П.А.Сарапульцев - Смысл жизни человека и государства Страница 2

В предлагаемой работе будет много цитат и ссылок как на философские, так и на биоэтологические работы, и относительно мало собственных изысканий. Дело в том, что смысл создания этой книги заключается не в попытке автора доказать свою личную гениальность, а в том, чтобы показать, как на основании уже имеющихся сведений в различных областях науки можно найти ответы на волнующие наше общество вопросы.

В принципе предлагаемые автором идеи являются только планом для дальнейших исследований уже более узких специалистов. А оправданием её незаконченности может послужить короткий диалог из “Академии” Айзека Азимова (13):

” - Никто из… ныне живущих людей не проживёт более столетия. Зачем же нам в таком случае отягощать себе жизнь, гадая о том, что будет через пятьсот лет?

- Ну а я протяну не более пяти… Однако для меня это вопрос - первостепенный… я думаю так, потому что считаю себя человеком”.

ЛИТЕРАТУРА:

— Панюшкин Валерий. Михаил Ходорковский. Узник тишины 2.

— Черчилль Уинстон. Цит. по “Известия”, 11.01.2008.

— Ходорковский Михаил. Левый поворот. “Ведомости” от 01.08.05.

— Бакшутов В.К. Философская антропология: смена парадигм. Екатеринбург, 1998.

— Диденко Б. Сумма антропологий (кардинальная типология людей). М,1993.

— Хайнлайн Роберт. Достаточно времени для любви.

— Саймак Клиффорд. Дети наших детей.

— Саймак Клиффорд. Зачем брать их обратно с небес?

— Саймак Клиффорд. Проект “Ватикан”.

— Азимов Айзек. Путеводитель по Библии. Новый Завет.

— Лукьяненко Сергей. Близится утро.

— Ходорковский Михаил. Публичная лекция. 2000 г. Цит. по (Панюшкин Валерий. Михаил Ходорковский. Узник тишины 2).

— Азимов Айзек. Академия.

ГЛАВА 1.

“… нечестивая самонадеянность руководит теми законодателями или правителями, как светскими, так и церковными, которые, будучи сами не кем иным, как небоговдохновлёнными и способными заблуждаться людьми, присваивают себе власть над верованиями других и устанавливают свои взгляды и образ мышления как единственно истинные и безошибочные, и стремятся насильно навязать их как таковые другим…”

АКТ об установлении РЕЛИГИОЗНОЙ СВОБОДЫ, принятый Ассамблеей Виргинии в начале 1786 г.

ЛОЖНЫЕ ПУТИ ИДЕОЛОГИЗАЦИИ ПОСТКОММУНИСТИЧЕСКОГО

ОБЩЕСТВА РОССИИ.

Процесс перестройки, разрушивший “железный” пропагандистский занавес между социалистическим и демократическими капиталистическими государствами, раскрыл перед большинством наших граждан все ужасы так называемого строительства коммунизма, дал возможность увидеть чего достигло большинство государств, шедших нормальным историческим путём и привёл к осознанию бессмысленности продолжения прежнего пути развития общества. Вот почему так сравнительно легко и почти бескровно осуществился переход от социализма к капитализму в бывшем Советском Союзе.

Однако скорость, с которой это произошло, значительные экономические трудности, заложенные ещё прежним государственным устройством, отсутствие чёткого плана перехода от одного типа государственности к другому, появление новых непривычных экономических отношений и, наконец, непонимание большинством граждан невозможности быстрого достижения такого же высокого уровня жизни, как в большинстве демократических государств, не могли не привести к резкому изменению психологии масс.

Практически все бывшие советские граждане оказались в состоянии фрустрации или кризиса, а многие в обоих состояниях сразу. Попробуем разобраться, в чём различие и общность этих состояний, и почему они не могли не охватить всё общество при формировании новой России. Наиболее чётко эти вопросы освещены в монографии Ф.Е. Василюка “Психология переживания” (1).

Необходимыми признаками фрустрирующей ситуации является наличие сильной мотивированности достичь цели (удовлетворить потребность) и преграды препятствующей этому достижению. Возникновение состояния фрустрации может приводить к, казалось бы, прямо противоположным вариантам поведения: бесцельному двигательному возбуждению, апатии, агрессии и, наконец, к регрессии, которая проявляется либо “обращением к поведенческим моделям, доминировавшим в более ранние периоды жизни индивида” (2), либо снижением “конструктивности” поведения. Может показаться спорным положение о том, “что поведение фрустрированного человека не имеет цели” (3), поскольку определённая цель в его действиях может выявляться, но она не имеет никакого отношения к исходной цели или мотиву, не достижение которой и вызвало развитие фрустрации.

