Вадим Крис - o 896ce67f1c6d481b Страница 26

парламентариями; многие из них винят себя в случившемся.

– Они чувствуют себя виноватыми из-за травмы Джарры или потому, что пострадали

нормалы? – цинично спросил Кеон.

– Могу заверить, мой дядя чувствует себя виноватым из-за всех пострадавших одинаково.

Я сморгнула:

– Твой дядя – член Верховного Совета?! Я понятия не имела... Извини, если я слишком

резко о них высказывалась.

– У тебя есть веские основания быть недовольной их действиями, – ответил Ворон. – Мне

и самому они не нравились.

Мой глядильник снова пискнул. Нас с Фианом не просто вернули в «Инопланетный

контакт», но и вызывали на командное совещание завтра утром!

Глава 13

Ворон и все те же четыре охранника из службы безопасности проводили нас на командное

совещание. У двери Ворон приостановился поговорить сам с собой:

59

h ttp://lady.webnice.ru

Джанет Эдвардс «Отлёт с Земли»

– ОХРАНОП, мы у зала совещаний. Внутри чисто?

– Чище не бывает, птичка, гарантирую, – ответил бестелесный женский голос. – Сегодня у

нас полно забот помимо твоей парочки. Сам прибывает.

Ворон остался на страже снаружи, а мы с Фианом вошли в небольшую комнату, где вокруг

круглого стола стояли семь стульев. Три из них были уже заняты: полковник Левек сидел между

своей женой, полковником Найей Стоун, и, не поверите, Кеоном Танакой.

Я растерянно посмотрела на Кеона, пытаясь понять, какого хаоса на этом совещании

может делать он, прежде чем опомнилась и отсалютовала Найе Стоун. Я выбрала ее, потому что

они с мужем в одном чине, но она находится выше в командной иерархии – у нее в подчинении

вся база, к тому же Стоун заместитель генерала Торрека. Фиан, насколько я видела, старательно

повторял за мной.

Стоун указала на два стула рядом с собой:

– Добро пожаловать обратно!

Мы сели, и через секунду или две молчания дверь вновь открылась. Все поднялись,

приветствуя еще двух участников совещания. Я уставилась на них в полном изумлении. Когда

ОХРАНОП сказала, мол, прибывает «сам», я подумала, что она имеет в виду генерала Торрека. И

ошиблась. Нет, Торрек пришел, но вместе со спутником в белоснежной форме. О хаос! К нам

прибыл сам главнокомандующий армией, генерал-маршал Рентон Мэй!

Я вытянулась в струнку лицом к нему, боковым зрением отчаянно пытаясь подсмотреть,

что делает полковник Левек. А увидев, как он отсалютовал, скопировала приветствие. Со

сжавшимся от волнения желудком я не смела не только двинуть рукой, но даже дышать, пока

генерал-маршал не кивнул. Все расслабились, подождали, пока усядутся генерал Торрек и

генерал-маршал, и лишь тогда заняли свои места. Я наконец рискнула дышать свободно.

Следующие несколько минут я не помню. Генерал Торрек сказал что-то, что я тут же

забыла, а потом заговорил полковник Левек:

– Через четыреста девяносто три часа и одиннадцать минут сфера начала повторять то же

самое. Мы считаем, что каждая световая нить содержит в себе свое сообщение; по нашей оценке,

всего их около двадцати тысяч, но возможно, ситуация еще сложнее.

Он повернулся к Кеону, который поставил на стол черный куб и спокойно начал

рассказывать:

– Последняя проверка, которая потребовалась, чтобы послать сигнал сфере, касалась

технического приема, используемого в лазерном освещении. Я неплохо его знаю, поскольку

применял в своей световой скульптуре «Взлетающий феникс», коей сейчас и воспользуюсь для

показа.

Кеон включил куб, и скульптура ожила: вращающиеся нити света, которые время от

времени сливались, образуя птицу с раскинутыми крыльями.

– Здесь нити сгруппированы по три, – объяснил Кеон. – Они постоянно движутся, и время

от времени нити каждой группы с помощью той самой техники, о которой идет речь, сливаются в

одну единую. Из этих скомбинированных нитей и образуется птица. – Он выключил скульптуру. –

Проведенный мною анализ световых потоков инопланетного зонда показывает, что он делает то

же самое, но держит нити в слитом состоянии постоянно. Поступи я так, вы бы видели только

птицу.

