Замок Пастыря - Demonheart Страница 2

– Вашбродие, а это же не маг, да?

– Лакей? Нет. Ты вот слышал, как полвека назад император Александр Освободитель крепостное право отменил?

– Слыхал, а то ж.

– А вот здесь не слышали. А если и слышали – наплевали. Видел у него клеймо на руке? Это не раб даже, а живая утварь, вроде утюга на ножках.

– Жуть-то какая…

– Жуть ты еще не видел, и если повезет – не увидишь. Это так, пустяки.

За стенами Ложи, в мире не ведающих о таящейся тьме людей, офицера звали Георгий Игоревич Летичев. Он был инфантерии штабс-капитаном в отставке, потомственным офицером, что бросил военную службу после позорного завершения русско-японской войны. Его отец, тоже бывший военный, имел дело в родном городе в Сибири, занимался перевалкой грузов и владел несколькими складами, однако недавно скончался, а его сын предпочел продать дело и два года колесил по России и Европе, ища возможности для выгодного вложения капитала. Такова была маска, под которой Георгий жил буквально с пеленок.

Настоящий Георгий Летичев являлся магом. Он был волен следовать своим путем до поры, но после смерти отца ответственность за дело многих поколений предков легла на его плечи тяжким грузом. Все накопленные богатства и знания оказались в его распоряжении, но вместе с ними пришли и обязательства, древние клятвы, опутывающие саму судьбу неразрывными цепями. И дело, что привело его в Санкт-Петербург, являлось именно таким – старинным обетом, что маги рода Летичевых хранили много лет.

Георгий прошел вглубь холла и огляделся. Он не был здесь уже несколько лет, но с тех пор не изменилось ничего. Как всегда, царила тишина. В резиденции редко когда можно было встретить больше полудюжины человек одновременно, только если не назначалось регулярное собрание корифеев или не происходило что-то действительно серьезное. Регулярно здесь обретался только формальный глава Ложи, князь Константин Еропкин, да несколько магов невысокого ранга, арендующих помещения под лаборатории.

Большинство из них просто не имели средств, чтобы пробрести собственную землю, и потому вынуждены были искать покровительства у князя. Ради этого им приходилось жертвовать не только деньгами, но и подробно отчитываться о своих делах. Унизительно, без сомнения, но такова цена за причастность к столичному обществу. Кроме того, будучи собранными в одном месте, арендаторы охотно брали на себя роли торговцев и посредников. Корифеи поглядывали на них свысока, но только глупцы игнорировали. К одному из таких торговцев Георгий и решил заглянуть перед тем, как подниматься наверх.

Велев камердинеру ожидать в вестибюле, он забрал у него саквояж, свернул у центральной лестницы направо и прошел вглубь по коридору. Остановился Георгий перед дверью, на вид непримечательной, и ничем от прочих не отличающейся. Это было объяснимо – кому надо, те сами знали, к кому идут. Он поднял руку и постучал.

– Разрешаю войти! – донеслось с той стороны.

Именно «разрешаю войти». Не «можно войти», не «заходите». Лаборатория мага – его неприкосновенная собственность. Войти в нее без спросу означало нанести тяжелейшее оскорбление, и для Посвященных подобный поступок равнялся покушению на убийство. В этом заключалась еще одна причина, по которой арендаторы соглашались платить князю солидную ренту и не делать из своих изысканий секретов. Размещение лаборатории в его владениях гарантировало безопасность, которую недостаточно опытные, не успевшие скопить силу маги не могли обеспечить самостоятельно.

– Доброго дня, господин Липницкий, – сказал Георгий, открывая дверь.

– Аааа, господин Летичев! Здравствуйте, здравствуйте, помню вас, – из-за заваленного бумагами письменного стола поднялся невысокий пожилой человек. – Давненько вас тут не видать было. Где же вы пропадали столько лет?

Георгий испытующе посмотрел на торговца перед ним. В миру Петр Липнцикий слыл антикваром, заработавшим скромный капитал перепродажей диковинок и экспертными оценками. В своей тайной жизни он являлся магом в третьем поколении, то есть недалеко ушел от неофитов, сделавших первый робкий шаг на опаснейшем пути тайного искусства. Хотя он был намного старше Георгия, и по положению антиквар немногим отличался от штабс-капитана, разница в длине их родословных была несоизмерима. Пусть количество поколений предков-Посвященных не являлось единственным фактором, обозначающим статус мага и определяющим его могущество, оно играло крайне важную роль.

– Воевал. Путешествовал. Работал. Всего и не упомнишь. Нашлось время и к вам заглянуть, – Георгий решил не обращать внимания на излишнюю фамильярность. – Надеюсь, я не зря потратил время, и у вас найдется что-то стоящее.

– Обижаете! У меня как раз недавно было поступление, сейчас принесу.

Липницкий ушел вглубь мастерской, а Георгий осмотрелся по сторонам. Мастерская представляла собой довольно большой зал, разделенный несколькими книжными стеллажами. Деятельность Липницкого перекликалась с его обычными занятиями, как то нередко бывало. В своей лавке антиквар торговал старинными вещами и картинами, но больше всего разбирался в книгах. Не удивительно, что его лаборатория больше походила на библиотеку, и он уже успел приобрести недурную репутацию книжника.

Хотя в большинстве своем маги считали себя стоящими над обычными людьми, над смердами, но существовать обособленно не могли. Они были очень немногочисленным сословием, насчитывающим лишь несколько тысяч душ на всю Империю, считая западные своевольные провинции. И даже тем, кто обладает столь великими силами, нужно что-то есть, во что-то одеваться и где-то жить. Все посвященные обитали в тени – но почти все имели личины, под которыми также вели жизнь в обществе. Многие использовали свою силу, чтобы войти в круги аристократии, что добавляло к власти тайной также власть мирскую. Или же просто богатели с разнообразных промыслов, глядя на дворянские титулы снисходительно. Но иные вели жизнь скромную, скрываясь за масками обывателей. В большинстве своем потому, что еще не обрели сил достигнуть чего-то большего. Реже, они просто не нуждались в подкреплении своей силы чем-то еще.

Георгий подошел к стеллажу и принялся рассматривать книги. Большей частью это были простые пособия, посвященные самым основам устройства мира, скрытого от глаз смердов, которые имели в своем распоряжении практически все маги, начиная с первого–второго поколения. Использовались они в первую очередь для подготовки наследников, чтобы объяснить им, чего следует опасаться, и потому писались сравнительно простым языком и даже снабжались иллюстрациями.

Вот, к примеру, «Трактатъ о Таинстве Осьмом, да об оружеборцахъ помазанниковыхъ» – нестареющая классика, подробно и понятно описывающая так называемую Гиблую Схиму, существующую отдельно от «малой» и «высшей», и тех, кто ее принимает вместе с Восьмым Таинством –