Вэй Вэй - Открытая тайна Страница 28

Я не могу примириться с их отношением, они

не оправдывают ожиданий!

А разве ты сейчас делаешь не то же самое?

Возможно, но я не могу поверить, что мы должны это делать.

Давай поймем, что их подход — не просто ин­теллектуальная честность, он еще и соответст­вует фактам.

Как это?

А вдруг они «действительно существуют»?..

Ну-ка, ну-ка!

Пока они думают, что существуют, — они су­ществуют: для существования, которое может быть только мнимым, полностью феноменаль­ным, объективным и концептуальным. Такова их концепция.

Вы имеете в виду, что они принимают свою концеп­цию как реальность?

Никакой другой реальности в космосе нет.

Они принимают себя как сукоторыми они фе­номенально кажутся другим, хотя прекрасно осозна­ют, что они совсем не такие!

Они такие не только для других, но и для са­мих себя: если бы это было не так, не было бы и никаких «других».

Значит, мы должны ждать, пока не останется ника­ких «других», прежде чем утверждать, что нет «я»?

Нет, мы можем утверждать, что нет «я», но предпочтительно только в компании тех, кто уже знает, что так и есть, и только тогда, когда мы одновременно утверждаем, что дру­гих тоже нет.

Но тогда не будет «других», которым мы могли бы это сказать!

Именно так.

На самом деле это утверждение излишне, потому что никогда не может быть никого, кому мы мог­ли бы это сказать?

Если нет «я», к которому относится это утверж­дение, то не может быть и «других», для кото­рых оно говорится, как нет и «я», которое мог­ло бы его сказать.

Получается, утверждение не-я — это нонсенс и про­тиворечие в терминах?

Говорящее я не знает, знающее не-я не говорит!

Потому что нет ни меня, ни не-меня, и сказать не­чего?

Не может быть «какого-то меня», но не забы­вай, что каждое чувствующее существо имеет право сказать «я есть».

Вы уверены?

Приходится согласиться, что эта фраза вызы­вает меньше сомнений без «есть».

Даже если так, кто этот «я»?

Такого существа нет.

Тогда кто «есть» я?

«Кто» — определяет объект. А как таковой ты лишь видимость.

Но вы сказали, что каждое чувствующее существо может сказать «я»?

Да, так и есть. Ноуменально оно может сказать «я» и больше вообще ничего, поскольку добав­ление любой части речи сделает его объектом, каковым он не является.

Значит, вы существуете?

Разумеется, нет. Никакого «вы» не существует. Только я.

Но и я тоже могу это сказать?

Конечно, конечно.

На секунду мне показалосьчто я понял.

Ты понимаешь, но твое обусловленное объек­тивирование захлопывает дверь, как только она открывается.

Она откроется, если я буду стучаться?

Нет, если стучаться будет «ты». Только если «Я» буду стучаться. Не откроется, пока ты бу­дешь смотреть наружу из воображаемого фе­номенального центра, пытаясь сделать что-то как личность. Но как «Я», запомни, ты ноуме­нален.

IV. БАНАН ДЛЯ ОБЕЗЬЯНЫ

Нет никакой разницы между несведущими просветленным.

Хуанбо

Как вы думаете, мудрец Гуань Юй просветленный?

Если ты сам просветленный, тогда да.

Но я даже не претендую!

А он претендует?

Этого я не знаю. Почему вы спрашиваете?

Если претендует, значит не просветленный. Почему?

Потому что тогда был бы некий кто-то, кото­рый претендует.

Но разве он не знает?

Если есть кто-то, чтобы знать, то он не может знать.

Но он же должен быть кем-то, чтобы быть просвет­ленным!

Никакой «кто-то» никогда не был просветлен­ным.

Это все равно что сказать, что никто никогда не был просветленным!

Конечно, не был. Как «кто-то» может стать «просветленным»? Феномен может вообразить, что он просветлен или все что угодно еще, по­добно тому как персонаж сновидения делает это во сне, в котором он сновидится. Но когда спящий просыпается, персонажи сна просто исчезают.

Но все говорят о просветленных мудрецах!

Если бы это была единственная чушь, которую говорят люди, насколько все было бы проще!

Неужели даже Будда никогда не был просветленным?

