Andrey Maidansky - Spinoza Izbrannyie sochineniya Страница 18

причиной всех вещей; что их природа не может отличаться от той,

какую они имеют в действительности, или быть произведена богом

под другой формой или в другом порядке; что невозможно, чтобы бог

имел другую природу или сущность, чем та, какая принадлежит к его

действительному и бесконечному существованию. Названная

причинность или предполагаемая необходимость, благодаря которой

вещи существуют и действуют, носит здесь название первого

свойства бога.

Далее, в главе V приводится в качестве второго свойства бога

стремление (согласно мнению автора) всей природы и каждой вещи в

особенности к сохранению своего состояния и своего бытия. Это

стремление, поскольку оно простирается на всю совокупность вещей,

называется всеобщим провидением бога, а поскольку оно

простирается на каждого индивидуума самого по себе,

рассматриваемого вне его связи с остальными частями природы,

называется особенным провидением бога.

В главе VI появляется в качестве третьего свойства бога его

предопределение, которое простирается на всю природу и на каждую

вещь в особенности и исключает всякую случайность. В этой главе

автор опирается преимущественно на IV главу; ибо, если мы примем

в качестве основного положения, что все существующее (которое

называется у него богом) как по своей сущности, так и по своему

существованию необходимо и что в нем заключается все, что есть, то

из этого ложного основного положения с неизбежностью вытекает

заключение, что в нем не может быть ничего случайного. Кроме того,

имея в виду опровергнуть приводимые против него возражения, он

излагает свои мысли о причинах зла, греха, беспорядка

70

и т.д. и этим заканчивает изучение существенных признаков бога; от

них он переходит затем к

главе VII, в которой приводятся такие свойства бога, которые

автор считает лишь относительными, а не существенными или же

лишь обозначениями существенных атрибутов бога. По этому поводу

вкратце исследуются и опровергаются соображения, приводимые и

распространяемые перипатетиками, относительно определения бога

и доказательства его существования.

Для того чтобы доказать ясно, какое различие существует, по

мнению автора, между порождающей и порожденной природой, он

излагает вкратце свои мысли об этих предметах в главах VIII и IX.

Затем он в главе X доказывает таким же образом, как в главе VI,

что люди, после того как они образовали известные общие понятия,

связали и сравнили с ними вещи и образовали отсюда понятия того,

что хорошо и что дурно; хорошими они назвали вещи, поскольку они

согласуются с общими понятиями, дурными же, поскольку они

отличаются от них и не согласуются с ними, так что хорошее и

дурное суть не что иное, как мысленные сущности или модусы

мышления.

Таким образом заканчивается первая часть этого трактата.

Во второй части автор излагает свои соображения о состоянии

человека: сперва о том, в какой степени он подвержен страстям и

становится их рабом, далее, о том, в какой степени человек может

пользоваться своим разумом, и, наконец, о том, каковы средства,

благодаря которым человек может достигнуть своего спасения и

совершенной свободы.

После того как в предисловии к этой части автор говорит вкратце

о природе человека,

в главе I он излагает различные роды познания или восприятия и

показывает, что они пробуждаются и рождаются в человеке четырьмя

способами, а именно:

1) понаслышке, согласно рассказу или каким-либо другим

признакам;

2) посредством простого опыта:

3) посредством хорошего и ясного рассуждения или истинной

веры;

4) посредством внутреннего наслаждения и ясного усмотрения

самих вещей.

71

Все это излагается и разъясняется на примере, взятом из тройного

правила.

Для того чтобы были ясно и отчетливо поняты действия этих

четырех родов познания, в главе II сначала дается их определение;

затем перечисляются действия каждого из этих родов в отдельности;

в качестве действий первого и второго родов познания приводятся

страдания или страсти, противоречащие здравому разуму; в качестве

действий третьего рода познания приводятся добрые побуждения; в

качестве действий четвертого рода приводится истинная любовь со

всеми ее последствиями.

