Канаев Владимирович - Петр 2. Петербург Страница 25

   Аня заинтересовалась моей идеей. Спросила почему я не организовал роддом раньше и пообещала заняться этим сама прямо сегодня. Письмо ещё не готово? Тогда завтра. Похоже, мой план пришелся ей по сердцу и она решила успеть все сделать до своего отъезда. Получив от меня обещание подготовить устав нового родильного гошпиталя пошла искать Блюментроста, не откладывая дела в долгий ящик. Я едва успел взять с неё обещание, что о бумагах, которые я пишу, никто не будет знать кроме неё - ни Лиза, ни Шепелева, ни Карл Август. Была надежда, что Аня сохранит это в тайне. В отличии от Елизаветы, она всегда отличалась выдержанным характером.

   Мы присоединились к компании придворных. Затрещали и задымили фейерверки. Окружающие и я сам восторженно кричали, любуясь на очередные творения фейерверкера генерала Корчмина. Очень интересный для меня человек, но сейчас моя голова была занята размышлением, правильно ли я поступил, рассказав Ане немного больше, чем необходимо? Не была ли это моя минутная слабость - жажда снять с себя груз одиночества и ответственности. Зачем я здесь? Что от меня хотят эти неведомые силы, которые соединили нас, императора Петра Алексеевича и историка из будущего Игоря Семенова. У меня была некоторая надежда, что эти могучие силы умеют отслеживать будущее и не допустят моей преждевременной гибели. Но может быть, все что надо было - я уже совершил? Раздавил ту самую бабочку Бредбери и сдвинул лавину событий так, как нужно было им? Или вот спас Карла Августа от оспы - как раз задача по силам не любому попаданцу, а только такому как я, со специфическими знаниями об истории этой эпохи. Даже не все историки помнят об этом персонаже, а Игорь Семенов вот помнит! Всё же хочется надеяться, что мне позволено сделать более значимые изменения в истории. Поэтому буду делать, что могу и надеяться, что никто меня не остановит! Если же мне суждено умереть - историю могут изменить мои записи, в которых я записываю все, что может помочь моим приемникам на троне. Пока что официальной наследницей моей является Анна Петровна. Значит, пусть будет в курсе существования этих бумаг и того, кто за них отвечает в случае моей смерти. Надо бы разъяснить моим воспитателям, Остерману или Левенвольду, кому эти бумаги передать. Третьему своему наставнику, Долгорукому, я не доверяю. Как и Меншиков он мечтает породниться со мной, а на остальное ему наплевать.

   Покинув своего подопечного, Карл Густав Левенвольде подошел к барону Остерману. Наблюдая за беседой императора с наследницей престола, Левенвольде поинтересовался у вице-канцлера:

   - Как вы думаете, Генрих, о чем они разговаривают?

   - Скорее всего, об очередном предсказании Петра Алексеевича.

   - Не слышал о таком. Что же в нем?

   - Что цесаревна Анна Петровна в феврале будущего года родит мальчика и вскоре умрет от родильной горячки.

   - Занятно. Полагаете, так и будет?

   - Возможно. Учитывая, что о беременности Анны Петровны в момент предсказания ещё никто не знал, даже она сама.

   - Даже так? Мальчик действительно обладает мистической способностью предвидеть будущее?

   - Полагаю, да. Помимо всех прочих удивительных способностей, которыми он обладает.

   - И какими же?

   - Э нет, Карл! Теперь ваша очередь рассказывать, что удивительного и странного произошло с императором, пока меня не было рядом с ним.

   Высокий худощавый лифляндец Левенвольде завел руки за спину и пошел по одной из дорожек рядом с коренастым прихрамывающим Остерманом.

   - Необычное, говорите? В Сестрорецке он много общался с капитаном Беэром, сыном местного плотинного мастера. Особенно долго - при осмотре паровой машины, которой там откачивают воду. У мальчика, похоже, неплохие технические познания - своими вопросами он явно заставил удивиться капитана. Лично я мало что понял из их разговора - всякие рычаги, клапаны... Понял только, что он поручил Беэру и его отцу усовершенствовать паровую машину, чтобы заменить плотинные водяные колеса.

   - Любопытно. Если это достижимо, то создаст возможность для размещения машин в безводной местности. Что же ещё?

   - Некоторое время император потратил на осмотр потаенного судна. Что-то вроде лодки, которая может плавать скрытно под водой.

   - Я слышал о ней. Петру Великому этот прожект был очень интересен. Но кроме траты казенных средств никакого реального результата не было. Какого же мнения мальчик?

   - Трудно сказать. Петру Алексеевичу было явно любопытно залезть в эту деревянную бочку, но в итоге он запретил продолжать дальнейшие эксперименты с нею. Однако и мастера не стал наказывать и даже поручил ему какое-то задание.

   - Какое же?

   - Не знаю. Меня в тот момент рядом не было, но при мне уже император поручил Вырубову, который там командует, продолжать оказывать мастеру содействие в новом прожекте.

   - И вы не пытались узнать, что это за прожект?

   - Нет, барон. Я стараюсь не влезать со своим любопытством туда, куда меня не приглашают. Кроме того, Петр Алексеевич достаточно ясно дал понять, что это секретный проект.

