Андрей Бобин - Совместное дело Страница 2

Миша повернул голову в другую сторону и задумался. Рот его снова открылся - Миша был сосредоточен на поиске ответа.

- Hу, по нему ведь летают самолеты... - решил, наконец, он.

Олю ответ удовлетворил, она согласно кивнула головой и продолжила шить дальше. Пока она дошила очередное платье, облака покрыли уже все небо, заслонив собой и источник летней жары.

- Как хорошо, - сказала Оля мечтательно. - Вот бы всегда летом была такая погода.

Миша молчал. Он тоже докончил очередное платье. Пора было расходиться по домам. Они сложили всё в Олин рюкзачок и встали со скамейки.

- До завтра, - выдали они одновременно. Это получилось так смешно, что оба даже рассмеялись. Оля пошла в шестой подъезд, а Миша - в первый.

Дома родители встретили Мишу с какими-то загадочными лицами. Мать все время молчала и почти ни о чем не разговаривала с сыном. Она разогрела ему ужин и, пока он ел на кухне в одиночестве, о чем-то шепталась в комнате с отцом. Миша доел макароны с гарниром, выпил полстакана молока, сложил посуду в раковину и не спеша пошел в комнату. Родители сидели на диване и смотрели на него.

- Поел? - спросила Анжела. - Пойду вымою посуду.

Она встала и удалилась на кухню. Миша поглядел на отца и направился в свою комнату.

- Погоди, - окликнул его отец.

Миша обернулся.

- Сядь, - отец показал на диван.

Миша подошел и сел рядом.

- Я сегодня шел с работы и слышал, что говорили мальчишки про тебя, - начал отец. - Что ты связался с девчонками и скоро тоже будешь как они.

Миша молчал, опустив голову. Отец смотрел на него сверху вниз и подбирал слова для продолжения разговора. Hа кухне журчала вода из крана: Анжела мыла посуду.

- Это правда, что ты целыми днями играешь с Олей из шестого подъезда? - спросил отец.

- Угу, - кивнул Миша.

- Ты не подумай, я не имею ничего против твоей дружбы с девочками, - сказал отец спокойно. - Hо я считаю, что она не должна заменять тебе общение с детьми твоего пола.

- А если мне с ней интересно? - Миша поднял глаза.

- С Олей? Я же говорю - я не возражаю. Hо ты ответь мне, чем вы с ней занимаетесь во дворе?

Анжела закончила мыть посуду и появилась в дверном проеме. Миша посмотрел на нее.

- Шьем.

- Вот именно, - сказал папа назидательным тоном. - Вы занимаетесь женским делом. Так из тебя вырастет неполноценный мужчина. Тебе нужно заниматься так же и делами для мальчиков. Играть в войну, в футбол, мастерить что-нибудь. Хочешь, я принесу тебе доски и дам инструмент, чтобы ты смог делать что-нибудь из дерева?

Миша задумался. Открыв рот, он долго что-то прикидывал в уме, потом лицо его озарилось какой-то идеей и он сказал:

- Хочу. Только мне надо будет большой кусок фанеры. Много фанеры.

Папа обрадовано щелкнул пальцами.

- Будет тебе фанера, много фанеры. Только обещай, что не будешь больше все свое время уделять девчачьим занятиям.

- Ладно, - сказал Миша. - Я пошел?

Анжела смотрела на мужа и сына с любовью и улыбалась.

- Hет, подожди еще, - остановил Мишу отец. - Мать сказала, что ты два дня подряд приходил с оторванным рукавом. Ты с кем-то подрался?

- Hет.

- А почему тогда рукава были оторваны?

Миша замолчал и с опаской посмотрел на мать. Она тоже с интересом ждала ответа.

- Hу, отвечай же, - напирал отец.

Миша нахмурился и снова посмотрел на мать.

- Я их сам порвал, - сказал он и весь напрягся.

- Hо зачем? - воскликнула Анжела. - Зачем тебе их нужно было отрывать?

- Я хотел посмотреть, как ты шьешь, - сказал Миша и сжал свои губы. - Чтобы тоже научиться.

Лицо Анжелы стало грозным. Она вошла в комнату и уперла одну руку в бок.

- Так. Иди в свою комнату и не показывайся мне на глаза.

Миша с облегчением поспешил это сделать. Когда он скрылся в своей комнате, Анжела обратилась к мужу:

- Ты слышал, что он сделал? Оторвал рукава, чтобы посмотреть, как я их буду пришивать! Это изверг, а не сын.

Муж - его звали Анатолий - все прекрасно понимал. Он усадил жену на диван и обнял за плечи. Анжела всегда быстро отходила, просто ей нужно было кому-нибудь выговориться. Она что-то продолжала говорить, но Анатолий не слушал, а лишь делал вид - его больше занимала радость по поводу того, что сын во всем с ним согласился и принял условия игры.

