Анатолий Гончаров - Над пропастью во лжи Страница 25

Не в ракетах дело было. Хрущев еще в 1956 году поставил перед внешней разведкой задачу - найти компромат на воинственного противника СССР, британского премьера Гарольда Макмиллана, чтобы гарантированно свалить его кабинет и освободить место для лояльного к Советам лейбориста Гарольда Вильсона. Их обоих терпеть не могла Елиза-вета II, но это лыко в строку не шло.

Задача сама по себе невероятно трудная, а дело усугублялось еще и тем, что Лейбористскую партию возглавляли совсем не жаловавшие русских «атлантисты» Хью Гейтскелл и Джордж Браун. Но так уж случилось, что сэр Хью внезапно скончался от какого-то загадочного вируса, а мистер Браун, испугавшись заражения, подал в отставку.

Решающую роль в разведывательной операции сыграли скандальные фотографии, сделанные Бэроном Нэйхумом во время оргий с деятельным участием Профьюмо, а также в процессе его интимных встреч с Кристин Килер. Скандал разразился страшный. Пресса буйствовала. Парламент взрывался праведным негодованием (что было вполне объяснимо, ведь большинство депутатов видело себя на месте несчастного замминистра, вляпавшегося по самое некуда). А милая Килер, которой контрразведка «наступила на хвост», сдавала клиентов одного за другим. Кроме «русского медвежонка». Хотя в конце концов дознались и про него.

Далее сработал бильярдный прием «два шара в лузу»: вслед за Джоном Профьюмо вынужден был подать в отставку и премьер Гарольд Макмиллан. Одно было непонятно - каким образом фривольные свидетельства тайной жизни британских верхов попали в руки капитан-лейтенанта Иванова? Очень просто, как выяснилось. От того самого остеопата и сводника Стивена Уарда, коему после кончины Нэйхума достался скабрезный фотоальбом. Предчувствуя беду, Уард пытался таким образом выкрутиться из опасной заварушки. Да, многие высокопоставленные персоны жестоко пострадали, некоторые их «вакханки» вроде Кристин Килер угодили за решетку, еще пятерых девушек из «Четверг-клуба» и вовсе нашли мертвыми, но ведь он, Стивен Уард, как ни крути, помог Гарольду Вильсону стать премьером, показав видных консерваторов из кабинета Макмиллана в одних бакенбардах, не так ли?

Наверно, все же не так. 8 июня 1963 года лондонская полиция арестовала Уарда, а 30 июля он покончил с собой. Передоз героина - фирменный почерк МИ-6. Про замечательный радиоактивный изотоп «полоний-210» в те годы еще не знали. Офицера военной разведки Иванова, ставшего капитаном второго ранга, отозвали в Москву. До своей отставки в 1981 году он служил начальником Управления стратегического анализа ГРУ. Умер в 1994 году в возрасте 68 лет. Когда принц-консорт Филипп за семейным завтраком сообщил об этом венценосной супруге, она отрешенно молчала с минуту, а потом молвила задумчиво: «Он прожил жизнь, достойную Джеймса Бонда».

Филипп, конечно, знал, что «агент 007» - любимый литературный герой Елизаветы, но откуда Ее Величеству известно про «достойную жизнь» русского шпиона? Хотел спросить, но почему-то не решился. Видимо, догадался, что ответа не будет.

Комментарий к несущественному

27 июня 2007 года в Британии произошла смена кабинета министров Ее Величества. Однако вертлявый Тони Блэр считал, что у него еще остается шанс продлить пребывание в премьерах. Надо только намекнуть королеве, что ему известна тайна ее официального советника и сердечного друга Энтони Бланта, много лет работавшего на советскую разведку. Не шантажировать, боже упаси, а только осторожно намекнуть, что Блант являлся пятым членом знаменитой «кембриджской пятерки», из которой были известны только четверо - Ким Филби, Дональд Маклин, Гай Берджес и Джон Кернкросс. Да и это, в сущности, ни для кого не новость. Тут дело тонкое.

В 1951 году в Москву бежали Берджес и Маклин. Ким Филби спустя 12 лет тайно покинул Бейрут и тоже оказался в Москве. Кернкросса успел выдать перебежчик Игорь Гузенко, служивший шифровальщиком в советском посольстве в Канаде. Вокруг имени пятого клубились легенды. Едва различимые нити протянулись к Энтони Бланту от другого предателя - офицера КГБ Олега Лялина, работавшего в Лондоне под крышей торгпредства. Он попросил политического убежища вместе со своей секретаршей Ириной Тепляковой, пожелавшей поменять мужа заодно с отечеством.

В МИ-5 - в «Хате», как на сленге именовалась внутренняя контрразведка Британии, Лялину показали список из ста с лишним фамилий и предложили указать тех, для кого дипломатический статус являлся прикрытием основной деятельности. Беглец вообразил, что оплата пойдет с головы, и отметил почти всех. Их всех и выслали, едва избежав разрыва дипломатических отношений с СССР. Произошло это в 1971 году.