В той или иной степени ощущения фрустрации не только возникли, но и сохраняется до сих пор у очень значительного количества бывших советских граждан: в среде молодых ребят из рабочих семей, у которых осознанно или неосознанно имелся мотив достижения родительского положения в обществе (ощущения себя членом класса - гегемона, имеющего самую большую заработную плату, почёт и возможность пренебрежительно относится к “очкастой” интеллигенции), в среде интеллигенции (возможность ухода в науку с нарастающей в зависимости от полученной научной степени зарплатой и официально признанной духовной избранностью), в среде комсомольских и партийных работников, имевших целью подъём пусть и на невысокие вершины партийной власти, наконец, в среде настоящих и будущих пенсионеров, уверенных в безбедной, пусть и не очень обеспеченной старости.

За прошедшие годы часть людей сумела избавиться от синдрома фрустрации (бывшие комсомольские работники, используя старые связи и навыки работы с людьми, превратились в преуспевающих бизнесменов; многие выходцы из рабочего класса и интеллигенции, начав с “челночничества”, превратились в реальный средний класс общества, более того в настоящее время даже зарплата высококвалифицированных рабочих, типа экскаваторщиков, станочников в крупных центрах позволяет им чувствовать себя представителями среднего класса), но большая часть населения новой России до сих пор остаётся в состоянии фрустрации.

Особенно ярко это состояние проявляется в трудно живущей провинции. Так по данным опроса, проведённого социологами Санкт-Петербургского института комплексных социальных исследователей в Петербурге и небольшом уральском городке Краснотуринске, если жители второй столицы наиболее постыдными событиями в российской истории считают проигранные военные кампании и сталинские репрессии, то жители провинции - развал Советского Союза и гайдаровские реформы (4).

Больше того, по данным опроса ВЦИОМ в октябре 2008 года (5) почти половина россиян не смогли назвать причину Гражданской войны, а более половины её виновников. Так, например, в развязывании Гражданской войны 8% опрошенных обвинили “большевиков, коммунистов”, а ещё 4% отдельно - Ленина и Троцкого, 53% - в принципе оказались не в состоянии ответить на вопрос о том, кто виноват в развязывании Гражданской войны. Среди других вариантов ответов и жажда власти, и нищета, и “враги России”. В то же время 62% опрошенных считают, что участников Гражданской войны надо “понять и простить или просто забыть о ней”.

Но сложнее всего оказалось с проявлениями психологического кризиса. Происходящие жизненные события вызывают психологическое ощущение кризиса только в том случае, когда они “создают потенциальную или актуальную угрозу удовлетворения фундаментальных потребностей” (6), то есть тогда, когда они являются поворотным пунктом всего жизненного пути. Поэтому и выход из кризиса возможен только в случае принятия нового смысла жизни, новых жизненных ценностей.

А у советских людей как раз и произошла внезапная потеря смысла жизни. До этого у них был пусть неправильный, псевдонаучный смысл своего существования - создание всеобщего прекрасного будущего без болезней и смерти, надежда на лучшее пусть не для себя, так хоть для детей. Тем более что государство активно поддерживало это представление о смысле жизни, убеждая, что надо только подождать, ещё немного потерпеть, при этом постоянно внедряя и прославляя идеалы аскетизма. Конечно, чем дольше существовало советское общество, тем меньше иллюзий оставалось у его членов. Как правильно подметил писатель Александр Мелихов (7): “Обычно на ранних этапах становления культуры люди страстно живут коллективными грёзами, а потом они начинают понемножку распадаться, растёт индивидуализм, прагматизм, люди уже не готовы жертвовать жизнью ради химер… Это сейчас принято называть угасанием пассионарности”. И всё-таки какие-то остатки этой веры в светлое будущее у людей сохранялись. А тут и жизнь не улучшилась, и идеалы пропали, но самое главное исчез смысл жизни.

Попытки новой власти найти выход из этой ситуации привели к тому, что государственная идеология практически вернулась к идеологии царской России: православие, самодержавие, народность. К счастью хотя бы идея самодержавия не нашла достаточного количества своих сторонников из-за явно выраженной одиозности, её заменила идея государственности - установления сильной власти, способной вернуть России если не уважение, то хотя бы опасение перед её могуществом окружающего мира.