Семь свитков из Рас Альхага, или Энциклопедия заговоров - Сергей Анатольевич Смирнов Страница 27

И он, повернувшись к Умару спиной, сделал шаг наружу.

Собрав все свои силы и поборов отчаяние, Умар предложил роковому гостю остаться.

"Бери свое, добрый человек,- смирился он.- Я обязан исполнить договор".

И вот Умар попросил твою мать Гюйгуль уйти во внутренние покои, а сам втайне от нее вынес тебя в сад и передал флорентийцу. Тот бережно обернул тебя белым плащом с алым знаком франкских тамплиеров и сказал:

"Я тоже обязан исполнить наш договор, славный воин. Я обещаю и даже клянусь, что твой сын вырастет искусным и крепким воином, и он ни в чем не будет испытывать недостатка. И я обещаю, что однажды ты увидишь его и удивишься той высоте, на которую он будет вознесен".

С этими словами он вышел на улицу, а твой отец остался стоять перед дверями, словно каменное изваяние.

Они с матерью долго горевали, потом у них рождались дети, но все оказывались дочками, и, когда твоя мать Гюйгуль умерла, Умар продал почти все имение и пустился в дорогу на поиски сына.

Увы, у меня не хватило сил удержать его. Однажды, спустя десять лет безуспешных поисков, он встретился мне в Дамаске. На нем была шерстяная накидка дервиша и желтый тюрбан. Он говорил какие-то несуразные вещи о райских садах и о том, что тебя забрали ангелы на какую-то свою горную вершину. Мне показалось, что у него повредился рассудок, и вновь я пытался убедить его вернуться под родной кров. Однако он был неумолим и все твердил о том, что все ангелы когда-то были людьми и что ты случайно упал с небес и вовсе не должен был рождаться из человеческой утробы".

Так настала моя очередь рассказывать старику все удивительные сны, которыми, казалось, уже была доверху полна моя новая память.

Но прежде, не вытерпев, я задал вопрос:

-Дорогой дядя, как же ты узнал меня после стольких лет?

-Это самая простая из всех загадок нашего рода,- тихо засмеявшись, ответил дядя.- Я видел тебя во младенчестве и видел стоящим перед султаном. Твои одежды были порваны в сражении, и я, благодарение Аллаху, смог различить своими немощными глазами крупную родинку на твоей груди, под левым соском.

Удовлетворив свое любопытство, а вернее расставшись с каким-то смутным подозрением, я набрался духу и вспомнил то странное светило, не похожее ни на солнце, ни на луну, что висело надо мной во тьме более густой и черной, чем смола драконового дерева.

Дядя слушал, весь превратившись во внимание. К середине рассказа он стал раскачиваться из стороны в сторону, потом опустил веки, а когда я добрался до площади, усеянной телами джибавии, он, наоборот, широко раскрыл глаза.

В некотором смущении, если не сказать страхе, завершал я свое повествование, и, уже собравшись было показать дяде удивительную реликвию, доставшуюся мне при самых необъяснимых обстоятельствах, я в конце концов переменил решение и отложил последнюю тайну до более спокойного часа.

-О Великий Аллах! Какая беда! Какая беда!- запричитал дядя, когда я добрался до подножия румского трона и своими глазами увидел задушенного султана Масуда Третьего.

-Какая беда? Откуда она взялась?- изумился я.

-Такая ужасная беда, мой дорогой племянник!- все качал головой дядя.- Даже если бы мне было известно твое имя, данное тебе чужими людьми, я не мог бы его назвать, ибо в тот же миг ты бы достал спрятанный под одеждами гибкий кинжал и бросился бы исполнять повеление. Такова тайная сила главы ассасинов.

-Ничего не понимаю дядя,- в свою очередь продолжать недоумевать я,- и вовсе не собираюсь исполнять чьелибо повеление.

-Хочешь - не хочешь, а исполнишь,- вздохнул визирь султана.- Флорентиец с хашимитской кровью тоже исполнил его, хотя его целью не было убийство. Из тебя действительно вырастили сильного и крепкого воина, несмотря на кажущуюся тщедушность. Повелители ассасинов умеют создавать обманчивую внешность. К тому же они всегда ценили полукровок. Хотя ты ничего не помнишь, но ты, пока рос, ни в чем не испытывал недостатка, ибо о воспитанниках-ассасинах ходят легенды, будто они живут в райских садах, что разбиты в стенах таинственных горных замков, едят невиданные блюда, а прислуживают им прекрасные пери, которые не снились и самому СиндбадуМореходу.

-Пусть будет по-твоему, но причем здесь плащ тамплиера?- продолжал я сопротивляться какой-то страшной тайне, которую вот-вот должен был узнать.

-Милый племянник, ассасины считают, что добытый плащ франкского рыцарятамплиера обладает особой магической силой, позволяющей исполнителю воли имама успешно перевоплощаться в своего врага,- ответил дядя.- Ведь франкский Орден был основан на развалинах иерусалимского храма древнего царя Сулеймана, который в конце своей жизни якобы научился у южной царицы Шабы этому искусству.

-Насколько это доступно моему разумению,- решил я предварить дядино откровение,- мой благодетельный дядя и визирь великого султана, да снизойдет на обоих благословение Аллаха, считает, что меня во младенчестве забрали некие ассасины, о которых я, увы, ничего не помню...

-Беспамятство может быть важным подтверждением их зловещего присутствия в твоей судьбе,- с живостью перебил меня старик.

-Пусть так,- согласился я.- Вот они забрали меня, воспитали в каком-то горном замке, откуда, опять же по моему разумению, кто-то пытался меня спасти, но, по-видимому, потерпел неудачу, а затем вложили в меня некую волю своего имама. Что за воля?.. Наконец, тот фальшивый флорентиец обещал отцу "пустить приобретенное в рост" и к тому же в один прекрасный день показать ему сына.

-Когда я видел твоего отца в Дамаске, он пересказывал мне предания, в которые верят ассасины,- ответил дядя.- Когда я видел его в последний раз, там же, в Дамаске, он сказал мне, что отправляется на Восток, где должен увидеть того самого франка, имя которого он носил в застенке Аль-Баррака. В ту пору мне было известно, что на Востоке могли оказаться только те франки, которые вместе с монгольским войском осаждали одну из горных твердынь ассасинов.

-То были рыцари Рубура, пришедшие из Константинополя,- догадался я.

-О, если бы твоя воля подчинялась тебе так же, как твой рассудок!- воскликнул старик.- Мне ничего не нужно будет говорить тебе, когда ты узнаешь, что наш великий султан, да продлит Аллах его дни, в дни своей молодости тоже состоял в войске, сокрушавшем горные крепости ассасинов.

-То, что я мог быть послан ради убийства повелителя Рума, вовсе не новость для меня,- успокоил я своего дядю, а заодно и самого себя.- Но, хвала Всемогущему, теперь мне об этом известно вдвойне - от двух мудрейших из известных мне людей,