Неизвестный - i_27851a09263a5014 Страница 25

– За сотни километров от Громальона я не нашел земель, похожих на наши, – с горечью произнес Ричард в ответ на вопрос Аарона о том, смог ли принц отыскать за пределами Долины какие-либо другие места, где присутствовала магическая энергия, а, следовательно, применялись неизвестные в Долине заклинания, которые, возможно, смогли бы переломить существующее противостояние с Гронгом в пользу амальонцев. Больше всего их, конечно, интересовали защитные и охранные заклинания. Что-то наподобие непроницаемой завесы, которой можно было бы окутать Амальон и т.д. Поиск источников волшебной энергии был второй неофициальной, но куда более важной задачей путешествия принца Ричарда, чем знакомство с соседями.

– Где же тогда нам искать? – разочарованно воскликнул Дарен.

Амальонцы предполагали, что в мире существуют другие королевства, владеющие магией, как Эльмарен, например. Но где они находились, никто не знал. Ингрид могла бы вернуться в Эльмарен, но вся магия, которой Эльмарен мог помочь Амальону, уже заключалась в девушке, так что это возвращение не имело смысла.

Ингрид молчала, стоя рядом с братьями, то и дело поднимая голову к небу. Она сама не понимала своих ощущений. Она ждала кого-то или чего-то. И это предчувствие было очень сильным.

Ричард, заметив, что сестра его друзей не очень то интересуется беседой, подошел к ней поближе и спросил разрешения погладить ее единорога. Она, конечно же, разрешила, понимая его любопытство. Чтобы ее животное не волновалось оттого, что его трогает незнакомец, Ингрид сама встала с другой стороны от Ричарда и тоже успокаивающе гладила своего единорога по шее. Зверь тут же отреагировал на это довольным фырканьем и завертел головой, подставляя под руки Ингрид место за ушами, там, где ему больше все нравилось, когда его гладили. Все его поле вмиг наполнилось интенсивным сияющим светом и защелкало, будто наэлектризованное пространство.

– Ты мой ласковый! – весело засмеялась Ингрид и прижалась лицом к морде единорога.

Ричард незаметно любовался ими. Незаметно для Ингрид, потому что от ее братьев трудно было что-либо скрыть. Если бы кто-нибудь сейчас посмотрел его ауру, то он увидел бы там завораживающее мерцание, которое возникает, когда человек видит перед собой что-то необыкновенно красивое для него. Но его друзьям не требовалось видеть его ауру для того, чтобы понять, что он чувствует. Дарен незаметно подмигнул Аарону. Кеннет, не имея сил сдержать улыбку, прикрыл рот ладонью, и только Тэган вежливо смотрел по сторонам. Поэтому он первый увидел приближающегося черного дракона.

– Смотрите! – выкрикнул он. – Похоже, у нас гости!

А Диана тем временем уже опускалась в просторный королевский двор. При возведении замка около трех тысяч лет назад, когда в Громальонской Долине еще стоял казавшийся нерушимым мир, амальонцы, конечно же, учитывали размеры животных гронгирейцев, вместе с которыми те являлись в замок для дружественных визитов. А в те времена были животные и покрупнее дракона, как у амальонцев, так и у гронгирейцев. Поэтому дракон Дианы с изящной легкостью приземлился в нескольких метрах от группы молодых людей.

Гронгирейка спешилась и направилась к воротам замка. Конечно, она видела идиллическую картину, только что разворачивавшуюся во дворе. И в груди у нее все полыхало огнем. Изо всех сил сдерживая свою обыкновенную ярость, она прошла мимо Фаридэ и принца, не удостоив их даже взглядом. Если Ингрид и остальные Фаридэ уже успели привыкнуть к неожиданным появлениям Дианы в Амальоне, то Ричард был поражен тому, что мимо него, как ни в чем не бывало, шествовала предводительница гронгирейской армии. Ее аура, как и положено, была проявлена и угрожающе переливалась темно-фиолетовыми цветами.

– Диана! – требовательно крикнул Ричард и решительно направился к одному из своих главных противников в Долине. – Что ты здесь делаешь? – почти возмущенно спросил он, остановившись в паре метров от гронгирейки.

К его величайшему удивлению Диана расхохоталась. Ингрид, которая вместе со своими братьями, последовала за Ричардом, улыбнулась и покачала головой, понимая, что вызвало смех ее подруги.

Ричарду же было не до смеха:

– Как ты смеешь появляться в Амальоне? – еще раз повторил он свой вопрос.

Перекинувшись долгим, в качестве безмолвного приветствия, взглядом с Ингрид, стоящей позади своих братьев, Диана, наконец-то, посмотрела на амальонского принца, которого всегда считала мальчишкой, будучи старше его на восемь лет.

– Ричард! – она холодно улыбалась. – Я здесь по требованию твоего Совета! – Диана сделала ударение на слове «твоего» и этим ограничилась.