В главе III рассматриваются сначала те страсти, которые

возникают из первого и второго родов познания, т.е. из мнения, а

именно: удивление, любовь, ненависть и желания.

Затем в главе IV указывается, какую пользу может извлечь

человек из третьего рода познания, так как он учит его, как он

должен жить согласно истинному руководству разума, и побуждает

его овладевать только тем, что достойно любви. Он учит его также,

как распознавать и выделять те страсти, которые возникают из

мнения, и дает ему руководство, согласно которому он должен

следовать известным страстям или избегать их. Для того чтобы

показать более подробно, как следует руководствоваться разумом по

отношению к страстям, наш автор рассуждает:

В главе V о любви.

В главе VI о ненависти и отвращении.

В главе VII о желаниях, об удовольствии и о неудовольствии.

В главе VIII об уважении и презрении, о смирении и

самоудовлетворенности, о самомнении и самоуничижении.

В главе IX о надежде и страхе, об уверенности и отчаянии, о

нерешительности, о смелости, о неустрашимости и соревновании, о

малодушии и боязливости и, наконец, о ревности.

В главе X об угрызениях совести и раскаянии.

В главе XI о насмешке и шутке.

В главе XII о чести, стыде и бесстыдстве.

В главе XIII о благосклонности, благодарности и неблагодарности.

Наконец, в главе XIV о скорби.

72

После того как автор изложил таким образом все, что согласно его

суждению ему следовало изложить относительно страстей, он

переходит:

к главе XV, в которой излагается последнее действие истинной

веры или третьего рода познания, которое является средством для

того, чтобы отличить истинное от ложного и сделать его доступным

нашему познанию.

После того, как Спиноза в согласии со своими мыслями изложил,

что хорошо и что дурно, что такое истина и ложь, а также, в чем

состоит счастье совершенного человека, он считает необходимым

исследовать, можем ли мы достигнуть этого счастья добровольно или

же принужденно.

Относительно этого автор показывает в главе XVI, что такое воля,

причем утверждает, что она пи в коем случае не свободна, но что мы

во всех отношениях определяемся внешними причинами к тому,

чтобы то или иное желать, утверждать или отрицать.

Для того чтобы мы не спутали воли с желанием, в главе XVII он

показывает, в чем состоит различие между ними. Он заявляет, что

желание в такой же степени не свободно, как рассудок и воля, но

считает, что всякое желание точно так же, как и всякое воление,

определяется внешними причинами.

Чтобы побудить читателя принять вышеизложенное, он в главе

XVIII долго и подробно излагает пользу, которая, по его суждению,

заключается в этом учении.

В главах XIX и XX автор обсуждает вопрос о том, может ли

человек, руководствуясь вышеназванной верой или третьим родом

познания, достигнуть наслаждения высшим благом и высшим

блаженством и освобождения от дурных страстей. В связи с

последним пунктом он излагает, как душа соединяется с телом,

благодаря чему она испытывает различные состояния, которые,

будучи поняты под формою добра и зла, рассматриваются как

причина различных страстей. В I главе этой части автор излагает свое

мнение, что названные состояния тела, рассматриваемые как

хорошие или дурные и как порождающие страсти, возникают из

первого рода познания, понаслышке или согласно какому-либо

другому внешнему знаку, или же из второго рода познания, согласно

нашему собственному опыту. Опираясь на эти положения, автор

73

приходит в главе XXI к следующему заключению: так как то, что мы

находим в нас, имеет больше власти над нами, чем то, что приходит к

нам извне, то разум может быть причиной уничтожения мнения,

возникающего в нас из первого рода познания, ибо разум, в отличие

от него не приходит к нам извне; но разум не может уничтожить

мнение, возникающее в нас из второго рода познания, так как то, чем

мы наслаждаемся внутренне, не может быть преодолено чем-то более

могущественным, находящимся вне нас, которое созерцается нами

только посредством разума.

Так как разум, или третий род познания, не способен привести нас