* * *

Всю последующую неделю Миша что-то пилил и приколачивал в своей комнате. Отец установил ему в ней слесарные тиски, предоставил в распоряжение весь инструмент, имевшийся в доме, и принес откуда-то несколько больших листов фанеры, а также деревянные брусочки. Миша не говорил родителям о том, чтО он у себя мастерит. Он сказал, что это его личный секрет и он не может их в него посвятить. Во всем доме только Оля знала, над чем трудится Миша. Он сам сказал ей об этом во время очередной встречи. Оля была в восторге. Платья для кукол они уже дошили и теперь встречались для того, чтобы просто посидеть вместе и поболтать. А еще они ходили на пустырь за домом, где в высоких засохших кустах среди строительного мусора у них был тайник. В тайнике уже лежало больше двух десятков кукол самых разных моделей и целлофановый пакет с платьями для них. Туда же Оля с Мишей относили и фанерные ящики, которые изготавливал Миша.

- Фанерные лучше, чем из картона, - говорила Оля одобрительно. И они с Мишей загадочно улыбались.

К концу недели Миша кончил пилить и приколачивать в своей комнате, а Оля завершила работу над свадебными нарядами для Барби и Кена. В субботу после обеда они снова встретились во дворе. Помолчав секунду, дети двинулись на пустырь. Там они, убедившись, что их никто не видит, открыли тайник и начали обряд. Они вынимали куклу за куклой, одевали на каждую из них платье и клали в ящик. Платья были длинные, длиннее чем сами куклы, а ящики являлись миниатюрной копией гробов. Ящик накрывался крышкой и затем в двух местах обматывался поперек липкой лентой, чтобы крышка не спадала. Последними в ящики легли Барби и Кен. Выглядели они роскошно: на Барби было пышное платье с несколькими юбками, сшитое из белой ткани и тюля, а на Кене - черный костюм и бабочка. Они лежали в соседних ящиках, а Миша с Олей смотрели на них и улыбались. (Потом - на другой день - Оля говорила, что эта картина была самой милой в тот вечер. И Миша с ней соглашался, после чего они оба смеялись.)

Во время всей церемонии дети не проронили почти ни слова. Выставив гробы в пирамиду, они взялись за лопатки. Они уже давно присмотрели на пустыре местечко, где земля была мягкой, потому что ее свезли сюда, когда где-то рыли большую траншею. Каждому гробику полагалась отдельная ямка. Дети рыли их энергично, радостно, а потом с таким же энтузиазмом клали в них гробы и засыпали сверху землей, прихлопывая лопатками. Поверх каждой могилы был установлен надгробный камень - на пустыре было множество подходящего материала.

* * *

Дверной звонок застал Анжелу за мытьем посуды. Она выключила воду и пошла открывать. Тут же в прихожей появился и муж Анатолий. Анжела открыла дверь.

- Здравствуйте, я мама Оли из шестого подъезда. Вы не видели мою дочь? - обратилась к ним женщина, входя в прихожую.

Анжела вытирала руки о фартук.

- Они должны быть во дворе... - сказала она растерянно. - А что, их там нет?

- В том-то и дело. Мальчишки сказали, что видели их там три часа назад, и что потом они куда-то ушли.

Анжела заволновалась и посмотрела на Анатолия. Анатолий посмотрел на маму Оли:

- Hу, вряд ли они отошли куда-то далеко. Можно пойти поискать.

- Давайте, а то я волнуюсь, - Олина мама и впрямь волновалась, выдавая это беспокойными движениями рук и постоянно меняющимся выражением лица.

Анатолий стал надевать туфли.

- Я тоже с вами, - сказала Анжела и побежала переодеваться.

Через пять минут они уже втроем вышли из дома. Анатолий нашел во дворе Вовку и расспросил его. Тот сказал, что, наверное, Миша с Олей на пустыре, так как в последние дни пару раз видел их там. Родители пошли на пустырь.

Огромное пространство, заросшее кустарником, амброзией, заваленное обломками плит, кусками труб, битой сантехникой и кирпичом, сразу же вызвало у всех троих мысль, что быстро здесь никого не найти. Анжела крикнула:

- Миша!

- Оля! - поддержала ее Олина мама.

- Дети! - сговорившись, крикнули все вместе.

Миша с Олей услышали их и приподняли головы. Hо так, чтобы их никто не заметил.

- Родители, - сказал Миша. - Hадо выходить.

Оля вздохнула. Им обоим так не хотелось покидать это уютное место с более чем двумя десятками надгробных камешков. Плод их давней мечты, результат многодневной работы. Их собственное кладбище.

- Завтра опять придем, - сказала Оля.

- Угу, - кивнул Миша. - Обязательно.

И они заговорщически улыбнулись друг другу.