Раньше она никогда не отказывала себе в удовольствии вступить с Ричардом в словесную перепалку. Но сейчас в присутствии Ингрид ей не захотелось этого делать.

У всех на устах так и вертелся вопрос, с каких это пор гронгирейцы исполняют требования амальонского Совета, но никто не задал его. Амальонцы не были сторонниками препирательств.

– Ингрид! – Диана, наконец, обратилась к той, ради которой прилетела во враждебный любому гронгирейскому воину Амальон. – Проводи меня, пожалуйста, на Совет!

Ее обращение к Ингрид прозвучало настолько разительно мягко по сравнению с холодной резкой репликой в адрес Ричарда, что Тэган с Дареном, намеренно преграждавшие Диане путь к воротам замка, почтительно расступились перед ней и своей сестрой, а сам Ричард ошеломленно молчал. Как только Диана с Ингрид скрылись за воротами, Его Высочество ждало еще одно потрясение. Единорог Ингрид, как ни в чем не бывало, направился к дракону Дианы, который, казалось, уснул в отсутствии своей хозяйки. Животное амальонки расположилось рядом с огромной черно-фиолетовой горой, уютно положив голову на переднюю лапу дракона.

Это было невероятно. Если амальонские животные не проявляли выраженной вражды в отношении гронгирейских, а лишь вели себя настороженно, то гронгирейские животные, вслед за своими хозяевами, питали к амальонским зверям лютую ненависть, и если сходились в бою, то готовы были разорвать своих противников. Что способствовало тому, что амальонские животные инстинктивно держались от них подальше. Поэтому мирно лежащие рядом амальонский единорог и гронгирейский дракон, к тому же с вмиг окруженные общей солнечно-фиолетовой аурой, представляли собой столь поразительную картину.

– Что здесь происходит? – только и смог спросить Ричард, беспомощно глядя на Кеннета. – Когда родился мой отец, Король Арун? – настороженно задал он вопрос другу.

– Твой отец родился в две тысяча двенадцатом году, – спокойно ответил Кеннет. – Вы вернулись в свой мир, Ваше Высочество. Пойдемте.

Кеннет похлопал Ричарда по плечу, и они все вместе направились в замок. Никто не хотел пропустить ни слова первой представительницы Гронга, явившейся за две тысячи лет, которые шла война, в Амальон по требованию Совета. И у Дианы было, что им сказать.

Глава 12. Совет.

Диана с Ингрид, хитро переглядываясь, шли по коридорам замка к залу, где была назначена встреча Совета Магов. Их шаги гулким эхом уносились под высокие каменные своды. В коридорах было удивительно светло благодаря множеству узких окон с треугольным верхним окончанием, которые располагались по всей восточной стене замка буквально через каждые полметра. Поле Дианы, которое она не имела права скрывать, находясь в Амальоне, играло в солнечном свете всеми цветами радуги, что неимоверно восхищало Ингрид. Она заливалась веселым смехом, когда аура Дианы вдруг становилась цвета морской волны или бирюзовой. А Диана нарочито делала такое безобидное выражение лица, которое очень подходило к этому цвету.

– По-моему, твой единорог немного подрос, – беспечно заметила гронгирейка, будто бы они не шли сейчас туда, где на нее посыплется град обвинений со стороны ее заклятых врагов.

– Так и есть, – согласилась Ингрид. – Представляю, каким мощным он будет, когда станет совсем взрослым.

– Тогда он будет лишать твоих врагов силы воли одним только взглядом, – пошутила Диана.

– У меня нет врагов, – мягко возразила ей Ингрид.

– А как же я? – продолжала Диана таким же шутливым тоном, хотя по напряжению ее поля можно было легко догадаться, что этот вопрос для нее совсем не шуточный.

– Ты не враг мне, – покачала головой Ингрид.

– А кто тогда? – гронгирейка резко остановилась посреди коридора, который был в обе стороны пуст. Их окружал только солнечный цвет, в котором, как в невесомости, парили микроскопические пылинки, поднятые с каменного пола при ходьбе спешащих на Совет людей. Диана не хотела говорить об этом сейчас, но слова сами вырвались наружу. Задать этот вопрос себе она не решалась, потому что ее слишком пугал ответ.

Ингрид тоже остановилась. Она с удивлением смотрела на женщину, казавшуюся ей самой прекрасной на свете. Неужели та и вправду не понимает, кем она для нее является. Ингрид впервые в жизни ощутила, что ей не хватает слов, чтобы выразить свои чувства. Как она может передать Диане, что та для нее самая невероятная, самая прекрасная, самая добрая, самая смелая, самая умная, а также самая любимая женщина на свете? Как объяснить ей, что никто не может сравниться с ней по силе и глубине тех чувств, которые она в ней вызывает? Как рассказать, что когда Ингрид видит ее, то время останавливается, и сердце ее наполняется блаженством и восторгом?