Неизв. - i_abb63ff531b1f023 Страница 17

— Как? — бархатный голос, в котором все-таки чувствовалось волнение, которое парень был уже не в силах скрывать полностью, выдал его.

— Тяжко, больно, но я живая, — Руслана улыбнулась.

Леша, мельком взглянув на новый шрам, замолчал и стал смотреть в окно.

Было уже около шести утра. Но на улице все так же было темно, холодно и пусто. Пошел маленький снег. Автобусы и троллейбусы уже помалу начинали просыпаться и лениво ездили от одной пустой остановки к другой. На одном из автобусов, кстати, брат с сестрой и приехали.

— Когда тебя отпустит или, наоборот, когда тебя будет все больше и больше что-то тяготить, прочитай это. Оно поможет, — Леша протянул Руслане помятый заклеенный конверт.

— Спасибо, — Руслана с благодарностью приняла письмо и положила его под подушку.

Тут в комнату вошла Ирка. Без стука. Без спроса. Ворвалась, одним словом.

— Так она не знает?!

— Кто что не знает? — не поняв ничего, спросила Руслана.

— Лена.

— И не надо… — протянула Руслана.

— Я ей звоню, — решительно сказала Ирка.

— Нет!

Рыжая не слушала.

— Алло. Ты знаешь, что? Не хочу закрашивать твой разноцветный первый день восемнадцатилетия темными тонами, но мне кажется, что тебе нужно быть не у себя дома…

— Что случилось? — взволнованно произнесла Лена с того конца трубки.

— Что-то подсказывает мне, что кому-то нужно подлечить сломанное крыло, — двусмысленно сказала Ирка.

— Крыло… птица… Руслана? Где она? С ней все хорошо?

Ирка цокнула и, перекинув зубочистку из одного края рта в другой, сказала лишь:

— Лети, птЫчка.

Лена положила трубку и начала поспешно одеваться.

— Леш, нам пора, — Ирка бесцеремонно, но любя, пихнула брата.

Когда парень вышел из комнаты, Ирка задержалась немного и прошептала Руслане:

— Не забывай, что все мы связаны цепями. Некоторыми — по своей воле, некоторыми — не по своей. Если ты влюблена в одного — это не значит, что в тебя не влюблен кто-то другой.

— На что ты намекаешь? — подозрительно спросила рыжую девушка.

— На то, что я уже сделала свой выбор. Пусть для кого-то он принесет пользу, все равно найдется человек, которому станет хуже от моего выбора… Улыбайся, это наш козырь.

Сказав это, Ирка ушла. Руслана слышала, как они из коридора крикнули ей что-то типа «пока» и ушли.

Спустя минут тридцать в комнату Русланы опять кто-то постучал.

========== Ты вновь постучалась в дверь ==========

Говорить об этом вслух, или молчать

Разница как между идти или бежать. ©

25/17 – Бесконечное одиночество

«Кого там черти носят? Мама, ну неужели нельзя как-то потише ходить возле моей комнаты? Знаете же, что я сплю. Только начала скатываться в сон, как на тебе, разбудили. Ох…»

В дверь опять постучали. Теперь уже менее решительно и более тихо.

— Кого там принесло, а? — Руслана, которая полностью проснулась, теперь негодовала.

— Это я… — взволнованный голос.

— Ты… — только и смогла выдавить девушка.

Во рту у Русланы тотчас пересохло, когда она увидела, кто еще пришел к ней. Светлые волосы были растрепаны, видимо, потому что Лена очень спешила, на щеках проступал румянец, образовавшийся из-за мороза, зеленые глаза смотрели обеспокоенно и взволнованно.

С матерью Русланы девушка успела поговорить по телефону, когда бежала на автобус. Мама Русланы, Александра Филипповна, предусмотрительно вынесла из комнаты своей девочки мобильный телефон, чтобы он — не дай бог! — разбудил ее дитя. Вот Лена и позвонила как раз в тот момент.

Лена с минуту стояла и просто смотрела на Руслану. Затем, быстро закрыв за собой дверь, она в считанные мгновения оказалась рядом с девушкой.

А затем произошло то, что Руслана не ожидала совсем.

Лена упала на колени прямо перед кроватью, на которой полусидела-полулежала Руслана и, вздохнув, словно набираясь сил, произнесла:

— Прости меня.

Руслана, ошарашенная, не успела ничего ответить, потому что зеленоглазая тут же поднялась с колен и крепко прижала к себе Руслану. Так крепко, что девушка подумала, что ей сейчас все ребра переломают эти объятия.

Внутри что-то сладко и волнующе екнуло. Но Руслана, до сих пор не смея поверить в происходящее, не спешила в ответ обнять Лену. А вдруг это сон? Или мираж? Или галлюцинации? Или фантазия? А даже если и так, то Руслана хотела продлить это мгновение настолько, насколько это возможно.