   - Хорошо. Оставим это Адмиралтейству. Прошу вас, дорогой друг, продолжайте.

   - Больше в Сестрорецке ничего необычного не произошло. Ходили по заводу, смотрели, слушали. А вот уже поздно вечером, когда плыли на яхте в Петербург - сделали небольшую остановку у мыса Лисий Нос. Император разглядел там на камнях какие-то обломки и пожелал их осмотреть вместе с генерал-адмиралом. Оказалось, это остатки судна, которое здесь разбилось лет двадцать назад. Как мне сказали, построенное в Архангельске из местной лиственницы. Несмотря на то, что прошло много лет, корпус удивительно хорошо сохранился. Апраксин даже сказал, чем эти обломки выглядят лучше, чем корпуса кораблей значительно более поздней постройки. Предположили с императором даже, что если корабли делать в Архангельске а не в Петербурге, то они будут дешевле и прослужат дольше.

   - Очень интересно, Карл. А теперь попытайтесь вспомнить - император решил случайно проявить любопытство или может быть, он специально искал эти обломки?

   - Вы правы, Генрих. Я припоминаю, что как только мы подплыли к мысу, император взял подзорную трубу и смотрел на берег до тех пор, пока не увидел обломки. Наверняка он о них знал. Возможно, кто-то ему сказал об этом?

   - Возможно. Но давайте продолжим.

   - Вчера больше ничего не было. Сегодня утром он как обычно сделал свои упражнения. Я полагаю, для вас это не новость, хотя мне эти движения кажутся немного нелепыми. Но пришлось заняться тем же и вы знаете - какое-то ощущение бодрости я получил в итоге!

   - Это он вас еще не заставил обливаться холодной водой!

   - Наверное только потому, что для обливания пресной воды на корабле было мало, а от соленой воды на коже и волосах остается неприятный соляной налет.

   Оба придворных посмеялись. Перешли на обсуждение событий прошедшего дня. Припомнили идею ресторации, подкинутой императором генерал-адмиралу и причудливый самовар Исаева. Содержание аудиенций у императора Левенвольде отказался передавать.

   - Прошу вас, Генрих, не настаивайте! Я дорожу доверием императора и считаю неправильным рассказывать кому-то, даже вам, о его приватных разговорах.

   - Понимаю вас, Карл, и всецело одобряю! Но вы рассказали достаточно, чтобы сделать определенные выводы о том, что император не просто предвидит некоторые события, но и обладает необычными знаниями.

   - Да. Несомненно. Откуда только?

   - Полагаю, эти знания такого же мистического свойства, как и его предчувствия.

   - Похоже что так, но должен сказать, Петр Алексеевич с недавних пор приобрел не только знания о необычных вещах и будущих событиях.

   - Что же ещё?

   - Такое ощущение, что он сильно повзрослел. И это не просто чувство ответственности, которое у мальчика появилось, как только он стал императором. У него появилась также некая житейская мудрость, которую можно накопить только с годами. Сдержанность, проницательность, мудрость даже.

   - Хм... а ведь действительно! Мальчик повзрослел слишком быстро! Вы очень наблюдательны, Карл!

   - Благодарю вас, Генрих, но вы мне льстите. Просто я не видел императора с весны и изменения в его характере слишком разительны для меня, а у вас он всегда перед глазами. Собеседники прервали разговор, заглушенный залпами и свистом фейерверка. Когда огни погасли и дым рассеялся, они отыскали глазами своего подопечного. Юный император, окруженный придворными, беседовал с фейерверкером, генералом Корчминым.

   - Пойдемте, Карл. Возможно Петр Алексеевич ещё удивит нас сегодня!

   Подойдя ближе, они увидели, как Корчмин объясняет мальчику устройство ракеты. Император внимательно слушал, но ничего особенного не говорил. Остерман, не прекращая цепко следить за окружающими, про себя анализировал полученные сведения. Его не оставляла мысль, что мистические способности юного императора могут вызвать проблемы среди верующего в нечистую силу населения. Найдутся недоброжелатели и начнут распространять слухи об одержимости императора бесами. Давно ли Антихристом называли его деда? Правда, это не помешало Петру Великому много лет успешно править страной. Смутьянов же отлавливали и отправляли в Преображенский приказ, а позднее в Тайную канцелярию. Сейчас время более спокойное, Тайная канцелярия в Петербурге прекратила свою работу. И пока не было надобности в её возрождении. Но всё может измениться. Бывший руководитель петербургской Тайной канцелярии Ушаков сейчас вроде как не у дел, но умения его и опыт могут понадобиться в любой день. Пожалуй, стоит приблизить его к себе осторожно, чтобы об этом знали только они двое. Поручить своему тезке Андрею Ивановичу Ушакову какое-нибудь дело. Например, приглядывать за действиями святош. Император дружит с Феофаном Прокоповичем, но есть и другие церковные деятели и просто всякие сумасшедшие юродивые. Нужно дыбой и кнутом заставить народ думать об императоре только как об осененном божественной благодатью Государе, а речи о вселившемся дьяволе и одержимости внука Петра I выдирать вместе с языком!