– Вы хотите сказать, что нам нужно расшифровать и перевести не двадцать тысяч, а

шестьдесят тысяч сообщений? – спросил генерал-маршал. – Зачем инопланетянам потребовалось

их комбинировать?

– Чтобы вместить больше информации, – ответил Кеон. – Однако в действительности

отдельных сообщений там гораздо больше. Я пытался расширить применение этой техники,

чтобы, комбинируя уже слитые потоки света, получить еще одно изображение. У меня не

получилось последовательно применить ту же технику два раза, а у инопланетян – получилось.

– Что дает нам уже сто восемьдесят тысяч сообщений, – заметил генерал Торрек.

60

h ttp://lady.webnice.ru

Джанет Эдвардс «Отлёт с Земли»

– Именно. Однако мой последний тест показывает, что, возможно, комбинаций там больше

как минимум еще на уровень, то есть больше полумиллиона сообщений.

Полковник Стоун нахмурилась:

– Полмиллиона сообщений, каждое почти по пятьсот часов. Что им потребовалось так

долго рассказывать нам?

– Вероятно, они отправили нам огромное количество информации – о своей культуре,

истории и науке, – предположил Левек. – Наша задача ее расшифровать. Даже разделить потоки

данных будет очень трудно, а потом нас ждет еще проблема перевода.

Я вспомнила очевидный пример из доистории и поморщилась. Левек, должно быть,

заметил эту гримасу, потому что обратился ко мне:

– У вас есть что добавить, подполковник Телл Моррат?

Ох, ядрить, придется говорить перед генерал-маршалом! Я на секунду задумалась, как же

лучше объяснить все неисторикам.

– Язык стал официальным общим средством общения человечества с две тысячи двести

восьмидесятого года, но до тех пор существовало невероятное количество различных

письменных и устных языков. В доистории есть классический пример, как люди потратили сотни

лет на расшифровку забытой письменности. Они смогли справиться с этим только после

обнаружения так называемого «розеттского камня», на котором один и тот же текст был написан

на нескольких языках. У нас нет розеттского камня для послания инопланетян, у нас нет даже

общих отправных точек вроде единой расы, поэтому мы... – Я запнулась, воскликнула: –

Подождите! – И стукнула себя ладонью по лбу, пытаясь поймать ускользающую мысль. – Я

идиотка. Разумеется, у нас есть розеттский камень! Инопланетяне знали о проблеме перевода и

должны были дать нам возможность с чего-то начать.

– Думаю, вам следует объяснить подробнее, – сказал Левек.

– Прошу прощения, сэр. Я просто... – Я перевела дух. – Прежде чем мы смогли послать

сигнал сфере, нам пришлось пройти тест, отвечать на последовательности вопросов. Я думаю,

это не просто тест. Это наш «розеттский камень». Когда мы разделим потоки, одно из посланий

инопланетной сферы должно повторять те же последовательности. Скорее всего, оно не будет

содержать ничего нового, только снова и снова повторять одно и то же. Другие сообщения будут

содержать множество разной информации, но нам нужно найти то, которое все время

повторяется.

– Отлично. Это...

Левека прервал звонок глядильника – первыми нотами последней песни любимого певца

Иссетт, Зен Аррата. Я в ужасе посмотрела на Кеона, но потом поняла, что звук исходит от

глядильника генерал-маршала. Главнокомандующий армией оказался фанатом Зен Аррата!

Генерал-маршал Мэй проглядел сообщение и вздохнул:

– Конфликт между двумя фракциями на Гестии все накаляется, Парламент Планет

созывает внеочередную сессию, чтобы одобрить отправку миротворческих сил для эвакуации

беженцев. Мне придется вернуться на Академию разбираться с этим, поэтому лучше перейти от

проблем перевода к более срочным.

Я моргнула. Что еще за проблемы, более срочные, чем наконец связаться с

инопланетянами?

Полковник Левек со значением посмотрел на Кеона:

– Благодарим вас за вклад в обсуждение.

Тот поднялся, подхватил свою световую скульптуру под мышку и вышел из комнаты.

Левек дождался, когда дверь за Кеоном закроется, и возобновил разговор:

– К военным обратилась группа исследователей Земной Больницы, работающих над

решением проблемы с иммунной системой инвалидов.