В итоге, не выдержав такой приятной пытки, Руслана нерешительно обняла светловолосую девушку, неосознанно гладя ее по спине, будто успокаивая. Хотя на самом деле успокоиться нужно было ей самой. Сердце колотилось так быстро, что Руслане казалось, оно вот-вот вырвется из груди.

— Лен…

Светловолосая сразу же отстранилась, стоило Руслане нарушить молчание.

— Я… — начала было зеленоглазая.

— Тебе не за что просить прощения.

Лена долгое время смотрела в глаза Руслане до тех пор, пока ее собственные зеленые глаза не наполнились прозрачными каплями слез, и, не в силах больше смотреть на девушку, светловолосая отвернулась, прикусив при этом нижнюю губу.

— Ленк, ты чего?.. — Руслана с тревогой взглянула на Лену.

Медленно протянув руку к лицу зеленоглазой девушки, Руслана осторожно прикоснулась к Лениной щеке. В то же мгновение пальца девушки коснулось что-то мокрое. Это была первая слеза.

Словно тысячи игл тут же вонзились в тело Русланы, и даже скорее не от этого прикосновения, а от осознания того, что человек, укравший ее настоящую, сейчас молча льет слезы. Почему молча? Да потому, что Лена даже ни разу не всхлипнула.

— Иди ко мне… — Руслана аккуратно обняла девушку и прижала ее к себе. Прошли считанные секунды, как девушка почувствовала, что ее левое плечо уже мокрое от Ленкиных слез. Девушка немного дрожала. Руслана еще крепче обняла девушку.

Они сидели так несколько минут, а может, и вовсе часов. В те мгновения Руслана потеряла счет времени. Хотя, впрочем, за ним она даже не следила.

Но пришел тот миг, когда девушке пришлось отпустить Лену, хотела того Руслана или нет. В дверь постучалась Александра Филипповна. Руслана поспешно встала, попутно ободряюще проведя ладонью по руке Лены, и открыла матери дверь. Та зашла в комнату с подносом, на котором стояли чашки с горячим чаем, пар от которого выписывал в воздухе самые разнообразные узоры, да бутерброды с сыром.

— Я подумала, вы голодные, — сказала Александра Филипповна и, поставив поднос на стол возле кровати девушки, взглянула на Лену, которая с преувеличенным интересом смотрела в пол.

— Спасибо… — протянула девушка.

— Да, мам, спасибо. Я дальше сама разберусь, — нетерпеливо сказала Руслана.

Когда мать наконец вышла из комнаты, Руслана нерешительно приблизилась к зеленоглазой девушке и присела перед ней на корточки, стараясь заглянуть ей в глаза. Лена подняла свой взгляд на Руслану. В свете, который излучала лишь настольная лампа, девушка сумела разглядеть опухшие и красные от слез глаза Лены. Постаравшись ободряюще улыбнуться, Руслана кивнула на чай.

Конечно же, улыбка вышла кривая и даже ненатуральная. Только вот этого Лена не сумела заметить, на счастье девушки.

В молчании Руслана и Лена выпили горячий чай и съели все бутерброды.

— Болит? — нарушила тишину Лена и посмотрела прямо в глаза Руслане. Теперь в этом взгляде не было неуверенности. Даже можно отметить, что брови были чуть нахмурены, а во взгляде скользила решительность и ожидание полноценного ответа на свой вопрос.

— Смотря где, — одними губами прошептала Руслана, однако Лена все же сумела понять, что пролепетала в тишине ее подруга.

— А где?

Руслана осторожно и легко дотронулась до свежего шрама.

— Вот здесь немного печет и ноет, но не болит, потому что не тянет вниз. И ощущения, словно в тебя вонзаются иглы, тоже уже нет, — пожала плечами Руслана.

— А еще?

— Что? — не поняла Руслана.

— Где болит? — пояснила светловолосая девушка.

— А где-то еще должно болеть? — Руслана честно попыталась уйти от ответа. Не тут-то было. Выжидающий взгляд Лены никуда не ушел.

— Ладно… — Лена допила последний глоток чая.

В комнате вновь повисло молчание. Теперь его нарушал лишь телевизор, доносящийся с кухни — это отец Русланы смотрел какой-то фильм — да тиканье часов.

— Я недавно думала, — нарушила тишину Руслана.

— О чем?

— Точнее и вспоминала еще… Помнишь мою историю о белом вороне? — Руслана закуталась в плед, чтобы не зябнуть.

— Да, — кивнула Лена.

— Мне снился сон, что ворон улетает в ночь. Куда? Я не знаю. Просто помню, как он, измученный, все равно летит куда-то ночью. А на диске луны виден его силуэт. И мне потом снилось, что этот ворон — я. Я вижу те места, над которыми он пролетает, я чувствую ветер, я чувствую, как я лечу. Обычно, когда человек летает во сне, то это оставляет неизгладимые и счастливые, конечно же, впечатления. Мне же было трудно. Мне было… тоскливо. Я не летела… я улетала. Откуда-то или от кого-то. Ладно, забудь…