иронией говорил: "Это вы там в небесах, а мы тут низэнько, низэнько". Низенько у него получалось как "низэнько", как из анекдота про польского еврея.

   Капитан Шаховской был теперь первым номером - пилотом-штурмовиком на БШ-2, лицензионном германском Фокке-Вульф-189. Вот только если в оригинальном варианте Фокке-Вульф исполнял роль самолета для летнабов, летчиков- наблюдателей, а в последнее время еще и ретранслятора систем связи - то для Российской Империи германские и русские инженеры создали тяжелый противоповстанческий штурмовик, да так удачно, что теперь его закупали уже немцы для Восточной Германской Африки и Западной Германской Африки. И еще буры - для себя.

   БШ-2, бомбардировщик - штурмовик, вариант два был сконструирован на заводах Гаккеля* на основе лицензионного самолета-разведчика Юнкерса. Он был создан в ответ на насыщение поля боя скорострельными малокалиберными пушками и для применения на ближнем Востоке, где самолеты часто подвергались обстрелам с земли из всех видов стрелкового оружия. Самолет этот был хоть и тихоходен - но отлично вооружен: четыре авиационные пушки калибра 23 миллиметра, два скорострельных пулемета и два контейнера с кассетными бомбами - по сорок восемь штук в каждом контейнере. Точность бомбометания была невысокой - но высокой и не требовалось: заходя на цель штурмовик просто накрывал цель широкой полосой разрывов. Хвостовой стрелок располагал собственной стрелковой установкой калибра двенадцать и семь - для защиты от истребителей противника.

   Вторым номером у Шаховского был поручик, со смешной фамилией Дубина - он даже не обижался, когда над ним подтрунивали по поводу фамилии. Невысокий, но крепкий белорус, способный завязать вокруг себя лом, удивительно незлобливый и не имеющий никаких карьерных притязаний, он как нельзя лучше подошел в пару к Шаховскому. Вообще, второй номер в этом варианте самолета сидел спиной к первому и должен был прикрывать самолет от захода в хвост - но тут в хвост давно никто и никому не заходил. Шла обычная, муторная и монотонная летная работа - штурмовки, штурмовки и еще раз штурмовки. Банды, караваны с оружием. Британцы конечно баловались - но они над морем и не ходили, по взлету сразу ложились на правое крыло и с резким набором высоты уходили в сторону нагорья. Поэтому, все самолеты эскадрильи подверглись усовершенствованию - кормовой пулемет теперь смотрел на вверх, а вниз, под ноги стрелка, через специально прорезанный люк. Когда начиналась штурмовка - второй номер просто лупил из него по земле, особо и не целясь. ДШК есть ДШК, прилетит - мало не покажется...

   Князь Шаховской снимал веранду в одном из трехэтажных, недавней постройки домах, на самом краю Максура, у пляжа. Пляж был совершенно изумительный - не желтый, а черный, вулканического песка. Мансарда у пляжа стоила довольно дорого - но князь не скупился, ибо по вечерам можно было наблюдать прямо с веранды за очаровательными купальщицами. Русских здесь было мало - но длительное смешение кровей в одном из крупнейших портовых городов региона дало свой результат - красивее дам не было, наверное километров на пятьсот отсюда в любую сторону. Если дамы средних лет еще носили паранджу почти поголовно - то молодые дамы ходили с непокрытой головой, купались в море и при случае не прочь были завести отношения с симпатичным русским офицером-летчиком. Особенно если тот красиво ухаживал, читал стихи собственного сочинения, танцевал европейские танцы и обещал прокатить на тренировочном самолете над родным городом - на это, по опыту князя Шаховского клевали две из трех.

   Вот и этой ночью, поспать князю удалось недолго - не до того было - встал с глазами, как будто засыпанными песком. Позавтракать можно было в полковой столовой, благо кормили летчиков вкусно - но до столовой еще надо было дойти. А времени было пять часов утра**. Несколько раз подпрыгнув, приземляясь на всю стопу - чтобы восстановить контакт с реальностью - князь зажег спиртовку и стал готовить кофе.