Даже Будда. По-моему, он это довольно час­то повторял, но мало кто обращал внимание на его слова, зато часто читают то, что ему при­писывается.

Он говорил, что не обрел ничего.

Именно так. Как и никто другой — ни один другой «кто-то», если хочешь.

Но ведь он отрицал обретение, а не просветленное состояние?

И это тоже, но это вторично. Если бы он огра­ничился только этим, это звучало бы неадек­ватно, а он вряд ли мог такое сделать.

Почему неадекватно?

Мой дорогой друг! Такое высказывание пред­полагает обособленное индивидуальное «я», обретающее или не обретающее некое «состо­яние ума». Доктрина, приписываемая Будде, указывает на то, что нет ни обособленного ин­дивидуального «я», ни какого-либо «состояния» или любой другой концептуальной условности.

Ты что, никогда не читал «Алмазную сутру»? Если она для тебя слишком многословна, по­пробуй «Сутру Сердца». Они обе категоричны в данном аспекте, и буддийские сообщества каждый день повторяют «Сутру Сердца», ино­гда дважды в день.

Вы имеете в виду, что нет «меня», чтобы стать про­светленным, что никакой феномен не может быть просветленным?

Можно подумать, что ты приписываешь мне какое-то новое учение!

И не существует такого «состояния», как «просвет­ление»?

А как оно может существовать? Это так элемен­тарно, что дальше некуда!

Но тогда что такое «просветление»?

Ты когда-нибудь видел ребенка с игрушкой? Или собаку с костью? Это как банан для обе­зьяны.

Но оно так много значит для буддистов — оно пред­ставляет их высшую цель.

Такова функция побрякушек — сфокусировать интерес и внимание.

Для них это значит гораздо больше.

Да, это символ, концептуальное изложение того, что они есть и что узнают, когда освобо­дятся от своей воображаемой привязанности к феноменализму.

Если вы лишите их этого, они пропадут.

Напротив, пока оно у них есть, они никогда не найдутся.

Кто говорил такое?

Хуйхай «Великая Жемчужина» говорил это и многие другие до и после него.

Это преграда?

Окончательная и абсолютная преграда. Со­гласно Хуйхаю, это последнее препятствие.

И что оно собой представляет?

Оно представляет собой все, что они есть, когда больше нет никаких «их», чтобы быть чем-то!

Просто еще одна бесполезная и мешающая концеп­ция?

Возможно, более опасная, чем большинство, чем любая другая. Если феномен может быть «просветленным», тогда «просветление» долж­но быть феноменально, как опьянение или лю­бое другое психосоматическое состояние. Если

оно не феноменально — а все, что это слово мо­жет означать метафизически, не феноменаль­но, —тогда нет никакого индивидуального «я», чтобы его испытывать.

Получается, что вся эта идея — полнейшая ерунда!

Детям нужны игрушки. Взрослым они нужны меньше. А зрелые не могут быть зрелыми, если вообще нуждаются в них.

Значит, можно смеяться всякий раз, когда вроде бы взрослые люди серьезно говорят о «просветлении»?

Они могут понимать, что оно не есть и не не- есть, как любое другое понятие, и при этом го­ворить о нем, потому что таково социальное со­глашение. Если они и говорят, они сами могут улыбаться. Это может даже приносить пользу.

Каким образом?

Что, если видение, что не может быть никако­го «тебя», чтобы быть просветленным, — это средство раскрытия того, на что вечно указы­вает этот сияющий и соблазнительный сим­вол?

Он может быть хорошим указателем?

Если понять его неправильно, он может ока­заться бедствием. Но понятый правильно, он почти попадает в точку!

Значит, поэтому Хуанбо и многие другие говорили, что нет разницы между просветленным и непросвет­ленным?

Однако повторю снова, и снова, и снова: это не «неведение» и «просветление» как объек­тивные концепции, «разные» или «не разные», существующие или не существующие или какие-то еще! Это не то, что видится, а то, что смотрит, лишенное различий, различающего видения.

То есть Хуанбо использовал объект, чтобы указать на его источник?

Они все так делали! Разворачивать каждый прямой указатель наружу на объекты — зна­чит разворачивать каждый прямой указатель прочь от истины! В наше время делать это бес­смысленно, поскольку у нас нет наставников, чтобы нянчиться с нами и бить нас. Послание всегда ясно, пока оно не искажено.