Англичане вряд ли поверили Лялину, но Энтони Блант, названный им как предполагаемый «агент Джонсон», попал под колпак и вынужден был оставить должность советника королевы и смотрителя ее картинных галерей. За этим наверняка последовал бы арест, и уже никакие силы не позволили бы Ее Величеству спасти своего фаворита от двадцатилетней отсидки в тюрьме для особо опасных преступников. В этот период в правительство на четвертый премьерский срок готовился вернуться лейборист Гарольд Вильсон. Готовиться и хотеть можно, а вот реальность возвращения была для него писана вилами по воде, ибо он не обладал бесспорными достоинствами лидера партии. Но Вильсон все же возглавил кабинет министров.

Королева Елизавета пошла на секретное соглашение с ним: портфель премьера - в обмен на иммунитет для Энтони Бланта, причем самый обширный, который когда-либо предоставлялся британским гражданам. Утвержденный текст соглашения Гарольд Вильсон доставил Елизавете в королевском красном портфеле с золотой виндзорской короной. Точно такой же имелся и у нее. В нем королева хранила немногие письма и несколько стихотворений Энтони, посвященных ей. Там же лежала и памятная для нее записка с просьбой о встрече. В тот день, совпавший с датой падения Хрущева, Энтони Фредерик Блант признался ей: «Я агент КГБ, Ваше Величество...»

Ничего этого не знал Тони Блэр. Понукаемый президентом Бушем, он попросил королеву о неофициальной аудиенции, рассчитывая в ходе доверительной беседы коснуться ее тайны под тем предлогом, что, дескать, не знает - можно ли доверить ее Гордону Брауну, если тот будет объявлен преемником? Сам он якобы случайно наткнулся на бумаги с грифом «совершенно секретно», изучая некоторые архивные документы военных лет. Это утомительное занятие потребовало такого напряжения, что пришлось пройти курс лечения от болей в спине. Свою просьбу Блэр подписал откровенно льстиво: «Покорный и смиренный слуга Вашего Величества».

В аудиенции ему было отказано. Письменный ответ королевы состоял из одной фразы: «Мой ум не воспринимает того, чего не в состоянии выдержать Ваша спина».

29 марта 1963 года в часовне лондонского кладбища Путни отпевали Энтони Бланта, скончавшегося от сердечного приступа. К его гробу были возложены роскошные венки. Одиннадцать из них - безымянные. Священник, прочитав положенную молитву, сделал небольшую паузу и сказал: «Все мы грешны и порой забываем о Боге. Но если коммунизм считать религией, то всю свою жизнь сэр Энтони Блант верно служил этой религии. Мир праху его».

Странно было услышать такие слова. А может, и нет. Люди вокруг уже знали, что прощаются с суперагентом Кремля, возведенным Елизаветой II в рыцарское достоинство. Наверно, это был единственный на свете коммунист, который верил в Бога и любил королеву.

Где вечно пляшут и поют

Принц-консорт Филипп, по его словам, мог бы точно назвать день и час, когда его обожаемая Лиллибет (так он называл Елизавету) приняла решение добровольно сложить с себя корону Британской империи. Символически, разумеется. Имперский символ, украшенный тремя тысячами бриллиантов, сотнями жемчужин, сапфиров, изумрудов, пятью крупными рубинами и одним из самых известных алмазов в мире - «Кохинор», был, пожалуй, тяжелее легендарной «шапки Мономаха». Елизавета говорила, что выглядит с этой «штукой на голове», как Наполеон после Ватерлоо.

Так вот, дело было августовским утром 2010-го, еще до бракосочетания принца Уильяма с Кейт Миддлтон, ставшей после замужества герцогиней Кембриджской. Филипп, помнится, неуклюже пошутил тогда - что-то насчет «кембриджской шестерки». Получилось по-хамски, хотя имелась в виду знаменитая пятерка советских шпионов, а не что-то иное.

Стало быть, утро. Королевский завтрак. С бараньими котлетками и консервированными креветками для Лиллибет. С овсянкой и утренней «Дейли миррор» для Филиппа. Он наскоро пробегает взглядом светскую хронику и переходит к политическим новостям. И едва не проносит ложку мимо рта. Небольшая заметка способна была отравить желчью десерт супруги, о чем он как-то не подумал (хотя, может, как раз и подумал), когда стал читать вслух сообщение из Канберры:

«Премьер-министр Австралии Джулия Гиллард, желая 84-летней королеве Елизавете долгой и счастливой жизни, тем не менее заявила, что ее кончина стала бы «адекватным моментом» для провозглашения республики. Если подобное произойдет, то это станет крупнейшей потерей британской короны за всю историю существования империи».