   Кофе здесь был просто великолепный - такого больше не было нигде***. Хоть его аромат полностью раскрывался только если сварить на костре, на открытом огне - но и на спиртовке он был великолепен. Местный кофе растет в высокогорье, при сильных перепадах температур и недостатке влаг и. Возможно поэтому зерен хоть и было мало - но вкус напитка получался удивительно насыщенным, терпким и каким-то маслянистым.

   Кофе князь пил в самую последнюю очередь, прежде он утолил голод оставшейся со вчерашнего дня подсоленной лепешкой. Русские офицеры вообще в отличие от британских не пытались выстроить для себя отдельный мирок, кусочек Британии на континенте - а наоборот становились частью уже сложившегося мира. Они учили арабский в его неповторимом местном диалекте****, они жили рядом с местными, питались тем же, чем они, делили с ними все радости и беды. Относились к русским по разному - где-то люто ненавидели, где то предупреждали о появлении исламских экстремистов с недобрыми помыслами. Но везде - уважали, и как друзей и как врагов.

   Откусывая от лепешки - она совсем заветрела, но вкус сохранила - князь в оба глаза смотрел на спиртовку и на стоящий на ней медный сосуд для варки кофе - джезву. Это целое искусство - сварить нормальный кофе, князь учился этому у местных купцов. Нужно поймать момент, когда пена вспенится и рванется за край - и в этот момент снять джезву с огня. Обязательно - чтобы не пролилось ни капли. Если прозеваешь - получится не кофе, а помои.

   Успел - накрыл огонь стеклянной лопаточкой, немного подождал, перелил получившийся напиток в небольшой, тоже медный, узкий и глубокий сосуд - только в таком чувствуется вкус настоящего кофе. Немного подержал, согревая пальцы - ночами было холодно и ночуя на веранде он прилично замерзал. Потом в два глотка, не смакуя - выпил.

   Пелену сна - словно мокрой тряпкой смахнуло. Враз.

   Ни в России, ни в Виленском крае, где служил его отец, ни в Священной Римской Империи не умели готовить кофе. Закладывать его нужно примерно в два раза больше, в пересчете на стакан воды - чем это принято в цивилизованных странах. Ни сахар, ни молоко, ни тем более запивать холодной водой - всего этого кофе не терпит, это варварство. Напиток должен быть предельно концентрированным, только в этом случае он дает настоящий заряд жизненной энергии. Настоящий кофе не смакуют, его пьют залпом - зато в следующие двенадцать часов можно ничего не есть, работать - и не ощущать усталости. Правда потом - валишься в кровать как подстреленный.

Кстати - было бы с кем...

   Позавтракав, князь стал собираться. Повседневная форма - русские дворяне всегда носили форму, потому что иначе их могли заподозрить в трусости. Тем более - летная, светло-синяя. Трость - из местного дерева, выделки одного малоизвестного мастера - со стреляющим устройством на один патрон внутри, здесь такие тоже носили почти все. Пояс - роскошный, заказной, из телячьей кожи, проклепанный медными заклепками, не штатный, но смотрящийся просто шикарно. В ручной выделки кобуре - Маузер-712, тоже извечный выбор русского офицера на Востоке, больше половины покупали оружие за свой счет и почти всегда выбор падал именно на Маузер. Пистолет и легкий карабин в одном лице. Верней - в одном стволе.

   Квартирных хозяев бояться было нечего - он последнее время не проигрывался, и долгов у него не было - поэтому на улицу князь спустился, весело насвистывая при этом местную популярную мелодию. Вид у него при это был весьма несерьезный - однако перед тем как выйти на улицу, он оттолкнул дверь тростью и несколько секунд присматривался - не ждет ли его на улице комитет по встрече. Только потом - вышел.