Сказки печали и радости - Дарина Александровна Стрельченко Страница 2

– В личном деле далеко не все, – перебил главврач. – Отец просил пока не ставить диагноз, но… ай, сами все поймете.

Василиса скупо улыбнулась и постаралась пошутить:

– Обойдемся без спойлеров, так интереснее.

Кривая, выданная авансом усмешка стала ей ответом.

– К вечеру жду ваше экспертное мнение.

* * *

«Пациентка утверждает, что между ней и Финистовым особая связь. Причины этой связи не уточняет».

Василиса обхватила стакан с кофе покрепче и задумчиво постучала указательным пальцем по пластмассовой крышечке. Взгляд не отрывался от ноутбука. В электронную базу уже подгрузили данные Марии Купцовой. Информация на экране полностью дублировала распечатанную версию в папке на краю рабочего стола.

«У пациентки замечены когнитивные нарушения: пониженная концентрация, психомоторные изменения, повышенная возбудимость».

В руку отдало легкой вибрацией, и Василиса неохотно покосилась на лежащий рядом телефон. На работе она всегда переводила его в беззвучный режим.

Темный экран ожил. На заставке с фоткой Баюна высветилось сообщение:

«Солнышко, прости меня! Я идиот… Давай поговорим?»

Василиса сделала глоток кофе, поморщилась – остыл – и уверенно смахнула сообщение. Пара секунд, и контакт «Любимый» оказался переименован сначала в «Бывший», а затем в «Ванька-дурак, не брать».

Стук в дверь заставил быстро сунуть телефон в карман.

– Можно? – Старший медбрат Сергей просунул коротко остриженную голову в дверной проем. – Пациентку Купцову приглашали?

Василиса мельком глянула на настенные часы: Сергей, как всегда, явился минута в минуту, это она не уследила за временем, погрузившись в изучение медицинской карты новенькой.

– Приглашала, – подтвердила Василиса и, заметив за широкой, массивной спиной Сергея худенькую девичью фигурку, кивнула на кресло у окна. – Проходите, пожалуйста.

Сергей пропустил девушку вперед, а затем буквально усадил ее в кресло, как ребенка. Девчонка казалась погруженной в себя, ее излишне спокойный взгляд заставил Василису быстро перепроверить данные утреннего обхода. Нет, сегодня ей не давали никаких седативных.

– Я буду рядом, – коротко бросил Сергей и прикрыл за собой дверь. С той стороны раздались тихие шаги. Наверное, пошел к диванчикам в холле. Там стоял автомат с кофе, и возле него обычно сама собой возникала стайка шушукающихся сотрудников младшего персонала. Как животные, добравшиеся до водопоя, они блаженно падали в объятия прохладных кожаных диванов, превращая эту часть больницы в импровизированный оазис.

Василиса встала из-за стола и, подойдя к окну, приоткрыла его. Свежий воздух юрким духом проник в кабинет и принес с собой сладкий, дурманящий аромат сирени из сада, раскинувшегося вокруг клиники. Начало мая, время обновления и цветов.

А еще весеннего обострения и неожиданных откатов в эмоциональном состоянии у людей с нестабильной психикой.

Василиса послала пациентке вежливую улыбку и опустилась в кресло напротив. Между ними, как символ разделяющей их пропасти, раскинулся широкий журнальный столик. Под подлокотником едва заметной горошинкой выступала тревожная кнопка. Василиса осторожно нащупала ее, пальцы привычным движением замерли в паре миллиметров. От Марии не веяло угрозой, но делать выводы пока рано.

– Мария, рада вас видеть, – легко солгала Василиса. – Вам комфортнее общаться на «вы», или перейдем на «ты»?

– Ты…

– Отлично, тогда…

– …Ты знаешь меня?

Мир вдруг замер, как зависшая картинка на смартфоне, и пошел цветными кругами. Василиса рефлекторно коснулась очков, надавила, и роговая оправа впилась в кожу, возвращая зрению правильный фокус.

Отсутствие сна плохо на ней сказывается. Определенно, не стоило вчера ругаться до полуночи с придурком-бывшим и его семьей. Как хорошо, что Василиса больше не увидит ни его, ни его папеньку…

– Нет, я первый раз вас вижу. – честно ответила она. – А вы меня?

– Нет, но ты кажешься мне знакомой. – Мария вздохнула. – Никак не вспомню, где мы встречались…

Василиса сделала пометку в блокноте (все записи она предпочитала вести на бумаге, а позже переносить в электронную базу) и тоже наконец перестала «выкать».

– Знаешь, почему здесь оказалась?

Мария кивнула, ее лицо осунулось.

– Знаю.

С губ Василисы сорвался тихий вздох облегчения. С пациентами, осознающими свою проблему, легче работать.

– Твой отец…

– Он мне не отец.

Сказала, как ножом полоснула. Пухлые губы сжались в тонкую линию, а поза стала более закрытой: руки скрестились и легли на грудь.

– А кто же он?

– Отражение, как и все тут.

Василиса сделала торопливую пометку в блокноте. Краем глаза она следила за Марией. Та не казалась ни разозленной, ни отстраненной – две крайности, с которыми чаще всего приходилось сталкиваться в разговоре с пациентами больницы. На вопросы отвечала спокойно, не задумываясь, но разговор не форсировала, то есть выговориться не хотела. Жаль, зачастую это помогает наладить связь на первых порах.

– Значит, все люди вокруг – отражения? – с пониманием переспросила Василиса. Так, словно они обсуждали что-то само собой разумеющееся. – И как давно ты об этом узнала?

От ответа зависело многое, и Василиса с трудом подавила рвавшийся наружу зевок. Спать хотелось зверски, до головной боли. Та уже извещала о своем скором приходе тупым перестуком молоточков в затылке. По ощущениям в голове поселился рой злых ос, вооруженных топорами и жаждой вендетты.

– Как только проснулась в этом мире.

– Как только проснулась… – повторила Василиса.

От нажима пластиковая ручка треснула. Запасная лежала в ящике стола, но лишнее движение могло сбить пациентку с настроя, так что Василиса не шелохнулась.

– А когда ты проснулась? Помнишь, что этому предшествовало?

«Проснуться» – довольно популярная среди пациентов метафора. Василиса даже заскучала, услышав именно эту фразу из уст Марии. После намеков главврача она ждала от ее случая чего-то более необычного.

– Не помню. – Мария пожала плечами. – Может, седмицу назад? Здесь время течет иначе: то замедляется, то бежит вперед, как рассвирепевший волк. Замечала, наверное?

Проклятая ручка потекла, перепачкав пальцы и оставляя на листах синие кляксы. Василиса тихо скрипнула зубами и склонилась над блокнотом, надеясь, что так сумеет скрыть раздражение, наверняка сверкнувшее во взгляде.

Она коротко отметила красочное сравнение с волком и устаревшее слово, вычитанное то ли в учебнике, то ли в старославянской сказке.

– Да вроде не замечала, – уверенно ответила Василиса. – А что, должна была?

Вообще-то, со временем у нее и правда имелись проблемы. Оно слишком часто утекало сквозь пальцы, но вряд ли ее собеседница имела в виду именно это.

– Конечно! – Мария впервые с начала разговора не сдержала эмоций и посмотрела удивленно, с недоверием. – Ты же не отражение. Ты настоящая, как и я. Неужто не приметила ничего?

Василиса моргнула, на мгновение позабыв про чертову мажущую ручку. Мир снова рассыпался снопом искр, а в голове усилился стук молоточков. Секунда, не более, и все вернулось на свои места. Ее реальность в виде уютного кабинета, новой